Я ненавижу тебя, чертов Уильямс! (СИ)

Уильямс расплачивается, возвращает книгу на место и выходит на потемневшую улицу. Теперь здесь куда приятнее, когда в глаза не бьет яркий свет солнца, а потому он решает, что нужно прогуляться еще немного, все равно дома заниматься решительно нечем. Улицы, озаренные фонарями, выглядят по-своему завораживающе, и Уильямс идет по ним достаточно быстрым шагом, не особо задумываясь о направлении.

В голове неясным потоком витают мысли о Мэтте. Кто бы сомневался, Джеймс вообще не может выкинуть этого альфу из своей головы, но сейчас он в который раз проматывает сказанные при последней встрече слова.

— Что же ты, черт возьми, имел в виду…

Уильямсу стыдно это признавать, но он и правда боится подойти к Мэтту, боится заговорить с ним и снова услышать отказ. Джеймс никогда не думал, что будет настолько больно, но вместе с тем Мэтт никак не выходит из головы, становится для него навязчивой идеей, недостижимым идеалом. Ему самому немного смешно, как в жизни все меняется местами. Помнится, при знакомстве Джеймс избегал любого контакта с навязчивым, по его мнению, Уильямсом. Теперь же он сам кидает в его сторону постоянные взгляды и хочет оказаться рядом. Любит. Джеймсу сложно дается эта простая истина, но подобную зависимость Уильямс не может объяснить иначе нечем. Мэтт ему попросту нужен таким, какой он есть, со всеми своими тараканами и странными взглядами на жизнь. И Джеймс и правда всем сердцем хочет его понять.

— Надо взять, наконец, себя в руки и поговорить, — вдруг произносит он и вскидывает взгляд вверх.

Стив был чертовски прав, когда называл его мямлей и слабаком, ведь Джеймс раньше никогда не отступался от желаемого. А теперь из-за своей трусости он забивается, прячется за унылой рожей и поджимает хвост. Уильямсу противно от самого себя настолько, что руки сжимаются в кулаки, а в душе загорается слепая решимость. Он должен подойти завтра на работе, как следует расспросить Мэтта обо всем и уже после этого решать, как поступать. Джеймс кивает сам себе, мельком осматривает улочку вокруг и вдруг замирает.

Он знает это место даже слишком хорошо, потому что был тут не единожды. Джеймс смотрит на ухоженную лужайку рядом с выступающими насыпями клумб, на статуэтку с оленем и горящий в доме свет. Дом Мэтта оказывается прямо перед носом, ноги сами приводят сюда, и Джеймсу требуется лишь секунда, чтобы толкнуть калитку и войти внутрь. Примерно столько же он мнется на пороге, занеся руку над звонком, но секунда проходит, а палец вдавливает кнопку до звонкой трели с другой стороны. Зачем откладывать на завтра то, что можно решить сегодня? Сердце Джеймса бешено колотится в груди, когда он слышит неторопливые размеренные шаги. Он сглатывает и пытается унять волнение. Чтобы ни случилось дальше, отступать снова он не намерен.

***

— Капец вы конченные оба, — раздраженно бурчит Стив и быстрым шагом пересекает пустынную в этот час улицу. Мэтт идет следом за ним, кусая губы и гадая, правильно ли он вообще поступает. — Это ж блин надо быть такими долбоебами, чтобы собственноручно пытаться разорвать истинные отношения, так еще и страдать при этом обоим. Нет, ну это уже ни в какие ворота, детский сад.

Стив ворчит так уже добрых десять минут с того самого момента, как Мэтт выкладывает от и до, что вообще произошло между ним и Джеймсом. А заодно докладывает под сердитым взглядом и о своих собственных тараканах. Вот тут-то Уильямс и взрывается окончательно, так что даже официантка пугается его вида, а после срывается с места и, расплатившись, тащит Мэтта к себе домой.

— Истинные? — Мэтт, молчавший до этого, вскидывает брови. — Это же все детские сказки, разве нет?

— Кто знает, — Стив чуть успокаивается, хотя идет все так же быстро. — Откуда-то же эти сказки берутся? — резонно замечает он и вдруг слабо улыбается. — И я все же склонен верить, что есть такие пары, для которых одного взгляда достаточно, чтобы друг к другу тянуло неимоверно, несмотря ни на что.

Мэтт смотрит на Уильямса все так же ошарашено и удивленно, а у самого в груди что-то отзывается на эти слова. А ведь и правда — Джеймс запал к нему в душу с первого взгляда, хотя изначально это был лишь простой интерес. И Джеймс сам предложил тот спор, хотя, казалось бы, даже лишний раз рядом с Мэттом не хотел находиться. Или хотел? Мэтт мотает головой и думает так же о том, что обычно за месяц разрыва должно хоть немного отпускать, но его, напротив, тянет с утроенной силой к этому омеге, и от разлуки почти физически больно. Сложно считать это обычной влюбленностью.

— Ты понимаешь, о чем я, — прямо говорит Стив. Он видит это по глазам, по одному лишь взгляду. — И Мэтт, поверь, Джеймсу без тебя реально херово, так что, пожалуйста, хотя бы поговори с ним нормально, чтобы больше не осталось недопониманий.

— Я… — Мэтт сглатывает, потому что от одной мысли, что можно будет поговорить с Джеймсом, сердце заходится в волнительном ритме. — Хорошо, — соглашается он и сжимает крепче ладони в кулаки.

Стив удовлетворенно кивает и прибавляет шаг. Он молится только о том, чтобы Джеймс к этому моменту уже был дома.

***

Когда Мэтт входит в знакомый дом, его уже порядком трясет, хотя он и старается этого не показывать.

— Хей, ну не на казнь же идешь, расслабься, — Стив хлопает по плечу Уильямса и усмехается. — Джеймс, конечно, кусается, но ты же вроде не против? — подмигивает он.

Мэтт в добавок к волнению еще и заливается краской. Тот факт, что старший Уильямс осведомлен о предпочтениях своего брата, вводит в некоторый ступор, как и то, что Стив, кажется, прекрасно знает, чем именно занимался Джеймс с Мэттом. А Стив, зараза такая, уже умудряется не в первый раз отпускать шуточки на этот счет.

Старший Уильямс скидывает с себя вещи и вдруг замечает незнакомую куртку на крючке. Он тут же бросает взгляд к порогу, видит начищенные туфли и заметно хмурится:

— Вот только этого сейчас не хватало… — шепчет он. В гостиной раздаются тяжелые шаги, и Стив мысленно проклинает вселенную, когда звучит рядом хриплый низкий голос:

— Вы, как я погляжу, вообще дома бывать не любите.

Мэтт с удивлением смотрит на замершего в коридоре мужчину. В первую секунду при неярком освещении Уильямсу кажется, что это Джеймс, однако эта мысль моментально отметается даже запахом. Перед Мэттом стоит взрослый крупный альфа, и он и правда чертовски похож на Джеймса, которому накинули пару десятков лет. Те же светлые волосы, забранные в хвост, угрюмый взгляд, несколько неряшливый вид. Разве что тени под глазами залегают куда глубже, а нос с куда более выраженной горбинкой.

— Отец, можно же предупреждать о визитах, — сильнее хмурится Стив, которого внезапный приход того не радует абсолютно. Он хоть и относится к Андре куда спокойнее, нежели брат, и все же даже ему тяжело долго находиться с Бонфуа.

— Чтобы Джеймс точно в радиусе пары километров в мой приход не появлялся? — поднимает брови мужчина. — Мне нужно поговорить с этим паршивцем, пока он окончательно не доломал себе жизнь, поэтому я здесь. Хотя… — его взгляд утыкается прямиком в Мэтта и буквально сканирует его насквозь. — Ты же и есть Мэттью Уильямс, верно?

— Да, — кивает тот.

— Что ж, так, пожалуй, будет даже лучше, — задумчиво произносит он. — Стив, будь другом, сделай нам чаю, а я пока поговорю с этим молодым человеком по душам.

— Валяй, — Уильямс фыркает, но все же послушно идет к кухне. — Смотри не распускай руки, этот мальчишка умеет драться, — кидает напоследок он.

— Дети, — вздыхает Андре и снова утыкается взглядом в Мэтта. — Идем, малец. Драться с тобой я не собираюсь, а вот поговорить и правда хочу, — зовет он, и у Уильямса даже мысли не возникает перечить.

Он следует за Андре в гостиную, смотрит, как тот устраивается на кресле и никак не может избавиться от образа Джеймса. Все же они слишком сильно похожи, даже некоторые движения и жесты одинаковые.

— Садись, чего стоишь, — приглашает грубо Бонфуа и скрещивает пальцы рук. Мэтт плюхается напротив. — Значит, вот на кого пал выбор Джеймса. Интересно, однако.