Другие волки (СИ)

«Все хорошо, милый. Не думай о боли».

Но не думать о боли, когда она рвет все твоё тело, сложно. Крайне сложно.

«Боль – часть твоего естества. Прими ее, и она перестанет тебя ранить».

Рейчел, почему ты ушла? Почему оставила меня?

На глаза навернулись слезы. Мирра не заметил этого.

Он завыл от боли, но не только от физической.

Кости ломались и перестраивались. В сознании всплыл образ изломанного человека, который лежал на кровати, обняв себя руками, и дрожал, но при этом не проронил ни звука, ни до, ни после, а потом ходил, как ни в чем не бывало, и добродушно улыбался Мирра.

Мирра перекатился на бок, ударившись виском о камень. На камне осталась кровь, но рана тут же затянулась. Мирра сжал зубы и зарычал. Звук получился неоднородным: уже не волчий, но еще не человеческий.

Мирра ненавидел свою оборотневую сущность. Он часто думал о том, какой была бы его жизнь, если бы он родился человеком и только. Или волком и только. Был бы он счастлив? Был бы он счастливее, чем сейчас?

Спустя полчаса Мирра лежал на камнях и палках, сжавшийся в тугой ком, трясущийся от только что пережитой боли и холода. Он хотел умереть. Он не мог ни на чем сосредоточиться. Каждая клетка его тела горела болью. Он не помнил кто он. Мирра всегда пугала неизвестность. Его пугало забытье, безмолвие и тишина, которые образовывались в сознании только что обратившегося. Это словно ты падаешь в бездонный колодец – не конца, не края, а впереди – только чернота. Состояние после обращения напоминало о детстве.

Мирра не плакал. Он просто лежал. Воспоминания медленно вползали в голову. О том, кто он. Но не все. Остальные вернутся в течение суток, но Мирра предпочел бы не вспоминать ни о чем и никогда.

Сквозь шум в голове Мирра услышал хруст веток и стрекотание срывающихся комьев земли. Кто-то спустился в яму. Мирра еще не пришел в себя достаточно, чтоб волноваться об опасности. Плотная ткань накрыла обнаженное тело, что-то придавило сверху. Затем руки, словно черви, протиснутые между плечом и нагревшимися камнями. Мирра потянули наверх. Он покорно поддался манипуляции. Безвольный, словно раб, он позволил обнять себя. Из глаз потекли слезы, и Мирра начал задыхаться. Спустя время Мирра понял, что горько рыдает в чью-то грудь. В ноздри ударил знакомый запах, и Мирра вспомнил, кому этот запах принадлежит. Он плотнее вжался с тело чужака и зарыдал еще сильнее.

========== Часть 5 ==========

Они сидели на кухне друг напротив друга. Их разделял квадрат стола. Мирра не мог смотреть в глаза этому парню. Смотреть в глаза тому, перед кем он так расклеился. Человек напротив молчал и изучающе наблюдал за сидящим напротив. Он, в отличие от Мирра, не чувствовал не капли стыда. Передо Мирра стояло блюдо, заваленное всякой едой: несколько видов мяса и овощи, чтоб нормализовать обмен веществ. Этот парень обо всем позаботился. Мирра не мог злиться, и на раздражение сил не хватало. Он вымотался окончательно.

- Ты должен поесть, - посоветовал чужак, хотя это звучало, скорее, как констатация факта.

Мирра должен поесть.

Он заторможенным движением взял кусок ветчины и запихнул в рот. Его мозги превратились в вареный картофель, который сейчас лежал у него перед носом. Мирра проглотил кусок мяса.

- Я не хочу есть, - констатировал он по итогам первой пробы.

- А что ты хочешь? – спросил чужак.

«Ничего», - хотел ответить Мирра, но сдержался. Пока его сознание было подавленно, он прекрасно контролировал все свои порывы. Хотя бы одна положительная сторона во всем этом.

Мирра поднялся и равнодушно посмотрел на чужака.

- Я хочу принять душ.

- Конечно.

Мирра отвели в душевую. Он долго стоял неподвижно, впитывая в себя ощущения, которые возникали, когда вода обрушивалась на его голову и плечи, стекала по спине и упругому животу. Его длинные волосы липли к коже. Мирра ненавидел свои волосы, но ему не позволяли состригать их в стае. Несмотря на то, что Мирра был хорошо сложенным молодым человеком, его лицо все же имело несколько миловидные черты. Три месяца назад ему исполнилось двадцать пять, так что он был еще достаточно молод, чтоб пользоваться популярностью, сравниваемый с женщинами. Женщин у них в стае было мало – всего три, не считая недавно родившейся Джессики, которую берегли, как зеницу ока, намереваясь воспитать ее достойной, в качестве «доступной», самкой.

После душа, Мирра побрился и состриг волосы. Сначала стричься было страшно. Страшно по привычке, но Мирра напомнил себе, что теперь он свободен. Ножницами он орудовал, будто каждый щелчок являлся плевком в чье-нибудь лицо.

Обмотав полотенце вокруг бедер, Мирра вышел в спальню. Чужак сидел на кровати, спиной к двери, через которую вышел Мирра. Чужак дернулся, когда услышал шум шагов, стук двери. Он поднялся и, посмотрев на Мирра, замер.

Мирра распознал этот взгляд. На него часто так смотрели. Его альфа так на него смотрел. Известно было, что должно последовать после. За все нужно платить.

- Хочешь меня? – спросил Мирра равнодушно.

Чужак сцепил зубы и отвернулся.

- В гостиной я оставил тебе одежду. С размером не угадал, но другой нет.

Мирра разочарованно опустил голову и вышел. Такого стыда он не испытывал давно. Несмотря на то, что в стае им овладевали независимо от того, хочет он этого или нет, он не привык к отказам, будто потеряв свое место в стае, Мирра потерял свое место в жизни. Теперь ничто не имело значения. Мирра одернул себя, напоминая себе, что он не должен смотреть на мир в пределах своей свободы так же, как смотрел, находясь в стае.

Переодевшись, он остался в гостиной. Чужак пришёл минут через десять, дав Мирра время восстановить моральное равновесие.

- Я хочу узнать твое имя, - проговорил Мирра.

Усмешка. Мирра словил себя на мысли, что пытается найти в этой усмешке отголоски той беззаботной улыбки, какой этот парень одаривал его вчера. Он со страхом подумал, что теперь, после того, как внешний облик Мирра изменился, он перестанет быть так интересен этому парню. Проявление тепла и заботы пришлись Мирра по вкусу. К хорошему быстро привыкаешь, а привыкнув, боишься потерять. Чужая доброта отравляет кровь и разум.

- Аарон. Я не удивлен, что ты не помнишь, как меня зовут.

Мирра не предал значения саркастическим ноткам в голосе Аарона.

- Я понял, что ты из стаи, - «стаи» он выделил.

Аарон ничуть не удивился. Конечно, он знал, что Мирра почуял запах стаи на нем. Мирра был хорошим волком. Его обоняние и слух очень ценились в стае. Наверное, знакомый запах был одной из причин, по которой Мирра так долго не перекидывался. Еще одна, немало важная, причина, как успел понять Аарон, - проблемы с обращением. В эмоциональном плане Мирра оно дается особенно тяжело, и этому можно было только посочувствовать. Аарон слышал о волках, у которых возникали подобные трудности, такие проблемы считались из ряда вон выходящими. Если у волка проблемы с осуществлением контроля над основополагающими функциями организма, то он не совсем здоровый волк, как человек, страдающий синдромом Дауна.

- И все равно пошел со мной? – попытался развить тему Аарон.

- Ты же был таким подхалимом, - лукаво глядя, отозвался Мирра, при этом взгляд его оставался отстранённым и неприветливым.

Аарон ухмыльнулся. Он хотел Мирра. Очень. Ему необходимо было заняться сексом, да и Мирра тоже, но он не станет принуждать волчонка. Никогда. Аарон был уверен, что даже после того, как он снимет сексуальное напряжение с кем-нибудь другим, он все равно продолжит хотеть Мирра. Он уже давно наблюдает за ним.

- Если без шуток, что тебе от меня нужно? Раз ты из стаи, почему я здесь? Это какая-то уловка?

Аарон хрипло рассмеялся. Мирра уловил нервозные нотки в его смехе.

- Да, именно так. Я соблазню тебя, и когда ты доверишься мне, я передам тебя Люку.

- Соблазни меня, - самоотверженно выдохнул Мирра.