Отражение (СИ)

— Мне снилось вчера, как ты был в Гидре, — внезапно признался Себастьян. — А потом что-то про собак, и ты был жутко популярной таксой.

— Какая дичь тебе снится, — улыбнулся Барнс. В парке было пусто, и он притянул к себе Себастьяна и поцеловал, гладя ладонями по спине.

— Я обычно не помню снов, — сказал Себастьян. — А тут запомнил. И правда дичь.

Он обхватил лицо Баки ладонями и долго, нежно целовал его.

— Что ты хочешь на день рождения? — прямо спросил Барнс, потому что идей для подарка у него не было, и за две недели они вряд ли бы появились.

— Я подумаю, — пообещал Себастьян. — Нож. Хороший армейский нож.

— Хорошо, — Баки нежно коснулся его губ. — Подарю тебе нож.

Они медленно пошли в обратную сторону, Баки удалось абстрагироваться от тяготящих его мыслей, и он надеялся, что они не вернутся. Хотя о подарке на Рождество тоже стоило подумать заранее.

========== 28 ==========

День рождения Себастьян встретил на съемочной площадке. Баки остался в Нью-Йорке с Кайлом. Себастьян радовался, что работы было много и она была сложная. Он скучал.

Дневные съемки на натуре, ночные, студийные — к концу дня Себастьян выматывался до того, что падал без сил.

Барнс скучал и ждал, страдая, забрасывая Себастьяна сообщениями, чувствуя себя оставленной дома девицей, которая ждала своего жениха. От этого чувства было странно, как-то неловко и глупо.

Отсутствие Себастьяна рядом, в поле зрения его неимоверно опустошало, он спал, подгребая под себя ночью плюшевого Солдата, дрочил от безысходности, слал Себастьяну фотки полуэротического содержания, ездил купаться на тот дальний пустынный пляж, постоянно вспоминая, как они провели тут время вдвоем, иногда метался по квартире раненым зверем, не находя себе места от одиночества. Он даже не думал, что оно может так его тяготить.

«С днем рождения меня!» — написал Себастьян утром тринадцатого августа. И прислал Баки селфи в гриме.

«Поздравляю!» — прислал Барнс сообщение и фото коробки, завернутой в яркую бумагу с мишками.

«Почему мишки?» — удивился Себастьян.

«Тебя только это беспокоит?))» — ответил Барнс.

«В данный момент — да! Убегаю на съемки. Люблю тебя».

«И я тебя люблю. Потому что они мне понравились!»

Вечером Себастьян прислал Баки фотографию торта со множеством свечей и написал: «Съемочная группа меня поздравила».

«Рад за тебя. Смотри не обожрись)))» — ответил Барнс.

«А ведь я и обидеться могу )))) Это на всех. Послезавтра вернусь домой».

«Можешь)))» — спорить с этим утверждением Барнс не стал. — «И на меня тоже?)))»

«Мне для следующего фильма надо будет побриться и сбросить килограммов пять-семь. Прощай, борода!»

«Я все равно буду тебя любить)))» — ответил Барнс.

«О да, ведь больше никаких ожогов от бороды!»

От нечего делать Барнс вспомнил, что хотел почитать фанфики про изнасилование Зимнего Солдата, и решил этим заняться, благо, Себастьян ему показал, где искать и что.

Углубившись в чтение, Барнс охуел, другими словами это состояние было назвать нельзя. Он бы посмеялся над нереальностью и невозможностью происходящего, если бы в тексте не читалась убежденность авторов, что именно так и было.

Солдат, может быть, и был слепым орудием, да даже это было не совсем так, он просто не обсуждал приказов, а четко выполнял их, но и у него был инстинкт самосохранения, и еще какой. Он бы просто перебил всех охочих до использования его тела не по прямому назначению.

А когда его описывали несчастненьким и замученным, неспособным на ответные действия, Барнс просто не смог себе этого представить.

Закрыв ноут, он решил больше не читать подобной херни, потому что все внутри восставало против такого видения событий. Барнс терпеть не мог, когда его пытались жалеть, а некоторые фики так и сквозили жестокостью и жалостью.

— И как вообще можно было такое придумать? — недоуменно сказал Барнс сам себе и отправил сообщение Себастьяну, несмотря на то, что было раннее утро: «Я тут почитал ГТП. И ты добровольно читал такое?»

«Я случайно ((( И мне потом было плохо, потому что они же МЕНЯ представляли в этой ситуации!»

«Больше не читай такое!»

«Я и не собирался! Лучше “Бесконечный кофе” почитай. А еще лучше вообще фиков не читай, а то усомнишься в собственном существовании».

«Я, пожалуй, воздержусь от чтения. Мне рассудок дороже».

«Я тут в ночи пошарился по русскому разделу сайта. Как тебе история про Зимнего Солдата и Джека Бенджамина?»

«Я смотрю, тебе там делать нечего?))) Это который принц? Я еще не посмотрел. Но у меня как раз есть время до твоего возвращения».

«Скажешь, что ты думаешь о Джеке? Мне интересно. Эти русские так странно его воспринимают».

«Посмотрю — скажу что-нибудь» — пообещал Барнс и уселся смотреть сериал, про который успел забыть.

Первую серию он честно посмотрел целиком, пытаясь вникнуть в происходящее, но потом понял, что король с его пространными речами его раздражает, он подобного агитационного дерьма уже наслушался, и стал просто проматывать длинные сцены с его участием, по сути, просматривая только сцены с участием Себастьяна.

Барнс не слишком хорошо разбирался в актерской игре, но зная Себастьяна, живя с ним, он видел, насколько полно он перевоплощается на экране, становясь совершенно другим человеком. Это поражало.

Джека Бенджамина хотелось защитить, помочь, но Барнс предполагал, что эти эмоции были навеяны предвзятостью отношений к самому Себастьяну, поэтому беспристрастно что-то сказать именно о персонаже Барнс не мог.

«Я посмотрел» — написал он вечером. — «Даже не знаю, что сказать. Ты великолепен».

«Джек большая сволочь?» — спросил Себастьян.

«Не больше, чем все остальные. Но он хотя бы вызывает положительные эмоции. Я остальных проматывал»

«Что, даже Давид Шепард не зацепил?»

«Нельзя на руководящие должности ставить необразованных идиотов».

«Согласен. Вот и эти русские так считают. О, давай я тебя выкупаю, когда вернусь! В этом фике есть роскошная сцена купания Джеком Зимнего Солдата!»

«Как будто ты меня до этого не купал».

«Я еще хочу!»

«Я тоже! Приезжай скорее. Я соскучился».

«Завтра» — ответил Себастьян. — «Уже завтра».

Этого завтра Барнс еле дождался, занимаясь всякой фигней, которую только мог придумать. Даже Кайла искупал, который был не в большом восторге от процедуры, но укусить Барнса не пытался, только поскуливал и жалобно на него смотрел.

Перед самым возвращением Себастьяна Барнс приготовил ужин, накрыл на стол и стал прислушиваться к шагам за дверью.

Себастьян ворвался домой, швырнул чемодан в прихожей и крикнул:

— Баки, ты дома? Я тебе шоколад купил.

Барнс бесшумно возник в прихожей, сграбастывая Себастьяна в объятия, вжимая в себя, глубоко вдохнул его запах и впился в губы поцелуем.

— Нахуй шоколад, тебя хочу, — выдохнул он.

Себастьян еле успел поставить стаканы куда пришлось. Он обхватил Баки за шею и запрыгнул на него, как чирлидерша на капитана футбольной команды.

Барнс подхватил Себастьяна под задницу и понес в квартиру, не переставая целовать в губы, шею, щеки.

— Как же я тебя ждал, — жарко выдохнул он. — Куда тебя нести? Ванна? Кровать? Кухня? Я уже накрыл, но, если что, я куплю новую посуду.

— Кровать! — потребовал Себастьян и тут же передумал: — Нет, ванная. Я весь потный и от меня воняет.

— Значит, я буду тебя купать, — заявил Барнс, занося Себастьяна в ванную. Внутри него все бурлило от предвкушения не столько отличного секса, сколько от того, что Себастьян снова рядом.

Открыв воду, Барнс заткнул слив, но не спешил отпускать Себастьяна, чтобы тот мог раздеться, он вообще не хотел его отпускать ни на секунду.

— Я тебя держу, снимай футболку, — потребовал Барнс.

Себастьян стянул с себя футболку, покрутил ее над головой и зашвырнул куда-то не глядя.