Осколки (СИ)

— Цветы убрать?

Тот медленно кивнул, после чего эльф проворно убрал цветы, вернул стакану прежний вид и исчез, явно считая свой долг исполненным. Снейп закрыл глаза, давая понять, что разговор окончен, но Гилдерою было ещё что сказать.

— Тебя будут судить, когда сможешь говорить.

Пару мгновений ничего не происходило, но потом ресницы Снейпа дрогнули, и он внимательно взглянул на Гилдероя, явно ожидая продолжения.

— Это сказала Матильда. Она помощница целителя и знает наверняка.

Снейп кивнул, и его взгляд стал немного доброжелательнее, что дало возможность Гилдерою продолжить:

— Может, тебе что-то ещё надо?

Снейп взглядом показал на тумбочку, где сиротливо лежали принесённые фрукты.

— Убрать?

Он досадливо поморщился и жестом предложил взять их себе.

— Ты меня угощаешь?

Снейп взглянул на него, как на идиота, а потом иронично приподнял бровь. Гилдерой не помнил, когда в последний раз ел землянику. В госпитале святого Мунго таких изысков не водилось, а посетителей у него никогда не было.

— Спасибо. Тебе оставить?

Снейп покачал головой, и Гилдерой принялся уплетать сочную ягоду, которую Поттер явно выбирал с душой.

— Может, будешь?

Снейп указал на своё горло и закатил глаза.

— Не можешь из-за раны?

Теперь он тяжело вздохнул, будто, наконец, признавая наличие интеллекта у Гилдероя. Такое общение было даже забавным.

— А хочешь, я тебе почитаю?

Земляника быстро кончилась, и Гилдерой задумчиво начал чистить апельсин, размышляя о том, что бы ещё могло заинтересовать Снейпа.

— Может, тебе хочется узнать про сражение?

Ну, конечно! Снейп даже голову оторвал от подушки. Проклятье! Знать бы раньше…

— А что тебя интересует? Кто победил?

Снейп выразительно закатил глаза.

— Ну ладно, я погорячился. Тебя должно волновать, кто погиб. Точно же… — Гилдерой заметил во взгляде Снейпа лихорадочный блеск и продолжил: — Я завтра принесу «Пророк» со списком погибших. Я такой видел, но не помню у кого. Может, у тебя будут ещё какие-нибудь пожелания?

Снейп на мгновение закусил губу, словно что-то обдумывая, а потом медленно кивнул и, вытащив руку из-под одеяла, изобразил, что пишет.

— Перо и чернила?

Облегчённый вздох был ему ответом.

— Хорошо. А что-нибудь ещё?

Снейп покачал головой и начал сосредоточенно кутаться в одеяло. Словно был смущён. Хотя… может, так оно и было? Наверное, ему не часто приходилось выступать в роли просителя. Гилдерой решил, что хватит испытывать его терпение, и решительно встал.

— Пожалуй, я пойду.

Всё-таки вздох облегчения — это не совсем то, что хотелось бы услышать по этому поводу, но что есть, то есть. Гилдерой собрал с тумбочки апельсины, сложил их в карман и, закрыв окно, ушёл к себе, думая, что Снейпу, наверное, некомфортно спать при постоянном Люмосе. Пусть и слабом.

***

Уснуть удалось только к утру. У Алисы была «плохая» ночь, и, вслушиваясь в её рыдания, Гилдерой позавидовал Снейпу с его отдельной палатой. Пусть даже с постоянным Люмосом… хотя, конечно, быть запертым в палате — приятного мало, да ещё с перспективой суда. Гилдерой поёжился и решил, что свой угол за ширмой гораздо лучше.

Его разбудил шум. Всё-таки быть Поттером не очень хорошо — неужели его везде сопровождает этот стрекот? «Мистер Поттер»… «мистер Поттер»… или только в госпитале его почитателям удаётся так близко подобраться? Гилдерой представил себя на его месте и удивился тому, как напряглось лицо, изображая улыбку, а глаза захотелось закрыть, чтобы не ослепнуть от ярких вспышек. Воспоминание показалось настолько реальным, что разболелась голова. И почему-то не возникло никакой радости от возможности вспомнить, за которую он прежде так цеплялся. Собственное прошлое теперь представлялось пропастью, дно которой было усеяно острыми камнями, и заглядывать туда совершенно не хотелось. В госпитале святого Мунго он чувствовал себя в безопасности и не променял бы это ощущение ни на какие прелести воспоминаний. Ведь если его признают здоровым, то придётся отсюда уходить и думать о том, как жить дальше — такое ему даже не хотелось представлять.

Шум немного стих, из чего можно было сделать вывод, что Поттер зашёл к Снейпу в палату, но, судя по всему, разговора у них снова не случилось — уж очень быстро он вышел, к восторгу почитателей. Гилдерою даже пришлось спрятать голову под подушку, мечтая о тишине, которая скоро всё-таки наступила. До вечера он собрал на своей тумбочке всё, о чём просил Снейп, и, дождавшись, когда все уснут, отправился его навещать.

Кажется, Снейп его ждал. Во всяком случае, он сидел на кровати, скрестив на груди руки, и напоминал стервятника: облезлый, с огромным клювом, но такой же гордый и независимый. Белый бинт на шее только усиливал сходство. Снейп чуть приподнял голову в молчаливом приветствии и вопросительно взглянул на Гилдероя.

— Конечно, принёс.

Первым делом он достал газету, отметив нетерпение во взгляде Снейпа, и пока тот, мрачнея, изучал список павших, сложил на тумбочке письменные принадлежности и открыл окно. Поттера отличала любовь к сильно пахнущим лилиям, которая была бы уместнее где-нибудь в саду или на улице, но не в крошечной палате. Снейп или не заметил исчезновения букета, или не придал этому значения. Сегодня помимо фруктов на тумбочке Снейпа появились сладости, которые, впрочем, имели нетронутый вид. Гилдерой взял шоколадную лягушку.

— Можно?

Снейп рассеянно взглянул на него и кивнул, явно думая о чём-то своём. Казалось, он переживал гораздо сильнее, чем можно было предположить, и Гилдерою захотелось его отвлечь от скорбных мыслей.

— А почему бы тебе с ним не поговорить?

В красноречивом взгляде Снейпа читался целый спич, посвящённый идиотам, от которого сразу захотелось начать оправдываться.

— Ты мог бы его просто выслушать. Иногда это помогает.

Снейп взял перо и быстро нацарапал: «Не лезь не в своё дело!»

— Тогда он не перестанет к тебе ходить.

«Это трудности мистера Поттера».

— Ну, если тебе нравятся цветы и конфеты… — протянул Гилдерой.

«Забери их себе!»

— Тогда, наверное, ты без ума от внимания.

На этот раз перо скрипело чуть дольше, а точкой Снейп пробил в пергаменте дырку и поставил кляксу.

«Не суди всех по себе! Это только ты мог часами выбирать мантию под цвет глаз и во время дуэли ловить восторженные взгляды поклонниц».

— У нас была дуэль? — невинно поинтересовался Гилдерой.

«Да. И я победил!» На губах Снейпа мелькнула довольная усмешка, и он с превосходством взглянул на Гилдероя, после чего продолжил: «Только представь — на глазах твоих восторженных поклонниц…»

— И тебя не растерзали?

Снейп фыркнул и быстро написал: «Кто бы посмел?»

— И после этого ты боишься поговорить с Поттером?

«Я не трус!» — ощерился Снейп и приписал: «Нам не о чем с ним говорить».

— И всё-таки… — настаивал Гилдерой. — Видел бы ты, с какой настойчивостью он рвался в твою палату. Дверь сломал, чуть охранника не проклял…

«Ломать он умеет!»

— Герой, — согласился Гилдерой и решил уйти от неприятной собеседнику темы. — Как ты себя чувствуешь?

Снейп с подозрением уставился на него и быстро нацарапал: «Зачем тебе?»

— Ну, я как бы больного навещаю. Положено.

«А как ты себя чувствуешь?»

— Нормально… — Гилдерой не сразу сообразил, что имеет дело с ехидством, но решил ответить тем же: — А ты в душ ходил?

Эта невинная колкость достигла цели.

«Может, ещё шампунь мне подаришь?»

— Думаешь, поможет?

Снейп одарил его презрительным взглядом: «Попробуй».

— Землянику будешь?

«Издеваешься?»

— Почему?

«Ладно — Поттер, но ты-то должен понимать, что с таким горлом я не могу ничего кислого».

— Она сладкая… погоди, ты пробовал?

Снейп ответил сердитым взглядом и быстро написал: «Некоторые вещи настолько очевидны, что не требуют подтверждений».