Ты - мой омега (СИ)

Бернштайн не понимал, почему Спайк иногда путался с совсем не подходящими ему альфами, грубыми и бестактными, которые не могли и двух слов связать грамотно, тогда как перед его носом всегда был Стаб, буквально сдувающий с него пылинки, как верный паж. Спайк и был этаким принцем в своем собственном королевстве со свитой верных подданных. Может, поэтому он так презирал Тима, с его откровенно плебейскими замашками.

Да, в Тиме не было такого же едва заметного лоска, он был обычным парнем, из совершенно обычной семьи, с кучей комплексов и страхов. Именно они заставляли его надевать маску высокомерного, несносного, капризного омеги, выстраивать вокруг себя стены, покрытые больно жалящими колючками.

А ведь Майк почти забыл те моменты, когда стены вокруг него рушились, обнажая его истинную, уязвимую натуру, которую так хотелось оберегать, защищать, любить. Кажется, он уже забыл, почему столько лет был с Тимом.

- Не называй его так, - вдруг разозлился Майкл, сжав под столом кулаки. Стаб напротив заметно напрягся.

- Но ведь это правда! Он столько лет измывался над тобой, как хотел, Майк! И что теперь? Побежишь обратно к нему, как собачонка? – буквально прошипел возмущенный Спайк.

- Мне кажется, или тебя это действительно не касается? – возмутился в ответ Бернштайн.

Лицо Спайка окаменело.

- Я волнуюсь за тебя, придурок. За тебя, за Фила, за Тома, за Дина… За всех. Потому что, вы, мать твою, моя команда. Моя семья, - тихим ровным голосом сказал он.

- Спайк, я… прости, - виновато опустил голову Майк. - Я думаю, мне тоже пора, - отсчитав из бумажника купюры, он решительно встал, так и не подняв на них взгляд, и, махнув рукой на прощание, направился к выходу.

- Как же они уже достали, Стаб, - грустно вздохнул Спайк, устало опустив голову на плечо друга. – Достали все со своими проблемами.

Стаб только сочувствующе погладил его по колену, чмокнув в макушку.

*

- Ты долго, - заметил Джек, улыбнувшись, стоило только Филу припарковаться возле его «Жука» и выйти из машины.

- Подвозил Дина, - коротко объяснил Бернштайн, подходя к нему практически вплотную.

Джек прислонился спиной к боку своей машины, чуть прикрыв глаза и не убрав руки из карманов пальто. Фил с удовольствием погладил его по мягким волосам, по лицу с едва заметной щетиной, огладил плечи, тонкую талию, и, наконец, опустил ладони на его бедра.

- Ты скучал? – закусив губу, спросил Бернштайн, надеясь только на то, что он не выглядел совсем уж жалко.

- Очень, - прямо смотря ему в глаза, ответил Джек. – Я всегда по тебе скучаю, Фил.

Они соприкоснулись лбами, прикрыв глаза.

Фил слушал ровное дыхание Джека, чувствовал его ладонь на своей щеке, тепло его тела, и ему было спокойно, как никогда, как могло быть только с ним.

- А почему приехал только сейчас? – едва слышно пробормотал Фил.

- Не выдержал. Захотелось увидеть тебя.

- Раньше ты ничего такого не делал, - не зло усмехнулся Бернштайн.

- Давай не будем об этом, - поморщился Джек, повернув голову в сторону.

Фил нехотя разжал руки, отпустив его, и сделал шаг назад.

- Может, сядем в машину? Холодно.

Грей выглядел неважно – красные, ледяные щеки, легкая дрожь, отливающие синевой всегда такие яркие губы, видимо, ждал его на открытом ветру, не садясь, почему-то, греться в машину. Фил вытащил его руки из карманов, взяв в свои, и растер, согревая.

- Пойдем, - улыбнулся Джек.

Не сговариваясь, они сели в Шевроле Фила, который сразу же настроил климат-контроль, поднимая температуру в машине.

- Я слышал, у тебя появилась омега, - как бы между прочим заметил Грей, повернувшись к нему всем корпусом.

- Энди, - не стал отрицать Фил, - его зовут Энди.

- И какой он? Красивый?

- Очень. Мы хотим пожениться в следующем году.

- Покажешь фото? – зачем-то попросил Джек.

Бернштайн кивнул, вытащил смартфон, и, найдя их с Энди фото, передал его Грею.

Джек присвистнул.

- Он похож на модель, - немного завистливо сказал он. – Любишь его?

Фила застал врасплох этот вопрос, он не знал, что ответить, и отвечать ли вообще.

- Ты затем сюда приехал? Выяснить, люблю ли я своего омегу? – раздраженно спросил он, забирая телефон назад.

- Не злись, - попросил Джек, погладив его по руке.

Фил дернул плечом, как бы говоря «забудь». В машине установилась неловкая, давящая тишина, что было намного хуже всех сказанных и не высказанных вслух слов.

- Если бы я был омегой, ты бы… - наконец, нарушил молчание Джек, - ты бы женился на мне?

- Я бы женился на тебе и сейчас, если бы ты не вел себя со мной, как мудак, - почти не задумываясь над своим ответом, буркнул Фил, не глядя на него.

- И у нас бы никогда не было детей, - грустно улыбнувшись, сказал Грей.

- И что? – Бернштайн, наконец, посмотрел на него. – Я тебя любил… и люблю. Мне не важно, кто ты, бета, омега, да хоть альфа! Я полюбил тебя не за сущность или пол.

Джек отвернулся от него, глядя в окно. Фил видел его грустный взгляд в отражении, и чувствовал себя беспомощным, как никогда.

- Зачем ты приехал, Джек? Мне кажется, ты четко и ясно дал понять в нашу последнюю встречу, что не хочешь… не хочешь быть со мной.

- Я… кгхм, я приехал сказать кое-что, - Грей снова повернулся к нему лицом, и Филу даже показалось, что его глаза повлажнели из-за скопившихся там слез. – Этим летом я не пойду в колледж. Я пойду в армию, в часть Дерека, а потом мы с ним… поедем в Афганистан.

- Что? – Бернштайн не мог поверить своим ушам. – Ты?…

- Да, Фил, я… я хочу этого. Но если ты скажешь мне остаться… если ты захочешь быть со мной, начать все сначала, то я останусь.

- Нет, нет, стой, - Фил на секунду прикрыл глаза, переваривая все услышанное. – Ты не можешь вот так приезжать сюда и говорить, что только я могу остановить тебя. Что ты останешься только ради меня.

- Я много думал, - Джек пожевал нижнюю губу, теребя полы пальто, собираясь с мыслями, - я хотел, чтобы ты нашел себе омегу, достойную пару. Я хотел, чтобы ты забыл меня. Я же видел, что ты по уши в меня влюблен. А это неправильно. Я же бета. Что я мог дать тебе? Да даже если бы мы так и были вместе, где гарантии, что ты не сбежал бы от меня к омегам? Что не бросал бы меня ради них? Ради возможности почувствовать себя настоящим альфой? Я дал тебе шанс на нормальную жизнь, нормальные отношения, я забрал его у себя, но дал тебе! Потому что я люблю тебя, Фил.

- А ты не думал, что мне это не нужно? Что все, что мне нужно, это ты? – кое-как выдавил из себя Фил.

- Я не знаю, - Джек помотал головой, - я так запутался, - он закрыл лицо руками, громко дыша, будто готовый вот-вот расплакаться.

Бернштайн не знал, что сказать, какие вообще слова обычно говорят в таких ситуациях? Он видел перед собой человека, по которому столько лет сходил с ума, но без которого научился жить, научился быть счастливым, но который ставил его перед выбором, который он не мог сделать.

- Иди сюда, - Фил обнял его, насколько позволяло пространство машины, и Джек послушно прижался к нему.

- Ты ведь все еще любишь меня? – глухо спросил он, уткнувшись ему в шею.

- Люблю, - ответил Бернштайн, поглаживая его по голове.

- Простишь меня? За все.

- Я давно уже простил. Но, Джек…

- Если ты не захочешь быть со мной, я пойму, - перебил его Грей.

- А мне можно подумать? – усмехнулся Фил.

- Да, конечно, - Джек разомкнул их объятия, отстраняясь. – Мне уехать сейчас?

- Может, ты?.. – неуверенно начал Фил, не зная, как предложить ему остаться на ночь в городе. Остаться на ночь с ним.

- Может, - улыбнулся Грей, все правильно понимая.

*

- Хэй! – Энди, растрепанный, в очках, в мягких домашних штанах, укутанный в невообразимо-огромную толстовку, которая, к слову, принадлежала Филу, выбежал из дома, мягко ступая по каменной дорожке. – Ты чего так поздно? – спросил он, улыбаясь, подходя к кованой калитке, возле которой его уже ждал Бернштайн. – Соскучился?