Герой не твоего романа (СИ)
Герой не твоего романа (СИ) читать книгу онлайн
Джунсу, известный художник, мечтал о такой же искренней любви, как у его друзей, но находил лишь бессмысленные интрижки. Когда же он приютил у себя хрупкого бездомного подростка по имени Ючон, то, казалось, наконец нашел то, чего искал. Но сам же, по глупости, и разрушил прекрасное чувство. Прошло полтора года. Джунсу узнал, что Ючон в беде, и отправился к нему на помощь. Но случилось что-то странное. А Ючон и все друзья как-то "сильно изменились за лето"...
Внимание! Книга может содержать контент только для совершеннолетних. Для несовершеннолетних чтение данного контента СТРОГО ЗАПРЕЩЕНО! Если в книге присутствует наличие пропаганды ЛГБТ и другого, запрещенного контента - просьба написать на почту [email protected] для удаления материала
— Раздевайся, — попросил Джунсу. — Или мне помочь?
— А на хуй? — всполошился Ючон, совсем забыв, что он играет «мальчика-цветочка».
— Я буду делать массаж через футболку? — ласково улыбнулся Джунсу.
Шорты не упоминались, так что майор решил, что можно выполнить просьбу. Правда, после этого он лег на спину с таким недоумевающим видом, что приступ безудержного хохота на время вывел Джунсу из эротического строя.
— Ючон, любовь моя, тебе грудь или живот помассировать? — спросил он, когда нашел в себе силы вытереть выступившие на глазах слезы и перевести дыхание. — А может, что-нибудь другое имеешь в виду…
Джунсу положил ладонь на пах Ючона. Тот криво ухмыльнулся, заявил, что «тупанул», и перевернулся от греха подальше. Джунсу сел на него (в какой-то момент возбужденный член явственно проехался по ягодице майора — а еще будут говорить, что смех губит похоть). Нежные руки заскользили по спине, испещренной шрамами и татуировками, надавливая на позвонки то сильнее, то легче, заставляя расслабиться, полностью растворившись в ощущениях. Массаж Джунсу оказался куда страшнее любого известного Ючону оружия: уже через три минуты он уже был недееспособен, познав слияние со Вселенной не хуже Кюхёна; осталась лишь одна ниточка связи с внешним миром, и это были прикосновения Джунсу. Его никогда еще так не трогали. Первый секс у него случился в двенадцать лет — чернокожая девочка с фабрики, на два года старше, тощая и кривыми зубами, сказала, что все подружки уже пробовали и ей тоже хочется; предложение состоялось во время перерыва, и девочка за любовь обещала поделиться обедом, которого Ючону никто не давал (мать забирала все заработанные на фабрике гроши и сама покупала лишь самое необходимое, а обед к такой категории, по ее мнению, не принадлежал). Ючон против не был и даже еду брать не стал; с тех пор почти полтора года, когда у него и девочки совпадали смены, они прятались за складом и минут пять предавались страсти, если это вообще можно так назвать. Потом девочку перевели на другой завод, за пятьсот километров от мебельной фабрики. Ючон даже пострадал по своей первой любви, вспоминая ее торчащие зубы и то, как поспешно девочка поднимала юбку, чтобы успеть удовлетворить своего бойфренда до гудка. После этого было затишье, потом как-то раз домогалась начальница смены… А уж как началась война, то вообще случались лишь незначительные эпизоды. Например: освободили деревню, которую жестоко эксплуатировали терронские военные — какая-нибудь жительница из благодарности наспех раздвинет ноги и пойдет дальше восстанавливать загубленное хозяйство. Последний раз Ючон спал с кем-то около года назад. Отряд прибыл в независимый городок, где Юно и Джунсу немедленно сняли лучших проституток, Джеджун и Чанмин каким-то образом соблазнили бесплатных юных красавиц, а к Ючону привязалась странная девица неопределенного возраста, сообщившая, что восхищается всеми без исключения героями сопротивления и коллекционирует их в качестве своих любовников. Она тоже не нашла ничего лучше, чем лечь на кровать и просто кричать в процессе: «Да здравствует Земля!» В общем, искушенным в вопросе страсти Ючон не был. А Джунсу — напротив: ему нравилось доставлять удовольствие, и за тринадцать лет «в большом сексе» он поднаторел в этом ремесле.
Иными словами, Ючон так разомлел, что даже не сумел вовремя насторожиться, когда художник решил перейти от сугубо оздоровительных процедур к сексуальной терапии. А ведь бывалому военному надо было насторожиться, когда его начали настойчиво гладить по ягодицам вместо спины.
— У тебя ведь ничего после… после «этого» не болит? — тихо спросил Джунсу.
— А… че… нет уже, — ответил Ючон, готовый вот-вот заснуть. Еще секунда — и захрапит в подушку, счастливый и почти познавший дзен.
— Тогда… ты же не против, чтобы все было, как раньше? — с волнением спросил Джунсу, начиная аккуратно приспускать шорты Ючона.
— Да, давай, — зевнул ничего толком не соображающий майор. Раньше как было? Другого Ючона любили и, вроде, рисовали. Ну, пусть снова так будет, офицер уж точно против этого возражать не станет.
Что-то зашуршало. Ючон сразу перестал дремать — этот звук был воспринят им как сигнализирующий об опасности. Перевернувшись на спину, он увидел, что Джунсу с видом ребенка в новогоднюю ночь открывает «подарок» — пакет из аптеки. Оттуда выпали лубрикант и презервативы.
— Точно ничего не болит? Прошла только неделя после ранения… — Джунсу наклонился к животу Ючона и поцеловал его в пупок. Ответа не было — значит, возражений не нашлось, и художник перешел на губы. Ючон хотел оттолкнуть его, но вспомнил, что иначе Джунсу вернется к только что высказанному предположению, и никто не будет его любить и гладить хотя бы по голове (а лучше бы только по голове), поэтому практически без лишних эмоций ответил:
— Все хорошо, правда. Я отлично себя чувствую.
Джунсу улыбнулся и опять чмокнул его в губы; он не любил чересчур «французские» поцелуи с попытками добраться языком до желудка, что и спасло офицера. Правда, скольжение чужого языка по его собственному все равно показалось Ючону немного странным. Но, чего уж тут скрывать, приятным.
Джунсу резко стащил шорты майора, оставив того в одних трусах. Ючон наконец отчетливо осознал, какая неправильная для него сложилась ситуация.
Джунсу разорвал упаковку с презервативом и стал раскатывать великое достижение цивилизации по своему налитому желанием члену.
— Ты сам себя смажешь или я? — спросил он, взглядом указывая на маленький тюбик с лубрикантом. Ючон только округлил глаза. — Милый, ты все еще стесняешься?
— Нет, боюсь, — ответил Ючон. — После изнасилования.
Майор вспомнил, что говорил Джеджун. Но играл он, как уже упоминалось, хуже некуда. Его слова прозвучали так, словно он был психотерапевтом и читал с листа диагноз жертвы преступления. То, что Джунсу не рассмеялся ему в лицо, говорило лишь о настоящей любви, которая зачастую ослепляет и, чего греха таить, отключает мозг.
— Боишься? — переспросил он. — Меня? Нашей близости?
— Всего, — пространно ответил Ючон. — И тебя, и чего ты учудить можешь…
— Но ты ведь понимаешь, что я не обижу. Помнишь, что было в первый раз? — Ючон кивнул, хотя в действительности даже не догадывался: про двойника он знал очень мало. — Ты же боялся. Но разве было неприятно?
— Нет, все было шикарно…
— Тогда доверься мне, — попросил Джунсу. Он медленно провел языком по шее и ключицам Ючона, отчего последний явственно ощутил, что год без секса — это та еще проблема, особенно, если нет ежедневной процедуры сублимации в виде войны. — Я понимаю, что теперь тебе… неуютно. Каждое прикосновение будто обжигает. Это нормально. Но ты должен позволить мне заново научить тебя…
Выходов у майора было три. Первый: согласиться на условия Джунсу и превратиться в его бывшего любовника во всех смыслах (этот вариант Ючон не стал даже рассматривать). Второй: все-таки порадоваться запоздалой догадливости художника, открыть что-нибудь спиртосодержащее и помянуть покойника (тогда самого майора немедленно выставят за дверь). Третий: продолжать играть по сценарию Джеджуна. Ючон, стараясь не слушать все более страстный и сбивающий с толку шепот Джунсу, решил как можно достовернее изобразить истерику и резко перевернулся обратно на живот, уткнувшись лицом в подушку и приготовившись душераздирающе всхлипывать. Выяснилось, что майор вообще плохо представляет себе, как надо плакать, потому что первый изданный им звук больше походил на смачное высмаркивание пополам с ревом. Тем не менее, Джунсу слез с него и стал участливо, в порыве нежной любви и жалости гладить по волосам (разумеется, спутанным — кто бы вспомнил их расчесать).
— Прости, пожалуйста, — сказал он. — Да, я слишком мало ждал… Ну, ты помнишь, что я иногда бываю похож на сексоголика. Но на самом деле готов ждать, сколько угодно, пока ты не будешь готов… Обещаю. Пожалуйста, прекрати плакать… Это ранит мое сердце…
— Да все, че там, не маленькая девочка же, — отозвался Ючон, довольный своими «восхитительными» актерскими способностями и произведенным эффектом. Он сел на кровати, натянул шорты и кинул на Джунсу свою футболку. — Прикрой причинное место. А то я… Кхм, я теперь только своего собственного не боюсь, вот.