Не без греха (СИ)

========== Глава 5. Чимин снова суёт нос не в своё дело. ==========

Один человек держит за запястья, второй за щиколотки, по сигналу нужно начать плавно раскачивать жертву. В школе это состязание на силу называлось «Выдержи толстого». Тот, кто сдавался первым, проигрывал деньги и получал клеймо слабака. Однако, слабые к сближению не стремились, напротив - точили на Чимина зуб и норовили отомстить.

Иногда прежние унижения снятся, чтобы напомнить, как ты стал тем, кто есть.

Очнувшись за учебниками, раскиданными по столу, Чимин долго водил глазами по смазавшемуся местами шрифту, веки у него отсырели от слёз. В последнее время он не особенно понимает, как пришёл к тому, что имеет, несмотря на тревожное содержание сновидений.

Ничего. Ему ничего не хотелось делать, предпринимать новые попытки к изменениям. Один плюс тут же превращался в два минуса, один шаг вперёд сменялся двумя назад. Далёкая цель, привлекательная ещё вчера, сегодня уже теряла краски. На поиски вдохновения не хватало сил.

Спрятанные лезвия обретали всё большую привлекательность, ведь когда он покинет это тело, обретёт несусветную лёгкость, за которую не нужно бороться и превозмогать слабости. Хлипкая надежда, но на крайний случай сойдёт. Чимин уверен, что крайний - это когда он абсолютно точно не выдержит и лопнет.

А пока, приняв душ, он размышлял о фестивале. Всё-таки масштабы его поразительны: в качестве гостей приглашают известных айдолов, продюсеров, хореографов, некоторые из них вхожи в состав жюри. Победители и призёры получают чеки на достойные суммы, приглашения от агентств, будь то музыкальные, модельные или актёрские. Почти за три курса Чимин побывал только на одном мероприятии, восхитился тому, что творилось на сцене, сколько роскошных людей появляется в актовом зале, сколько аплодисментов сыплется на тех, кто умеет себя подать.

Кстати, Тэхён принимал участие в фестивале в прошлом году и занял второе место, затем отказывался от многочисленных предложений. До Чимина доходили слухи, и он не мог взять в толк, почему же такой эффектный парень не пользуется данным. Окажись на его месте Чим, и за ним бы не постояло. Впрочем, это бесполезные подростковые мечты - быть идеальным кем угодно, только не собой.

***

Мама переживала. И совершенно оправданно. Чимин ел заметно меньше, к тому же, где-то всё время пропадал, не откликался на разговоры, просьбы и малейшие знаки внимания. Родители надеялись, что у него есть на то веские причины (вроде подготовки к сессии). Никаких других вариантов, если размышлять здраво, быть у него не должно. Такая штука, как личная жизнь, Чимину абсолютно незнакома.

Запершись в комнате, младший представитель семьи Пак вовсе не занимался и не заслонялся стопками книг, как случалось ранее, в периоды, которые всё-таки сбивали его устоявшийся вес на пару кило.

Усевшись на пол, он увлечённо разглядывал затянувшиеся порезы на руках, вспомнил грандиозное падение, снова Тэхёна, днями не выходящего из головы по причине своей весомости и яркости. Особенно чётко вспоминались бесстрастные глаза, не жалеющие, не способные прощать, мерзлота, пробирающая до косточек. Ох, он умел наказывать молча. Находиться в его обществе - всё равно что пропасть без вести в сплошном тумане, вероятность найтись приближается к нулю. Чимин понимал, почему людей тянет в его бездны и сети. Также понимал, почему не испытывает к нему обиды или неприязни, не желает зла. Какими бы методами ни руководствовался Тэхён, все они справедливы, пусть и не отдают гуманизмом. Не Чимин слаб, не умея разозлиться, Тэхён - силён по факту своего существования. До него Чимину не добраться и никогда не дышать с ним одним воздухом.

Впрочем, Чимину хорошо и здесь, внизу. Просторно, но немного горьковато, а в своём обществе ещё и непривычно неуютно. Как никогда часто он начал отодвигать халат-штору в шкафу и заставлять себя смотреть на отражение с бугристыми контурами и припухлостями. Сплошное уродство. С брезгливой гримасой он щупал тело, обвисшую кожу на руках, ляжках, обхватить которые нереально, потом морщился при виде пальцев-сарделек. В один из таких поздних осмотров он вдруг резко хлопнул дверцей и, прихватив поднос с едой, опрометью бросился из комнаты, разозлившись на собственное бессилие и вечную победу материи над духом.

Еда скоропостижно отправилась в контейнер. Около двух ночи Чимин прильнул к подушке с чувством выполненного долга, но… Сон так и не пришёл. Чимин ворочался, грузно вздыхая и представляя процесс переворачивания маминых фирменных котлет с рисом и луком, поджаренных до сочной корочки. Сконцентрироваться на чём-то другом оказалось нелегко на фоне криков желудка, умоляющего о пощаде, ведь остаться без ужина для него полнейший стресс, первый за долгое время.

Чтобы облегчить бремя лишений, следовало обратиться к багажу прошлого. Единственное событие, имеющее для Чимина настолько же важное значение, насколько и тайная жизнь Ким Тэхёна.

Имя стоило изменить на другое, одеяло сбить в кучку и усесться на край кровати. Дотронувшись до щёк, Чимин не заметил, как начал улыбаться. А повод? Неужели стоит того, чтобы не пойти и не перекусить хотя бы ломтиком хлеба, захрустеть от удовольствия? Чимин помотал головой и заставил себя пережить то мгновение ещё раз, почувствовать температуру прохладных ладоней, разглядеть приветливое лицо.

С тех пор, как к нему прикоснулся Хосок, идти к залу, снова караулить и ждать, представ дёрганым эпилептиком по началу знакомства, становится немыслимо. Что он ему скажет? Что восхищается его гибкостью, стройностью…

Брекетами?

Вспоминая их, Чимин спустился с седьмого облака. Даже в самое совершенное совершенство закладывается какая-нибудь разрушительная деталь, таков замысел. Нет, Чимин не настолько задница и не считал, что это брекеты, которые рано или поздно покинули бы Хосока, сделав его улыбку ослепительной, Чимин уверен - обязательно найдётся ещё что-нибудь, от чего может отвиснуть челюсть.

Интуиция возбуждает интерес, а интерес мешает заснуть. В конце концов, сделалось только хуже, и Чимин застал окрашенный в розовый рассвет и завтрак в виде двух ржаных сухарей.

Пятница тянулась чертовски долго, сонливость била замученное тело, перед глазами плавали мушки. Избегать настойчивого взгляда Тэхёна почти не пришлось: Чимин приспустил очки на кончик носа и предпочёл притвориться слепым. Причина, по которой Тэхён так и не удосужился к нему подойти, крылась в том, что и сам он выглядел разбитым. Нет, аккуратным и ухоженным, как и всегда, но Чимин чувствовал на расстоянии - их обоих гнетёт бесплотное нечто.

Последние пары снова отправлены в тартарары.

«Сталкер». Так бы себя обозначил Чимин, виновато усевшись на облюбованную скамейку. Но идущий на тренировку Хосок - нет. И нельзя догадаться о сути его мыслей. Он прошёл мимо, лицо его скрывал капюшон, а голову наверняка глушили наушники.

Дверь так и закрылась.

Как и ожидалось, Чимин остался незамеченным, но вдобавок и непривычно неудовлетворённым. Привлекать внимание Хосока, а тем более надоедать ему, конечно же, не хотелось, как и возвращаться к заданиям, параграфам научных текстов и таблицам, поскольку через два дня Чимин либо получит зачёт, либо эпитафию.

Не мешало запастись терпением.

Чимин с железной волей сдержал порыв наполнить желудок и закусил губу, вместо того, чтобы отправиться прямо в кафе напротив. Единственное, что он себе позволил, устав от китового рёва - стаканчик чёрного кофе без сахара, выпить который стоило огромных трудов, потому что такой горечи Чимин в жизни не пробовал и считал слегка сумасшедшими людей, отдающих предпочтение не подслащенным напиткам. Что ж, он намеревается пополнить их ряды.

Ожидание вознаградилось спустя полтора часа, какие Чимин потратил на лёгкий бег туда-сюда вдоль улицы, бег, преисполненный желанием стереть себя об асфальт. Слабость нападала неимоверная, но сдаваться Чимин не собирался.

В очередной рейд он наткнулся прямо на Хосока и отпрянул. Чтобы поздороваться, Хосок приспустил маску, но посмотрел безучастно и сквозь, не обратил внимания на мокрую футболку Чимина, едкий запах, оплавленную влагой чёлку. Кажется, ему вообще не до чего. Чимин ахнул, невольно прижимая руки к груди. Симпатичное лицо напротив разукрашено цветастыми синяками, свежими ссадинами, верхняя губа разбита, а левая бровь рассечена.