Паучий престол I (СИ)

- Но причина твоих пререканий с родителями не только в этом, ведь так? – Намикадзе покосился на него, и Саске пожалел, что они в дороге, потому что хотелось смотреть блондину в глаза, а не ловить его взгляды и пытаться понять, что скрывает величественный профиль. Наверное, он мог бы попросить, и Наруто уступил бы ему, но атмосфера беседы уже сложилась, и, пока она его практически устраивала, подросток ничего не хотел менять. Практически потому, что он пытался вывести Намикадзе не скользкую дорожку, навязав ему ту тему, которая для него самого сейчас была важной. Нет, о брате он тоже хотел поговорить, не только потому, что это впервые за два года он мог поделиться тем, что не давало ему спокойствия, а и потому, что Наруто, даже если он и не приемлет гомосексуальные отношения, пытался его понять.

Наверное, Суйгетсу и Шикамару тоже поняли бы, не только ситуацию с Итачи, но и его собственную – интуиция, опираясь на наблюдения, подсказывала подростку, что друзья, каковы бы отношения между ними тремя ни были, не осудят его за то, что ему нравятся мужчины, и не перестанут с ним из-за этого общаться, но рассказать им ни о брате, ни о себе Саске не мог. Как бы там ни было и как бы родители не поощряли его умеренное общение с Нара и Ходзуки, их семьи были конкурентами, точнее, Мангетсу Ходзуки был не менее влиятелен, чем Учиха Фугаку, просто несколько в другой отрасли, а Шикаку Нара, как сенатор Конгресса, имел слишком обширные и могущественные связи, чтобы с ним не только считаться, но и побаиваться попасть в его личный черный список. Впрочем, Саске сильно сомневался в том, что Учиха Фугаку может кого-то бояться. Остерегаться – да, но не бояться. И именно в рамках этой осторожности многие темы, на которые, обычно, общаются друзья, были для Учиха под грифом «запрещено», как, видимо, и для Суйгетсу, и для Шикамару, о жизни которых вне школы он не знал практически ничего. Скорее всего, Саске так бы и не задумался над тем, что им троим нужно пересмотреть свою дружбу, если бы не увидел и не почувствовал, какой, на самом деле, она должна быть. Впрочем, он снова отвлекся, а все из-за Намикадзе, который побуждал его думать обо всем и сразу, словно у него больше не будет ни времени, ни возможности, чтобы поговорить с блондином обо всем, о чем ему хотелось с ним поговорить.

- Причина в методах, которыми родители пытаются, так сказать, облагоразумить Итачи, - фыркнув, но не зло, а словно подчеркивая абсурдность этих самых методов, ответил Саске. – Выгнать из дому, лишить фамилии и наследства, заблокировать доступ к финансам, создать легенду, по которой Учиха Итачи уже два года как живет в Японии и не желает общаться ни с друзьями, ни с родственниками, сделать все для того, чтобы нерадивый сын почувствовал, что значит быть отбросом, отвергнутым и преследуемым Учиха – вот на что сделали ставку мои родители, считая, что подобные лишения могут сломить Итачи.

- Какая наивность, - Наруто хмыкнул, а Саске даже брови удивленно приподнял, пытаясь понять, какие мысли скрываются за предвкушающей, слегка лукавой улыбкой, словно блондину импонировал такой, стоящий на своем и ни на йоту не уступающий Итачи.

- Я могу судить о твоем старшем брате только из твоих слов, но уже сейчас более чем уверен в том, что он, если действительно любит того парня, не откажется от него даже под столь мощным прессингом, а твои родители, которые воспитывали его с детства, так и не смогли этого понять. Уж прости, Саске, - Наруто снова повернулся к нему лицом, - но они слепы, а, когда прозреют, боюсь, будет поздно, - и они оба замолчали: Наруто потому, что высказался, Саске потому, что задумался. Впрочем, молчание было лишь возможностью сменить тему, в обсуждении которой они так и не смогли прийти к пониманию, но Учиха этим шансом не воспользовался. Нет, он не собирался оправдывать родителей или же цеплять на них какие-то ярлыки. Он просто посчитал нужным довести дело до конца, пусть Намикадзе, кажется, дал понять, что он больше не желает обсуждать чью-то семью.

- Уже поздно, - запрокинув голову и всматриваясь в потолок, на выдохе, произнес брюнет. – Во-первых, Итачи уже не тот, которым был раньше: мир, в котором он сейчас выживает, давит на него, нависает над ним проблемами маленьких зарплат, больших счетов и среднестатистического обывательства. Брат загибается в это серости. Я это не только чувствую, но и вижу, пусть Итачи никогда не жаловался мне на что-то. Во-вторых… Я даже родителям этого не говорил, - Саске все же задумчиво покусал губу прежде, чем подать то, о чем не знал никто, кроме него. Нет, он не передумал и не собирался брать свои слова обратно. Все, о чем они с Намикадзе говорили и что между ними происходило, было важным, причем ещё и потому, что Саске наблюдал за реакцией блондина, пытаясь понять, а стоит ли в своей откровенности идти до конца?

- В общем, Итачи и Дей хотят пожениться этим летом – в Калифорнии ведь разрешены однополые браки, - подросток пожал плечами, а Наруто едва заметно кивнул, словно и не был удивлен услышанным, - и после этого пути назад не будет…

- Но твой отец, как я понимаю, сделает все для того, чтобы такой путь был, - продолжил за него Намикадзе, но перебив не из-за своей нетерпеливости или же потому, что все было и так очевидно, а потому, что понимал, как в подобной ситуации будет действовать такой человек, как Учиха Фугаку. – Если не получается надавить на сына, значит, - Наруто остановился, пропуская гордо и меланхолично шествующий через дорогу выводок броненосцев, и, уличив момент, повернулся к нему всем корпусом, не намеренно, но все-таки доказывая, что он не просто слушатель или жилетка для чужих слез, - мишенью станет тот, кто ему дорог.

- И они начали с меня, - Саске кивнул, поражаясь тому, настолько предельно ясно и четко вырисовывается ситуация, и шпыняя себя за то, что непростительно тянул с этим разговором. Да, сперва он не был готов, после боялся, что чем-то выдаст свои чувства, предполагал, что Наруто могут претить гомосексуальные отношения, и поэтому он не только не поймет, но и перестанет общаться с ним, как, например, процентов восемьдесят на его месте, но при этом Саске как-то забыл, что с Намикадзе ни статистика, ни анализ, ни расчеты ему не в помощь. У Наруто на все свое мнение, причем, как подметил Учиха, далеко не всегда соответствующее общепринятому.

- Сперва я думал, что меня отправили сюда потому, что я оскорбил отца. Да, - на этот раз Саске размеренно, методично закивал головой, размышляя вслух, - я считал, что мне хотят преподать урок воспитания и послушания, на самом же деле это была попытка припереть Итачи к стенке. Но я, - подросток хмыкнул, - всего лишь его любимый младший брат, но не его слабое место.

- И поэтому… – многозначительно протянул Наруто, ухмыляясь так, словно он уже, неважно как и каким образом, знал, что у такого человек, как Учиха, пусть и самого младшего, припасен козырь в рукаве.

- И поэтому, - Саске снова замешкался, ведь это только его секрет, даже Итачи не знал, точнее, до поры до времени Итачи и не должен знать, но Наруто ведь никак не связан с его семьей, значит, не представляет никакой угрозы для его личных планов, пусть Учиха все ещё твердо был убежден в том, что секрет – не секрет, если его знают уже двое, - ещё до приезда сюда я написал письмо Мадаре, брату отца, - подросток хмыкнул: гений – что тут ещё скажешь. – Уж он-то точно не оставит все, как есть, тем более если речь идет об Итачи.

- Вижу, ты считаешь, что поступил благоразумно, - с легким укором подметил Наруто, и Саске резко вскинулся, на этот раз не понимая, за что, собственно, блондин порицает его, если план был прост и действенен.

- Да, считаю, - стоял на своем Учиха. – Пусть Мадара и в опале у моего отца, но там, - брюнет неопределённо махнул рукой, - в Майами, он не последний человек, который сможет помочь брату, даже если… - подросток глубоко вдохнул, сжимая губы в плотную нитку, а после медленно выдохнул, принимая последствия своего же поступка, - даже если я больше никогда его не увижу.