Магическая постоянная (СИ)

— Но ты же нашёл.

— Повезло. Отец Хантера работает в Министерстве Магии, во время одного из рейдов его люди нашли Орфея. Он был в таком состоянии… Его магией лечили, иначе бы пришлось убить. До сих пор рад, что решился на это. Ну чего ты так смотришь?

Блейн покачал головой, не отрывая взгляда. Глаза у Курта сияли, щёки покрыл едва заметный румянец, его тонкие пальцы всё ещё гладили морду лошади.

— Я нашёл ещё одну твою страсть. И ты выглядишь как настоящий фанат.

— Виноват по всем статьям, — пожал плечами Курт, краснея сильнее.

— Прокатись на нём? — попросил Блейн неожиданно. — Покажи мне его.

«Я хочу увидеть тебя верхом на коне. Я уверен, что влюблюсь в тебя по уши окончательно. Ты же и так как сказочный принц.»

— Если ты просишь, — легко согласился Хаммел, будто только и ждал подобной просьбы, — выйди на улицу. Он может лягнуть незнакомого.

Блейн поспешил выйти из конюшни, по пути отдав старику Александру остатки сахара. Через пару секунд Курт вывел из конюшни Орфея.

— А где седло? — спросил парень, глядя на тонкую уздечку на коне.

— Обойдусь и без него, — с почти хвастливой улыбкой отозвался Курт. — Возьми мою палочку, пожалуйста.

Блейн послушно взял дерево в руки, ощущая, какое оно тёплое. Блейн знал её — длинная, из вяза, с шерстью пегаса внутри, сделана в Америке, по их технологии, с вырезанными символами на рукояти; Блейн также знал, что друзья Курта, чьи палочки, естественно, были сделаны Олливандером, часто шутили над парнем по этому поводу.

Андерсон поднял глаза и тихо охнул — именно в этот момент Курт ловко запрыгнул на спину Орфея. Он взялся за узду, слегка ударил каблуками в бока коня, и тот с места пошёл в галоп.

Блейн понял, о чём говорил Курт, нахваливая своего любимца. Жеребец бежал быстро, мощные мышцы сокращались под тонкой кожей, а ноги его, казалось, почти не касались земли. Он будто парил.

Курт сидел на его спине, чуть пригнувшись, улыбка — как у маленького ребёнка, и он ещё дразнил Блейна! — озаряла его лицо. Буквально за две минуты конь добежал до кромки леса, там развернулся и направился обратно.

Курт, красуясь, остановился прямо перед Блейном, сильно вздёрнув коня за уздечку. Орфей немного зарылся копытами в землю, а Блейн машинально сделал пару шагов назад. Конь глубоко дышал, мощная грудь его вздымалась, а у Курта растрепались волосы, и щёки раскраснелись до свекольного оттенка. Солнце светило из-за его головы, и Блейн почувствовал, как сердце пропускает удар.

Курт шумно выдохнул воздух, потом повернулся и слез с коня, ловко перекинув ногу. Андерсон ещё не осознал, что делает, когда подошёл к нему, крепко обнял — буквально вцепился пальцами в тонкую рубашку ─ и глубоко, сильно поцеловал. Курт ответил сразу же, с таким же напором, и это заставило Блейна немного расслабиться. Курт тоже задыхался, тонул в этом чувстве, и это было прекрасно.

Их отвлекло высокое покашливание. Рядом с ними был эльф — другой, уже взрослый, какой-то даже солидный.

— Обед уже давно на столе, хозяин, — произнёс домовик, и в голосе его слышалось осуждение. — Вы ещё покатаетесь или пройдёте в столовую?

Блейн удивлённо моргнул. Отец обычно огрызался на эльфа, что жил в квартире Андерсонов, даже если тот был полностью послушен. Этот же практически отчитал Курта.

Но Хаммел не ругался.

— Мы уже идём, Никки. Уведи Орфея в конюшню и забери наши мантии, ладно?

— Конечно, — поклонился эльф.

— Пойдём, — тихонько позвал Курт, последний раз проведя рукой по шее коня. Тот недовольно всхрапнул, но позволил домовику увести себя. — Покажу тебе сам дом.

— Не бери меня за руку, — отстранился Блейн от последующего за этой фразой прикосновения. — Они липкие, все в сахаре.

— Помою потом, — пожал плечами Курт, переплетая их пальцы. — Или наши руки склеятся, и ты не сможешь никуда уйти.

Блейн снова посмотрел на Курта. Из-за их разницы в росте он смотрел немного — совсем чуть-чуть — снизу-вверх, и от этого лицо Курта казалось совершенно волшебным. С его красными щеками и кончиками ушей, с широкой улыбкой, с глазами, смотрящими вперёд, будто он старался не пялиться на Блейна.

Андерсон покрепче сжал пальцы.

— Я так в тебя влюблён, — прошептал он.

Курт посмотрел на него, слегка выдыхая.

— Я думал, — он хихикнул, — что один такой безумный.

Если снаружи поместье выглядело довольно-таки новым, то изнутри всё-таки виднелась старина. Высокие потолки, длинные ковры в коридорах, статуэтки на столиках, большие вазы, гобелены и картины на голых каменных стенах, без краски и тем более без обоев, широкие арки вместо межкомнатных дверей.

Курт провёл Блейна сначала в ванную, где они скорее брызгались водой и целовались, чем приводили себя в порядок, а потом в столовую. Там их ждал длинный стол, накрытый с двух сторон. Блейн остановился, растерянный — между ними было слишком большое расстояние. Курт покачал головой, несмело улыбнулся, затем залез ему в карман брюк, вытащил свою палочку, взмахнул ей, перенося тарелку и приборы ближе. Андерсон хмыкнул, подходя ближе к другому концу и падая на стул. Он не обедал, они долго были на улице, а ещё он почему-то очень устал, будто такая сильная влюблённость его выматывала.

Так что он почти не заметил странный взгляд Курта, когда сел во главе стола.

— Твои эльфы странно на меня смотрят, — пробормотал Блейн во время смены блюд, когда им подавали десерт. Курт покачал головой, опуская взгляд.

— Я просто не часто вожу домой чужаков. Доешь — пойдём в мою комнату. Я же обещал тебе подарок.

— Весь этот день уже как подарок, — покачал головой Блейн.

Курт потянулся поцеловать его — детский невинный чмок в губы, — и Андерсон почувствовал запах восточных приправ, которых было много в еде. Видно, Курт любил острое.

— Тут почти нет портретов. Я думал, их много в поместье, — заметил Блейн, когда они поднимались на второй этаж.

— Я их не люблю, и это взаимно, — пожал плечами Хаммел. — Все убрали на чердак, хотя они и так редко приходили.

— И здесь так много комнат…

— Поэтому ребята так сильно любят жить у меня, — Курт остановился у одной из дверей. — Но да, когда они уходят, часто бывает одиноко.

— Но у тебя же есть книззлы, — хмыкнул Блейн.

— Да, — Курт приоткрыл дверь. — У меня есть мои малыши!

Книззлов Курта малышами назвать нельзя было от слова «совсем». Как и другие магические кошки, они были довольно большими, пушистыми, с острыми когтями и клыками, но очень умные. Поэтому они додумались навестить их за обедом — всем составом — и клянчить еду. Они очаровали Блейна не так, как лошади, а вот Курт послушно и привычно поставил тарелку с остатками супа на пол.

Парни зашли в комнату, которая, очевидно, принадлежала хозяину дома. Большая, богато обставленная, с двумя дверями в смежные комнаты, со стоящей у окон огромной кроватью под балдахином.

— Пошутишь про балдахин — последуешь судьбе Себастиана, — сразу предупредил Курт. — Больше никогда сюда не зайдёшь.

— Ну как я могу так рисковать? — сказал Блейн быстрее, чем успел подумать. К счастью, Курт никак не отреагировал, просто быстро облизнул губы, покосившись на него.

— В общем, про подарок, — пробормотал Хаммел, подходя к большому комоду. Там лежало два свёртка в простой холщовой бумаге. Курт взял их и сел на кровать, приглашая Блейна сделать то же самое.

— Я боюсь, — серьёзно произнёс Андерсон. — Кровать такая огромная. Мы на ней не потеряемся?

— Иди сюда, дурак, — позвал Курт, закатив глаза. Он сбросил туфли, подбирая под себя ноги. Блейн сел рядом так, чтобы они соприкасались плечами. — Вот.

Один свёрток — достаточно тяжёлый — оказался на коленях Блейна. Второй остался у Курта.

— Себе тоже надо сделать подарок, да?

— Они парные. Открывай.

Блейн послушно развернул бумагу.

— Зеркала?..

Это правда были зеркала — в старой, потемневшей оправе, немного больше ладони.

— Сквозные зеркала, — Курт открыл свой свёрток, показывая точно такое же зеркало. — Это магические артефакты, я нашёл их у себя в подвале недавно. Там много всего такого — старого, редкого и не очень нужного, на самом деле. Но нам они будут полезны, я думаю.