Паучий престол I (СИ)

- «Вероятность рецидива очень высока. Будьте бдительны», - Кушина помнила это предостережение, но, как мать, не хотела в него верить. Она верила в своего сына и полагалась на мужа. Их семья пережила много, и Узумаки считала, что свою чашу наказания они испили до дна, но все равно каждый раз, когда Наруто замыкался в себе или же уходил с первыми лучами, возвращаясь ближе к полуночи, спокойствие тоже покидало их дом, возвращаясь только вместе с сыном.

- Все хорошо, мам, - устало улыбнувшись, ответил Наруто, снова видя в её серых глазах беспокойство и тревогу, которой не должно быть. – Я просто вымотан, - ни к чему, даже матери, знать о том, что сейчас сметало его душу, точнее, кто. А Саске не просто сметал, он оккупировал её, словно сроднился с ней, не собираясь выпускать из плена своего глубокого взгляда, и Наруто это тревожило, ведь он не хотел к нему привязываться.

Достаточно привязанностей. Они приносят много боли, причем, в первую очередь, не только ему. Он хотел защищать дорогих ему людей, и без привязанности тут никак, но Саске был никем, гарадской мальчик, который спал и видел, как бы ему вырваться из этой дыры на свободу пусть и с марионеточными крыльями. Но Саске там лучше. В его мире, поэтому он и не должен ни привязывать его к себе, ни привязываться самому. Нельзя играть с жизнями и чувствами других, на то есть своя собственная жизнь и свое сердце. Но Саске побуждал в нем что-то, что превратило игру, услугу, обязанность, в нечто другое, такое недопустимое и неприемлемое, которое, как Наруто пообещал сам себе, больше никогда не должно повториться.

- Наруто, там… – начала было Кушина, но тут же осеклась, остановленная приподнятой рукой.

- Я знаю, - мягко ответил Наруто, действительно зная, о чем она хотела сказать, хотя и не думал, что держать ответ придется так скоро, а после медленно поднялся по лестнице на второй этаж. Кушина только вздохнула: её ребёнок слишком взрослый. И этим бы гордиться… Да, гордиться тем, какого замечательного сына, несмотря ни на что, они с Минато воспитали, но эта гордость была горькой, словно те слезы, которые уже пять лет как высохли на её материнских щеках.

Войдя в свою комнату, Наруто сразу же, бросив рюкзак в угол, плюхнулся ничком на кровать, подгребая подушку под себя и утыкаясь в неё лицом.

Когда он ошибся и позволил Саске стать ему настолько близким и родным? Возможно, ещё тогда, кода он, не удержавшись, все-таки подкараулил Какаши с его подопечным у дороги, сгорая от нетерпения увидеть гарадского, тем более отпрыска Учиха. Правда, тогда у него сложилось о Саске не самое лучшее впечатление. Мальчишка был похож на нахохлившегося, ненавидящего весь этот презренный мир воробья, а его взгляд, принижающий и оценивающий, неприятно полоснул по его, пусть и деревенской, гордости, но обещание, данное Какаши, обязывало его возиться с этим чванливым и высокомерным выскочкой, да и отказываться от своих слов у Намикадзе привычки не было.

Возможно, все изменил второй день. Именно тогда он взглянул на Саске не как на гарадского, а как на простого человека, которого, словно потерпевшего крушение, выбросило на незнакомый берег, оставив один на один с целым миром.

Саске оказался… милым. Наверное, именно так Наруто мог описать свое повторное впечатление. Брюнет так рассматривал его, что брала дрожь, особенно его руки, словно у парнишки был какой-то фетиш, а ещё краснел и чуть запинался, постоянно отводя взгляд. И это Учиха Саске? Нет. Это УЧИХА? Наруто казалось, что таким Учиха быть не может. Таким беззащитным, пытающимся спрятаться за выработанными масками и щитами от того, кто видел их насквозь по одной простой причине – Наруто сам использовал эти маски. Его хотелось защищать, хотя Наруто и не думал, что и здесь ему не придется что-то изображать и как-то изворачиваться, чтобы быть опорой и жилеткой. Так получилось как-то само собой, и Наруто не покривил душой, когда сказал, что подпортил репутацию гарадскому тем, что сразу же дал всем понять, кому принадлежит этот человек и кто его защищает.

Гаара и Киба, конечно же, в восторге не были, но они попытались его понять. Впрочем, его друзья тоже не скрывали свой интерес, особенно Киба, ещё тогда, даже не видя, а только услышав о гарадском с его уст, просчитав, как он может разгуляться на Учихе, доводя его своим запасом выходок. Собаку его предупредил. Будто Наруто нуждался в этом! Но это было право его лучшего друга, причем, как показало время, предостережение не было лишено основ. Гаара, словно провидец, тоже ещё не видя и не зная Саске, уже предположил, к чему это все может привести, хотя, по сути, он просто слишком хорошо его знал, чтобы быть на девяносто процентов уверенным в том, что если Наруто не привяжется к такому, исходному, Саске, то попытается сделать все для того, чтобы его перевоспитать.

В принципе, сперва он и пытался перевоспитать Учиху, правда, сразу же понял, что это ни к чему. Саске был замечательным человеком. Да, не лишенным своих индивидуальных недостатков, но без них он не был бы Саске. Не был бы тем, кому удалось ворваться в его мир и полностью заполнить его собой. Конечно же, друзья не стали плясать под его дудку, и все эти якобы не нарочные проколы просто бесили Наруто, но Саске тоже нужно было отдать должное – он пытался их понять, а уже после судить о них.

Наверное, стартовой кнопкой все-таки стало падение Саске с лошади, точнее, то, как он сам на это отреагировал. Да, он был виноват, но дело даже не в этом, а в том, как замерло его сердце, а после стучало, как ошалелое, когда он приводил его в чувство, говорил с ним и смотрел в его глаза – глубокие и завораживающие, как полог дремы.

Собаку… Этот чертов засранец и Киба вместе с ним видели и понимали, к чему все идет, но не остановили его. Он привязался к Учиха Саске. Привязался настолько, что, когда Гаара пришел в актовый зал и сказал, что с Саске что-то не так, он, не раздумывая, сразу же бросился на поиски Учихи. Так не должно было произойти. Такового в его планах и в планах Какаши не было. Просто поддержать гарадского, чтобы родители получили назад в свои руки нормального ребёнка, который продолжал бы жить так, как жил до этого все семнадцать лет, в неведение, но поддержка сменилась привязанностью, и теперь Саске не был просто гарадским или же его другом. Статус Учихи в его жизни отныне был не определен. Или же он просто выжидал, приоткрывшись и предоставив право решать самому Саске.

Перевернувшись на спину, Наруто закинул руки за голову и, наконец, осмотрелся. Стул медленно повернулся, и глаза цвета изумруда посмотрели на него холодно и пристально, словно только что их владелец подслушал все его мысли, а Намикадзе только фыркнул, даже не собираясь скрывать то, о чем он только что размышлял.

- Саске – не он, - приглушенно, уткнувшись подбородком в поднятые колени, констатировал Собаку, не вкладывая в эти три слова ни капли эмоций, что так шло его темному, мистическому, вновь-таки напускному образу.

- Это хорошо или плохо, Шу? – со смешком спросил Намикадзе, хотя в это время воронка чувств внутри него начала разделяться на вихри, четко давая понять, что именно для себя он уже решил, а над чем ещё придется изрядно поразмыслить.

- Просто Саске – не он, - ещё раз, словно напоминая, дабы эти слова отчеканились в памяти блондина, повторил Собаку, - но ты их сравниваешь потому, что, для тебя, они слишком похожи, чтобы быть разными.

- Не могу не согласиться с тобой, Шу, - медленно, словно взвешивая каждое услышанное им слово, ответил Намикадзе, - но и кое в чем ты в корне не прав, - безмолвие заполнило комнату, тягучее и необходимое, опутав сетями глубокой, противостоящей задумчивости две замерших друг напротив друга фигуры.

========== Глава 7. Часть 1. ==========

Ты знаешь, что,

Возможно, это время для чудес,

Потому что я не откажусь от любви

Нет, я не откажусь от нас.

Я просто хочу быть с тобой,

Потому что жить так тяжело,

Когда все, я знаю, в ловушке внутри твоих глаз.