Осколки (СИ)

Проснулся Гилдерой от шума в коридоре. Он хотел ещё понежиться в постели, но когда понял, что скандал разгорелся из-за того самого убийцы, которого он навещал ночью, поспешил выйти из палаты.

— Он — герой, — почти кричал молодой человек в измятой мантии, — и я не позволю относиться к нему как к убийце.

— У меня приказ! — стоял на своём новый охранник, размахивая палочкой, из которой сыпались искры.

— Успокойтесь, мистер Поттер, у него приказ, — уговаривал посетителя Главный целитель.

— Какой, к дьяволу, приказ? Вы меня не слышите? Он — не убийца! Его нельзя под стражей!

— Я просто охраняю объект!

— Объект! Вы слышали? — мистер Поттер оглядел собравшихся целителей и пациентов и, остановив взгляд на Гилдерое, продолжил: — У вас здесь достаточно объектов, а Снейп — герой! Почему все целители здесь? Кто его лечащий врач? Почему ему не оказывают помощь?

Главный целитель попытался его увести, но не тут-то было.

— Я уйду, только когда увижу, что со Снейпом всё хорошо!

В этот момент дверь в холл была снесена каким-то проклятьем, и судя по радости на лице мистера Поттера, это подошли его друзья. Аврор тоже вызвал подкрепление, и Гилдерой уже раздумывал о том, где лучше укрыться, как в центр вышла подруга Поттера с поднятыми вверх руками в знак доброй воли:

— Стойте! Мы совершенно не собираемся ни на кого нападать. Мы сейчас уйдём, — проговорила она с нажимом, глядя на Поттера. — И вернёмся с разрешением на посещение. Кто его должен дать?

— Глава Аврората, — пробормотал недовольный охранник.

— Да хоть министр! — запальчиво воскликнул Поттер.

— Мы вернёмся, и будьте уверены, что за лечением мистера Снейпа будет установлен дополнительный контроль! — она обняла Поттера за плечи, и он послушно пошёл за ней.

Гилдерой ещё немного походил по коридору, прислушиваясь к разговорам целителей, восхищённых тем, что за Снейпа пришёл просить «сам Поттер». Наверное, он тоже был героем, но разбираться в этом было недосуг, зато таинственный пациент стал намного интереснее. Охрана входа в палату стала гораздо бдительнее, и Гилдерою не удалось даже заглянуть туда днём. Поэтому вечером он едва дождался, когда их этаж запечатают на ночь, отпустив охрану. Ночью в Мунго попасть можно было только в приёмное отделение и в палаты экстренной помощи. И в этом был смысл, потому что на ночь оставались совсем уже тяжелобольные, которых лишний раз лучше не тревожить. К тому же в каждом отделении дежурили свои бригады целителей.

Теперь, когда у пациента появилось имя, Гилдерой шёл уже не просто любопытствовать — навещать. Агнес, которая зарабатывала себе на учёбу и брала почти все ночные дежурства, привычно спала на посту. Сегодня она пришла только вечером, поэтому пришлось постараться, чтобы её не разбудить, но Гилдерой справился и проскользнул мимо неё в палату, дверь которой снова оказалась открытой.

Снейп явно не ждал посетителей, потому что снова пытался добраться до воды и чуть не грохнулся, заметив Гилдероя. Он попробовал что-то сказать, но не смог и только скривился, схватившись за горло.

— Тш-ш…

Гилдерой налил в стакан воды и, усадив Снейпа, попытался его напоить. Однако тот сердито на него взглянул и вцепился в стакан с необычной для тяжелобольного силой.

— Сам так сам, — согласился Гилдерой и отступил, понимая, что Снейп очень болезненно воспринимает вторжение в личное пространство.

Снейп неприязненно разглядывал его несколько мгновений, но потом жажда пересилила, и он несколькими глотками осушил стакан, на чём, казалось, его силы закончились, и он устало откинулся на спинку кровати. Гилдерой не очень комфортно себя чувствовал под тяжёлым взглядом Снейпа, но, тем не менее, взял из его рук стакан.

— Ещё?

Снейп на мгновение задумался, затем медленно кивнул. Ну и хорошо. Вторая порция воды отняла последние силы у раненого, и Гилдерой уже беспрепятственно забрал у него стакан и снова помог улечься поудобнее. Снейп сразу же закрыл глаза, обозначая нежелание дальнейшего контакта, но кто бы спорил?

— Смотри, я наливаю воду и ставлю стакан на край тумбочки. Дотянешься?

Снейп приоткрыл один глаз, явно оценивая расстояние, и снова притворился спящим. Гилдерою стало весело от таких детских хитростей, и он поспешил уйти, решив обязательно вернуться следующей ночью, ведь развлечений в госпитале святого Мунго больше не было никаких.

На следующую ночь всё повторилось, с той лишь разницей, что на посту теперь спала Маргарет. Снейп жадно пил и выглядел уже просто отвратительно, но без этой трупной бледности, которой поразил Гилдероя вначале. Говорить он по-прежнему не пытался, но по нетерпеливому взгляду можно было понять, что он ждал этого визита… ну или просто его терзала жажда. На этот раз Гилдерой решил проявить инициативу и проветрить помещение, потому что Очищающие чары — это хорошо, но на запахи они совершенно не влияли, и в палате стоял тяжёлый дух болезни и немытого тела. Снейп зло зыркнул на него и попытался натянуть одеяло на плечи, всем своим видом демонстрируя, что вот-вот умрёт от холода. Нет, в мае, конечно, прохладные ночи, но не настолько! Через магическую сетку, затягивающую окно, ворвался прохладный ветер, и Гилдерой подставил ему разгорячённое лицо, наслаждаясь свежестью. Снейп зашипел, привлекая к себе внимание, и Гилдерой, взяв плед, лежащий в изножье, укутал его так, что остался только торчать нос, подрагивающий от злости.

— Ты похож на ёжика, — сообщил ему Гилдерой и отошёл к окну.

Снейп от удивления даже дрожать перестал. Ничего! Это ему только на пользу.

***

Гилдерой как никогда был рад видеть Матильду, рассчитывая разузнать у неё последние новости. Она единственная считала его достаточно нормальным для разговоров, остальные работники госпиталя смотрели мимо него или, ещё хуже, норовили потрепать по щеке. Будто потеря памяти означала идиотизм! Хотя, конечно, иногда такое отношение было очень удобно…

— Ты не знаешь, кто такой Гарри Поттер? — Матильда удивилась так искренне, будто этот Гарри был лучшим другом Гилдероя до несчастного случая с ним и частенько навещал его после. — Уж его-то помнить ты должен!

— Откуда? Я его ни разу не видел.

— Ты учил его, когда был профессором. И он был свидетелем того, как тебя поразило проклятье.

Гилдерой смутно помнил каких-то сердитых детей, оказавшихся с ним в подземельях, когда он пришёл в себя. Гм-м, вполне возможно, что ребёнок просто вырос за эти годы, а запомнить его не получилось из-за… особых обстоятельств. Матильда внимательно оглядела Гилдероя:

— Иногда мне кажется, что ты мог бы уже попробовать…

От мыслей о том, что его могут выписать отсюда, Гилдероя охватила паника. Он до сих пор боялся проявлений волшебства, а маггловскую жизнь не мог даже представить, и просто не был готов променять уютное существование на что-то ещё.

— Ты же говорила, что моих денег хватит до самой смерти!

— Гилдерой, — теперь Матильда смотрела на него с жалостью, — но тебе же не место среди больных. Ты не старый и не немощный… ты мог бы найти себе хорошую женщину и жить счастливо.

— У меня есть ты, зачем мне другие женщины? — он не собирался объяснять, что с трудом терпит присутствие посторонних людей рядом с собой.

— Ловелас!

Матильда шутливо хлопнула его по руке, но явно собиралась продолжить неприятный разговор. Её надо было чем-то отвлечь.

— А почему Поттер так переживает за Снейпа?

— Я точно не знаю, но говорят, что тот ему как-то помог победить Сам-знаешь-кого, и теперь Гарри Поттер спешит отдать долг.

— Так просто? Слышала бы ты, как он здесь шумел.

— Молодость… — Матильда понимающе улыбнулась. — Агнес сказала, он добился, чтобы его пропустили в палату, но Снейп спал так крепко, что его не удалось разбудить.

— Его будили?

— Агнес очень хотела помочь мальчику, но он сказал, что не хочет мешать процессу выздоровления и лучше зайдет ещё. Говорят, у них были непростые отношения.