Другие волки (СИ)

Аарона передернуло от тона, каким эти слова были сказаны. Мира напрашивался, он не умеет контролировать себя. По венам Аарона растеклась злоба. Что стая сделала с этим волчонком?

- Прекрати, - скомандовал Аарон.

- Что именно? – непосредственно ответил Мирра.

Аарон покачал головой.

- Подумай своей башкой.

Самоуверенная гримаса стерлась с лица Мирра.

- Не читай мне нотации, - сказал он хриплым шепотом.

Таким густым, что Аарон чуть не увяз в нем. Он испугался, сам не понимая чего.

- Даже не собирался воспитывать тебя. Ты – взрослый мальчик, сам о себе можешь позаботиться.

Это прозвучало отстранённо. Скрывать злость больше не удавалось.

Мирра опустил глаза. Он больше не мог не есть, не видеть лицо волка напротив. Тот злился, и понять причину было легко. Аарон догадался, что с Мирра не все в порядке. А еще этот саркастический тон. Словно упрекающий. Да, с Мирра не все в порядке. Он сам знает это. И он ничего не может изменить. Стоило ли ему вообще уходить из стаи, чтоб даже вне ее оставаться таким же рабом рефлексов, выработанных там?

Аарон почувствовал, как Мира закрывается. Все сильнее и сильнее. А все эти ядовитые шутки-прибаутки – эти лишь способ увести собеседника куда подальше от сути, от сердцевины. Скорее всего, Мирра сам не понимает, что делает. Защитный механизм. Воспоминания о том, что было там, делают больно волчонку. Аарон не собирался смиряться с таким положением дел. Ему слишком сильно нравился этот заносчивый парень. Наверное, даже сильнее, чем он думал.

- Кем ты был в стае? – спросил Мирра после долго молчания.

- Бетой. Я загонял добычу.

Мирра усмехнулся. Несложно догадаться, о чем были его мысли.

- Ты опытный.

Аарон едко ухмыльнулся.

- О, ты даже не представляешь, насколько.

Они неловко помолчали.

Кожа Аарона покрылась испариной, но он не подавал вида. Голова кружилась, и он глянул на Мирра с пониманием того, что тот должен чувствовать то же самое. Мирра хорошо держался. Спокойный, невозмутимый. Сердце бьется уверенно, ровно. Словно это не он обратился меньше часа назад, и теперь не его тело жаждет секса как чего-то первостепенного, как если бы заблудившийся в пустыне жаждал воды. Сам Аарон перекинулся относительно давно, и он уже несколько раз успел удовлетворить себя в душе. И конечно, Аарону было известно, что Мирра слышал, как Аарон это делал.

Мирра хорошо воспитали в стае. Послушный. Деликатный. Равнодушный.

Тут в голову закралась одна мысль: а что, если Мирра отстранился от всего, что связано с сексом? Что, если эти проблемы с обращением как-то связаны с тем, кто Мирра отрицает одну из важнейших потребностей волчьего организма? В жизни этого волчонка было слишком много секса. Секса по принуждению. То, от чего омега не мог отказаться. Если альфа требует, омега должен подчиняться беспрекословно. Хуже принуждения только то, что волки так сильно нуждаются в телесном контакте. А уж если это альфа, то волчья суть испытывает небывалое наслаждение. Это тяжело, когда перестаешь понимать границы того, где заканчиваются твои желания и начинаются чужие.

Аарон больше не хотел подкалывать Мирра. Он хотел заботиться о нем. А уж после, возможно, подкалывать.

- Мирра, - сорвавшимся голосом позвал Аарон, и тот вздрогнул, словно почувствовал, из-за чего голос его компаньона такой.

Взгляд серо-голубых глаз. Чистый, пронзающий. Аарон облизал губы.

В глазах напротив читалось понимание. Одна рука Мирра легла на другую, пальцы сжались на запястье с такой силой, что Аарону показалось, будто он услышал, как скрипят сухожилия и хрустят кости под пальцами Мирра. Он перехватил руку Мирра раньше, чем успел осознать это. Их взгляды встретились. Один удивлённее другого.

Мурашки по коже, Аарона передернуло, у Мирра в животе что-то сжалось, где-то в одной точке, и весь Мирра тоже сжался. Его член затвердел. Это было удовольствие, сродни того, что пронзило тело Мирра, когда Аарон прикоснулся к нему, когда он был в волчьей форме.

- Ты уверен, что ты бета? – на одном дыхании спросил Мирра.

- О чем ты говоришь? – прохрипел Аарон.

Где-то полсекунды понадобилось Мирра, чтоб решить, что он не станет посвящать этого парня в подробности того, как его тело реагирует на его прикосновения. Мирра был абсолютно уверен, что научился держать себя в руках и не чувствовать ничего, кто бы и когда бы к нему ни прикасался. Это стало автоматизмом. Мирра даже не нужно было прилагать усилие, чтоб абстрагироваться. Но что-то пошло не так, словно какой-то импульс поступал на другой волне, отследить которую виделось невозможным.

Мирра отбросил все и потянулся навстречу Аарону.

Аарон почувствовал импульс. Он поднялся. Стол опрокинулся. Железное блюдо, керамическая тарелка, вилка, нож – все оказалось на полу. Тарелка, ударившись, раскололась на две части, одна их которых треснула, и получился рисунок, напоминающий паутину, сотканную пауком, накаченным ЛСД.

Аарон утянул за собой Мирра, но не довел его до спальни. Прижал к стене и принялся целовать. Мирра с энтузиазмом отвечал, что радовало. Волна облегчения прокатилась по телу Аарона, когда он понял, что Мирра не напряжен, когда отдаётся ему, и это развязало ему руки. Он приподнял Мирра, подхватив его под ягодицами, и прислонил спиной к стене, одной рукой неуклюже стянул с него единственное, что оберегало тело Мирра от покусительства – легкие хлопковые брюки, оголил его ягодицы и, высвободив свой член, насадил на него Мирра. Мирра напрягся и вцепился руками в плечи Аарона. Они не двигались, но тяжело дышали. Мирра откинул голову назад, прислонил ее к стене. Аарон – тоже отвел свою назад, для того, чтоб иметь возможность видеть реакцию Мирра. Рельефные, словно вылепленные из гипса, скулы, такой же красивый подбородок, аккуратные бледные губы, чувственные и мягкие, приоткрытые сейчас, потому что их обладатель дышит через рот. Полуприкрытые светлые глаза смотрят куда-то вглубь дома. Волосы, цвета высушенной солнцем пшеницы, неровно подстриженные, но такие мягкие, приятные на ощупь путаются на лице и едва задевают кожу на шее. Мирра был прекрасен и открыт. Прекрасен, потому что открыт. Аарону нравился такой расклад. Если бы Мирра не хотел всего этого, то Аарон не тронул бы его и пальцем.

Аарон двинулся, наблюдая за Мирра. Тот выпустил рваный кусок воздуха, подал голос, смешанный с дыханием. Его пальцы сильнее вцепились в кожу Аарона.

Еще толчок, уже более уверенный. Аарон сильнее сжал ягодицы Мирра.

Они трахались все яростнее. Аарон больше не беспокоился о том, что может причинить боль Мирра. Он возненавидел бы себя за такие мысли в любой другой ситуации, но думать о том, насколько Мирра хорошо подготовлен, занимаясь с ним сексом, было естественным. Думать об этом и наслаждаться. Мирра был узок. Из-за обращения. Его тело снова стало девственным. Мышцы сократились. Проход сузился. Но психологически Мирра был готов к вторжению. Он знал, как нужно распорядиться своим телом, чтоб секс стал удобным. И для него самого, и для его партнёра. Наверное, он делал это рефлекторно, и вот этому радоваться уже было сложновато.

Аарон уткнулся лицом в шею Мирра и часто вдыхал его запах. Запах сладкого прирученного, но не сломленного животного. Наилучший запах из всех, что приходилось когда-либо чуять. Мирра скользил затылком по стене и хрипло стонал.

В конце концов, Аарон напрягся, замер и кончил. Мирра почувствовал излияние, и лишь после этого тоже кончил.

Аарон опустил своего партнёра на пол, Мирра натянул брюки, опираясь рукой о стену. Аарон тоже вернул джинсы на место.

- Ты в порядке? – Мужчина положил ладонь между лопаток Мирра.

Под кожей пробежала тепля волна. Спина Мирра оказалась горячей и сырой, что было вполне естественно. Это приятное ощущение.

Мирра тяжело дышал. И ничего не отвечал.

- Спасибо, - сказал он, наконец, и прошел мимо Аарона, через спальню, в ванную.

Аарон дождался, пока за Мирра закроется дверь и сполз на пол, откинул голову назад и непроизвольно улыбнулся. После секса настало удовлетворение. Физический контакт с кем-то намного эффективней, нежели самоудовлетворение. Секс с Мирра с сотню раз лучше обычного.