Песочные часы перевёрнуты вновь (СИ)

Раскинув руки в стороны, заклинатель принялся выкрикивать строки кажущегося на первый взгляд нескладным стиха, но Деамайн, услышав его, уважительно хмыкнул: это было настоящее ситуативное заклинание, описывающее потоки воздуха, обрисовывающее ярость вихря и его мощь. Всё-таки не зря именно Маэн было директором магической школы. Такие звания достаются не только за умение льстить.

- Зачем тебе свергать Кейне? - спокойно спросил Деамай.

Ветер улёгся, оставив после себя наносы листьев и залитые воском потухших свечей вымощённые плиткой дорожки. Волосы обоих мужчин растрепались, но некромант даже в такой ситуации умудрялся сохранять самый что ни на есть невозмутимый вид.

- Ты же и так знаешь ответ, - откликнулся Маэн, тяжело дыша.

- Думаешь, народ примет тебя в качестве короля? - насмешливо уточнил некромант, поправляя выбившиеся из хвоста пряди.

- Посмотрим! - процедил заклинатель сквозь зубы.

Его следующая атака была валом воды. Высоким, словно волна цунами, уносящим прочь жёлтую листву и бьющим в стволы деревьев так, что древесина гудела. Статуя Воителя пошатнулась, угрожающе заскрипев, а потом воды, не останавливаясь ни на секунду, рванулась к Деамайну, словно напавшая на след собака, и тогда некромант, не тратя время на заклинания, развёл руки в стороны.

Земля задрожала, застучала вымостившая дорожки плитка, напоминая керамические колокольчики. Она подпрыгивала на месте, наслаивалась одна на другую, а потом посыпалась вниз, вместе с потоком чёрной почвы, который теперь напоминал водопад. Земля раскрылась, пошла огромной трещиной, края которой расширялись с каждым мгновением, отделяя Деамайна от Маэна. Вся мощь заклинания, все та вода, которую мужчина смог призвать, упала в созданную некромантом ловушку, закрутившись там водоворотом, в котором тонули остатки листьев и сучья. Накренившись, ушла вниз и статуя Воителя, а его мраморное копьё сломалось, ударившись о край разлома. На Деамайна же не попало ни единой капли.

- Может, прекратишь это? - поинтересовался некромант, глядя на запыхавшегося противника, у которого, судя по всему, сил уже оставалось не так много.

Они с самого начала находились совершенно на разных уровнях, и подобный бой — всего лишь развлечение, исход которого ясен.

Маэн вместо этого вновь атаковал, на этот раз короткой молнией, и пока Деамайн уворачивался от неё, приблизился достаточно для того, чтобы нанести удар. Мелькнуло лезвие кинжала, и лишь отменная реакция закалённого бойца спасла Деамайна от раны. Мгновенно отступив, некромант вытащил из подпространства свой кинжал, один из многих, которыми он владел. Превосходная работа, магическая закалка, помноженная на мастерство — и вот уже Маэн отходит, переходя из нападения в защиту, а Деамайн безжалостно наносит удар за ударом, не давая ни передышки, ни шанса на контратаку.

Они кружились но ночному парку, по тому самому месту, где недавно проходила заполненная водой трещина и где больше не было статуи Воителя. Они ступали по намокшим осенним листьям, которые не шуршали, а скрипели под ногами, и сходились вновь и вновь в попытке нанести друг другу если не смертельную, то хоть какую-то рану: к чести Маэно стоит сказать, что бойцом он был довольно неплохим.

- Ты должен был смириться, Маэн, - сказал Деамайн, нанося удар. - Ты должен был понять, что власть не для тебя.

Мужчина лишь зло дышал, подставляя клинок под удары, которые разносились по парку бойким звоном. Он был слабее. И он это знал.

- Может, власть и не для меня, - прорычал Маэн, атакуя Деамайна так яростно, как ни разу с самого начала боя, - но она и не для твоего щенка!

Резкий выпад, попытка увернуться, и выброшенный кулак настигает цель: Деамайн, охнув, отступает, схватившись за бок. Тут же на него летит следующий удар, на этот раз кинжала, но он ловко, игнорируя жгущую боль, блокирует его и отбрасывает Маэна назад. Он собирался последовать за заклинателем, продолжить бой, зарезать своего противника и тем самым решить всё. Но в этот момент острая, ослепляющая боль сковала всё тело. Деамайн, охнув, осел на землю, ударившись коленями. Его глаза испуганно расширились, когда Маэн, подойдя к нему, совершенно спокойно отбросил прочь кинжал. Сталь ударилась о землю, звякнув, но бывшего директора, кажется, это ничуть не беспокоило. Ухмыляясь, он закатал рукав, показывая Деамайну то, что было всё это время прикреплено к его запястью. Некромант побледнел.

- Знаешь, я взял за привычку всегда носить её с собой, просто на всякий случай, - протянул Маэн, стоя над своим самым ненавистным врагом. - Кто же знал, что с её помощью я смогу убить именно тебя. Она была, скорее, рассчитана на мальчишку.

- Игла... считается утерянной... - прохрипел Деамайн, чувствуя, как по венам бежит жидкий металл, оплавляя внутренность сводящей с ума болью.

- Она была в сокровищнице Сэфисов, - усмехнулся Маэн. - Я был одним из немногих, кто знал об этом.

Заклинатель с любовью погладил прикрепленный к руке артефакт, действительно напоминавший по форме длинную острую иглу. На золотом металле отчётливо виднелась кровь.

- Нет смысла добивать тебя, - довольным тоном произнёс Маэн, - так что я с удовольствием посижу тут немного и подожду, пока сила Иглы Смерти не разрушит тебя. Твоей Высшей стоило быть внимательнее, создавая магические предметы и разбрасывая их по миру.

Деамайн его почти не слышал. Просто потому, что уже физически не мог. Игла Смерти даровала медленно разрушение, постепенное угасание всех функций организма. Он и правда считал, что она утеряна, а всё это время она была здесь... Мужчина упал, уставившись в ночное небо, усыпанное звёздами.

Такой просчёт... такой чудовищный просчёт в его плане стоил ему жизни. В итоге его не спас даже приручённый предсказатель, с которым он связал себя плотнее некуда. Как же сейчас больно Каю... ведь он, как самый магически близкий человека, чувствует сейчас всю ту боль, которую чувствует Деамайн. Только вот некромант привык, он годами себя приучал к подобному. А предсказатель нет.

Кейне тоже чувствует. Но не боль, нет. Не настолько они связаны с ним. Он должен чувствовать потерю, должен чувствовать смерть учителя. Иначе какой же из него эктос-некромант.

Главное, что всё необходимое сделано. И пусть наступает чернота, пусть он больше не может видеть звёзд, но он может чувствовать. Кая, Кейне, Хэнию... особенно Хэнию. Хорошо, что мальчик в поместье. Хорошо, что он всё успел сделать, обо всём успел написать. Как будто чувствовал, как будто сам знал, что скоро придёт конец. Его жизнь ведь была гораздо успешнее, чем он ожидал. Множество лет погони за чем-то великим, которые привели его в маленькую деревеньку у озера Иниэм, которые привели его к Кейне.

Всё сделано для будущего величия этого мальчика-эктоса. Столько лет потрачено, столько сил. Кейне не понимал, не всегда осознавал, но всё, что делал Деамайн, было только ради него. Интриги, убийства, притворство, секс по расчёту, грубость — это всё только ради Кейне, ради его великого будущего. У Деамайна ведь никого и никогда по-настоящему не было. Только ученик, его главная надежда в жизни, его свет, его всё...

Перехватило дыхание — это отказались работать лёгкие. Сознание постепенно начало мутнеть, выталкивая прочь образ красноволосого эктоса, великого некроманта, которому уготовано больше, чем он предполагает. Разноцветные глаза демона, его тихие стоны, его протесты и любовь к целителю. Натренированное тело, жестокая усмешка, его великая сила. Кейне. Личное безумие, длиною в пять с лишним лет...

В эту ночь они заночевали в каком-то доме в лесу. У Кейне вообще был талант отыскивать эти самые дома, словно построенные специально для него: удалённые и одинокие, где и хозяев порой не было. Одни Высшие знают, откуда он о них узнавал, но Алрис уже не сопротивлялся: уж лучше в доме, на отдельных кроватях, стоящих далеко друг от друга, чем в тесноте кареты, там, где кажется, что ещё немного - и услышишь биение чужого сердца.