Выше нас только небо (СИ)

Прозрачная кошка тоже повернула голову и уставилась на Поттера немигающими глазами.

— Ну что вы, профессор! Я с радостью дам интервью! — Гарри кровожадно улыбнулся.

— Прекрасно, — МакГонагалл снова склонилась над призрачным ухом с кисточкой, продолжая торопливо шептать.

Кошка внимательно ее слушала, пару раз ударила по бокам хвостом, потом кивнула и растворилась в прыжке.

МакГонагалл удовлетворенно выдохнула и распрямилась:

— Теперь нам остается только ждать! — сказала она, направляясь к столу. — Но, полагаю, Кингсли скоро объявится. Хотите чаю?

Не дожидаясь ответа, директриса уверенно взмахнула рукой, и незнакомый домовик, материализовавшись из воздуха, с низким поклоном поставил перед ними три дымящиеся чашки с красными ягодами.

Гарри глотал кисло-сладкий напиток и впервые за всю неделю чувствовал вкус кисловатой клюквы и запах душистой малины. Для него давно уже всё стало пресным, как картон, словно без Драко его органы чувств отказывались работать в полную силу. Сейчас же Гарри наслаждался каждым глотком и жмурился от счастья. Гермиона изредка косилась на воодушевленного друга, пряча за кружкой улыбку. МакГонагалл поглядывала на обоих так, словно хотела что-то спросить, но тоже хранила молчание. Не успели они допить чай, как в кабинете возник расплывчатый серебристый бобер.

— Я отдал приказ о задержании, Минерва! — раскатисто сообщил он на весь зал. — Его поймают в ближайшее время. Скажи Поттеру, я всё понял, не нужно Скитер. Мы сами со всем разберемся. Во вторник я вернусь и выпущу его драгоценного Малфоя под Непреложный.

Бобер фыркнул, прибавил пару фраз на незнакомом языке, заколыхался в воздухе, рассыпался искрами и исчез.

МакГонагалл не выдержала и улыбнулась.

— Что он сказал, профессор? — Гермиона с любопытством посмотрела на нее. — И что это был за язык? Никогда раньше такого не слышала.

В глазах у серьезной директрисы заплясали веселые огоньки:

— Наш уважаемый министр сообщил мне на древнеэльфийском, что я белоснежная заноза в его эфиопской заднице, а Поттер — его чудодейственное слабительное. У нашего министра явный лингвистический талант. Всё же язык у эльфов-прародителей совершенно не приспособлен для ругательств. Но Шеклболт прекрасно справился, — в ее голосе прозвучало скрытое одобрение.

Гарри снова облегченно рассмеялся, и Гермиона сжала его плечо рукой.

— Спасибо, профессор, нам пора! — она поднялась со стула, увлекая за собой друга.

— Спасибо вам, профессор! — Гарри не знал, как выразить переполнявшую его благодарность, но МакГонагалл и так всё поняла.

Она сдержано улыбнулась ему и кивнула:

— Идите, отдыхайте и набирайтесь сил. Я дам вам знать, как только что-то станет известно. А пока постарайтесь поменьше об этом болтать, чтобы не спугнуть удачу.

Гарри с Гермионой неспешно брели на ужин. Говорить не хотелось. За все эти годы они давно уже научились понимать друг друга без слов. В коридоре их обогнали Паркинсон с Ноттом. Нотт, не оглядываясь, прошел вперед, а Паркинсон обернулась и вопросительно подняла брови. Гермиона показала ей большой палец, и та, усмехнувшись, одобрительно кивнула.

— Давай посидим? — Гарри внезапно потянул подругу на подоконник.

— Переволновался? — она понимающе посмотрела на него и уселась рядом.

— Есть немного, — Гарри откинул голову на стену и закрыл глаза.

Несколько минут они сидели в уютном молчании.

— Ты всё это время постоянно со мной, — Гарри так и не открывал глаз. — А как же Рон? Ты по нему не скучаешь?

— Нет.

Гарри приподнял голову и удивленно уставился на подругу:

— То есть ты не…

— Я решила с ним порвать, — Гермиона печально улыбнулась. — И, предваряя твои дальнейшие вопросы, скажу: ты узнал об этом первый.

— Но вы же… вам было хорошо вместе... — от растерянности Гарри не находил слов.

Гермиона усмехнулась:

— Просто поразительно, насколько ты бываешь ненаблюдательным, если дело не касается твоего Малфоя, — она посмотрела на него решительно и прямо: — Нам не было хорошо вместе, Гарри. Рону хорошо с Лавандой. А мне будет хорошо одной. Мы с ним слишком разные, и у нас разные цели.

Гарри непонимающе смотрел на нее, словно его подруга тоже заговорила на древнеэльфийском.

— Но это же изменит всю твою жизнь, — растерянно сказал он. — Я думал, вы после школы поженитесь, пойдете учиться, потом работать... И ты всё время будешь с Роном. Я даже не представлял вас по отдельности! — воскликнул он.

— Знаешь, Гарри, я тоже не представляла вас с Малфоем, — холодно отозвалась Гермиона. — И что из того? Это твоя жизнь, и только ты принимаешь в ней решения.

Гарри молча кивнул, признавая ее правоту.

— Но как… Что ты будешь делать после школы? — он медленно переваривал информацию.

Гермиона пожала плечами и отвела взгляд:

— Все ведь как-то справляются. Попробую устроиться на работу в Министерство. Пойду учиться. Магические общежития тоже никто не отменял.

Гарри смотрел на нее во все глаза:

— Прости, — внезапно спохватился он, — я был таким эгоистом! Ты моя подруга, а я не видел, что с тобой творится, — он приобнял ее за плечи, притянул к себе и покаянно шепнул в пушистые каштановые кудри: — Я хреновый друг, да?

— Ты отличный друг, Гарри, — Гермиона улыбнулась от ощущения теплой руки на своем плече и немного расслабилась, привалившись к нему. — Мне с тобой повезло.

На какое-то время они замолчали, задумавшись о чем-то своем.

— Пойдем? — Гермиона мягко сняла с себя его руку, поднялась с подоконника и неспешно пошла по коридору.

— Пойдем! — Гарри легко вскочил вслед за подругой и, нагнав ее, сердито сказал: — И никаких общежитий, даже не думай! Ты будешь жить у меня на Гриммо. И я всегда буду рядом, если тебе будет нужна моя помощь.

Гермиона повернулась и посмотрела на него с благодарной усмешкой:

— Тогда твой Малфой вначале убьет меня, а потом и тебя.

Гарри рассмеялся и дружески пихнул ее плечом:

— Пусть убивает. Главное, чтобы вернулся и всегда был рядом. А уж его шипение мы с тобой как-нибудь переживем.

В Большой зал они вошли рука об руку, и Рон, который в это время, смеясь, что-то шептал на ухо Лаванде, смутился и отодвинулся от нее как можно дальше.

— Как дела? — Невилл взял свою тарелку и заинтересованно пересел поближе к Гарри.

— Мне с тобой надо будет поговорить после ужина, — Гарри потянулся и положил себе большой кусок пирога.

— Вижу, что о хорошем, — Невилл указал глазами на его огромную порцию. — Мне кажется, или ты ешь первый раз за всю неделю без напоминаний Гермионы?

— Первый! — Гарри с аппетитом откусил от румяного бока и усмехнулся. — Я голодный, как будто месяц не ел! — с удивлением сказал он.

— Что, Гарри, перестал страдать по Хорьку? Дошло, наконец, что он тебе не пара? — Рон одобрительно смотрел на энергично жующего Гарри.

— Г-р-р-р, — рот у Гарри был занят, поэтому получившийся звук напомнил рычание дворового крапа, у которого пытаются отобрать кость.

— Мне тоже надо будет с тобой поговорить, Рон, — неожиданно громко сказала Гермиона, и Уизли вздрогнул от неожиданности.

— А что я такого сказал? — он втянул голову в плечи и уставился в стол.

— Рон сказал то, что думает! — внезапно встряла Лаванда. — И не смей затыкать ему рот!

— Я думаю, мы с моим парнем сами разберемся, — холодно усмехнулась Гермиона. — Без посторонних.

— Я ему не посторонняя! — Лаванда запальчиво вскочила с места.

— И кто же ты ему, если не секрет? — Гермиона смотрела на нее с высокомерной жалостью.

Головы всех сидящих за столом повернулись в их сторону, даже Гарри оторвался от вожделенного пирога и принялся с любопытством разглядывать девушек. Щеки Лаванды пошли некрасивыми красными пятнами. Она кусала губы, не находя подходящего ответа:

— Я… я… Ну скажи же ей, Рон, — выкрикнула она, оборачиваясь к нему.

Но Рон сидел, потупившись, и молчал.

— Ну что же ты, Рон? Помоги девушке, — Гермиона отвела от лица каштановую прядь и насмешливо взглянула на своего парня. Точнее, бывшего парня. — Не хочешь? Ну так я тебе помогу. Мы больше не вместе, и ты свободен, — Рон снова вздрогнул и растерянно уставился на нее во все глаза. — Это, собственно, всё, что я хотела тебе сказать. И было бы честнее, если бы ты мне сообщил об этом первый. Раз у вас, оказывается, всё так далеко зашло.