Герой не твоего романа (СИ)

Скоро Джунсу, в брюках и стильной рубашке с закатанными чуть ниже локтя рукавами, вышел из своей примерочной и объявил всеобщее дефиле. Ючона он тут же вернул обратно в кабинку — майор надел сексуальную полупрозрачную маечку задом наперед. Кюхён выбрал все на два размера больше, чем ему требовалось (сказывалась многолетняя привычка ко всевозможным балахонам). А Джеджун оделся, вроде, нормально, только…

— Буду вас всех в порядок приводить, — не терпящим возражений тоном сказал самозваный стилист Джунсу. — Вы за полтора года в не пойми что превратились. Ючон словно в казарме родился, Кюхён явно с ума сошел, а ты… Ты смахиваешь на одинокую библиотекаршу в возрасте, Дже! — Джеджун развел руками. Он прекрасно это знал, но в такой одежде ему было уютно. — Стой тут, сейчас принесу тебе что-нибудь яркое.

— А круто Су одевается, да? — с чистосердечным восхищением сказал Ючон, когда художник умчался за новой партией тряпок. — Как картинка выглядит, из тутошних журналов про барахло.

— Да, Джунсу очень привлекательный, — согласился Джеджун, радуясь своему успеху в качестве главного сводника. — Элегантный и красивый.

— Ага, только че с этим красивым делать? — Ючон присел на свободный пуфик и, положив локти на колени, подпер подбородок кулаками. — Я уж неделю как не беременный. Су все наглее и наглее. Уже по жопе погладил. Чую, вот-вот штаны спустит и раком поставит.

— А вы не хотите этого? — осторожно спросил Джеджун.

Ючон поднял голову и удивленно уставился на бухгалтера.

— Дже, ты дура? — оскорбился он. — Су, конечно, классный и все дела, но как ты себе представляешь, чтобы он меня нагибал?

— Майор, я вообще о таком не думаю, — опешил Джеджун. — Я же не извращенец.

— А вот он, видать, думает…

Ючон посмотрел на себя в зеркало, остался совершенно не доволен полупрозрачной маечкой и стянул ее через голову. Джеджун схватил офицера за руку и затолкал в примерочную, напомнив, что торговый центр — это не партизанский лагерь, и тут имеет смысл вести себя прилично.

— Все, оделся, вот. — Ючон быстро надел футболку с кадром из «Криминального чтива» — Траволта и Джексон с пистолетами, а под фото — цитата из фильма: «English, motherfucker! Do you speak it?!» — Так чего мне делать-то? Я его как бы бросил, а Юн мне сказал вернуть. Но блин, если вернул, мы, значит, трахаться должны!

— Не должны, — встрял в беседу Кюхён, все еще утопающий в одежде стиля «донашиваю за толстым старшим братом». — Если ты скажешь, что не готов, любящий тебя человек…

— Мы это проходили, — отрезал Ючон. — «Только после свадьбы» не катит, я же рожать собирался.

— Тогда прекращай лгать, — с видом мудреца посоветовал Кюхён. — Ложь — это всегда плохо, даже если она во спасение.

— Нет, все катит! — воодушевился Джеджун. — Вы ведь от кого рожать собирались? От насильника. То, что теперь вас пугает физическая близость, — самая естественная реакция для жертвы!

— А-а-а, наверное, — понимающе протянул Ючон. — Спасибо, Дже.

— Я посоветовал рассказать правду, а вы продолжаете выдумывать ложь, — вздохнул Кюхён, возвращаясь в свою примерочную. — Помяните мое слово, Джунсу от этого будет только хуже…

Художник, которого обсуждали у него за спиной, вернулся с одеждой и заставил Джеджуна примерять более-менее вызывающие наряды, а из Кюхёна стал делать модного подростка (он ведь считал монаха младше, чем тот был на самом деле). Джеджун думал о еще таких хрупких парах, одна из которых оказалась неожиданностью даже для него. Может быть, майор все же не устоит перед привлекательностью и обаянием Джунсу? Вдруг Кюхён нарушит обет безбрачия и подпустит к себе оборотня? Тогда Джеджун будет за них радоваться. Наконец жизнь вернулась в привычное русло: у него самого ничего не происходит, а на дворе — теплая поздняя весна, и все подряд налаживают личную жизнь. Не хватало только братьев, которые по утрам требуют денег на карманные расходы, и работы до девяти часов вечера.

Сделав покупки, четверо решили немного посмотреть праздничную программу, которая уже несколько часов шла в фойе торгового центра. Не найдя свободных стульев, они просто встали неподалеку от сцены. Было время конкурса. Ведущий вызывал зрителей и просил их придумывать предложения с фразами на бумажках, которые те вытаскивали из мешочка. В основном всем попадались названия отделов торгового центра или товаров, которые тут можно было приобрести. Маленькие призы получали все без исключения. Когда ведущий набирал участников второго захода, Джунсу поднял руку и вытолкнул на сцену Джеджуна с Ючоном. Джеджун, в состоянии эйфории после чужих романтических историй и удачного шопинга, сопротивляться не стал и радостно выскочил в центр; Ючон, растерянно озираясь по сторонам, встал рядом с ним.

— Как вас зовут? — спросил ведущий, когда очередь дошла до них.

— Я Джеджун, а это — Ючон, — сообщил омега.

— Какие интересные имена! Вы иностранцы?

— Ну, можно и так сказать, — подтвердил Джеджун. — Мы родом из Кореи.

— Говори за себя, я там вообще не был, — тихо сказал Ючон.

У главного входа в торговый центр остановилось такси, из которого вышли Чанмин, Хичоль и Юно. Предыстория этого появления была следующей.

Хичоль стал жить с Джеджуном и Чанмином, в комнате последнего («Мне к общагам не привыкать!» — заявил певец и разлегся в позе морской звезды на кровати своего господина). Джеджун ничего не мог с собой поделать и начал слегка ревновать, ведь Чанмин, хоть и оказывал ему иногда двусмысленные знаки внимания, в общем и целом вел себя отстраненно. Впрочем, вскоре он понял, что Хичоль Чанмину тоже никем особенным не приходится: в то время как старший вампир постоянно отлучался без объяснения причин, новообращенный оставался дома и назойливо завязывал дружбу с омегой. Джеджуна его манера общения немного коробила: певец, представившийся, кстати, бывшим офисным работником, то был преувеличенно ласков, то переходил границы дозволенного и отпускал довольно грубые шуточки. Когда же его просили рассказать о себе, он нес откровенный вздор, совершенно не заботясь о том, что день ото дня его показания претерпевают яркие изменения. Вообще было видно, что Хичоль скучает без дела. И если Джеджун умел находить себе какое-нибудь занятие (да хоть приготовить сложное блюдо по рецепту с сайта о кулинарии), то Хичоль не знал, куда себя девать.

— В Мексику бы скорее уже, вот там должно быть весело, — вздохнул он как-то раз, маяча за спиной прилипшего к плите Джеджуна. — Может, найду себе парня. Мексиканца. Они, говорят, очень страстные.

— А как же Чанмин? — будто невзначай поинтересовался Джеджун.

— И Чанмин пусть найдет себе мексиканца, если хочет, — ответил Хичоль. — Хотя его сердце уже кое-кто другой занял…

Джеджун ничего больше спрашивать не стал, но ждал возвращения Чанмина с надеждой, что речь шла о нем. Он встретил вампира настоящим «шведским» столом, будто забыв, что тот не злоупотребляет человеческой пищей, и призвал на помощь всю свою смелость для ведения непринужденной беседы за ужином. Хичоль умиленно хихикал, отвернувшись в сторону. Ему, по некоторым причинам, было очень смешно видеть, как Ким Джеджун пытается понравиться Шим Чанмину.

Джеджун ложился спать, уверенный, что интересен Чанмину в романтическом плане. Сделать такой вывод было несложно: вампир улыбался теплее обычного, никак не подкалывал омегу и даже поблагодарил его за вкусные блюда. Его словно подменили! «Я сошел с ума, — радостно думал Джеджун, свернувшись калачиком под одеялом. — У этого парня — лицо человека, которого я ненавижу, и он — чудовище… С другой стороны, он сильный, умный, самостоятельный. Разве это не те черты настоящего мужчины, которых мне не хватало даже в Юно? В общем, если я и сошел с ума, то диагноз не так страшен, как может показаться!» Джеджун не спал почти всю ночь. Сначала он представлял себе первые настоящие свидания с Чанмином и таял от милых картин. Потом вспомнил, что его новый избранник — вампир, и подумал об укусах. То, что две недели назад глубоко оскорбило его, постепенно начинало казаться естественным. Чанмину ведь нужна кровь; разумеется, Джеджун будет давать ее… К своему стыду, омега возбудился от мыслей о такой странной форме близости. «Он прав, я мазохист, наверное, » — припечатал себя Джеджун, впрочем, все еще счастливый. А потом, в четвертом часу утра, проснулся здравый смысл и окатил наивность холодной водой. Почему, собственно, Джеджун решил, что Чанмин влюбился именно в него? Вампир стал мягче и нежнее из-за того, с кем проводил все дни и от кого возвращался по вечерам. «Ну, может, он все-таки у бандитов пропадает, » — ухватился за последнюю соломинку Джеджун. Однако утром эта надежда разбилась. За завтраком Джеджун объявил, что сегодня Джунсу ведет его и Ючона в торговый центр за покупками. Не хотел ли Чанмин присоединиться к ним? Нет, лично к Джеджуну, а то ведь те двое — все равно что парочка…