Замри и присмотрись (ЛП)

– Ваши показатели обнадеживают, – говорит Гермиона, потягивая чай. – Так что я приму к сведению вашу просьбу.

Гарри сжимает в руках горячую чашку, улыбается Гермионе и решает ее не подгонять.

Комментарий к Двадцать первое декабря. Ручка и блокнот

* Pub quiz – популярная во всем мире командная игра, которая объединяет в себе облегченные «Брейн-Ринг» или «Что? Где? Когда?» и веселое времяпрепровождение в пабе с друзьями.

** Карт — простейший гоночный автомобиль без кузова. Скорость карта (класс Суперкарт) может достигать 260 км/ч. Думаю, в данном случае речь идет о мини-карте, вроде наших машинок в парках развлечений, которыми управляют сидящие в них дети.

========== Двадцать второе декабря. Кофе и кофейник ==========

Драко опускает палочку и с удовлетворением смотрит на результаты заклинания обнаружения. Сложные чары проникают сквозь весь лес, накрывая замерзшую землю мерцающим зеленым ковром, и когда Гарри смотрит на Драко, то видит, что он тоже светится.

– Ни одной ловушки, – вздыхает он, и в острых чертах проступает облегчение. – Ни одной за всю неделю.

Гарри улыбается.

– Точно. Пожалуй, ты видел вообще последнюю из них.

– Неужели он настолько испугался? – спрашивает Драко.

– Гермионы и ее блокнота, определенно, – смеется Гарри. – И своей жены, думаю. У меня было такое чувство, что он согласился бы на что угодно, лишь бы она не узнала.

– Подлая тварь, – презрительно говорит Драко, а выражение лица на мгновение темнеет, прежде чем он, судя по всему, с некоторым усилием, избавляется от гнева. – Все. Я отказываюсь позволять этому негодяю испортить хотя бы еще одну минуту моей жизни. Он уже в прошлом. С ним покончено. И теперь мы можем спокойно вернуть этого молодого человека в его естественную среду обитания.

– Именно, – говорит Гарри, шатаясь на костылях в поисках более удобного положения, когда Драко приседает, чтобы открыть клетку у своих ног. – Знаешь, Сандрин расстроится, что пропустила это.

Драко кидает на него взгляд, а затем снова смотрит на лиса, который с интересом принюхивается к запахам вокруг.

– Такова жизнь ветеринара, – говорит он. – Очень жаль, что она на экстренном вызове, но я пообещал Бобби, что выпущу его сегодня, а я не нарушаю своих обещаний. Даже перед лисами.

– Конечно, не нарушаешь, – говорит Гарри, скрывая улыбку. – Тогда иди, Бобби. Всего наилучшего.

Драко шепчет что-то лису, а затем распахивает клетку. Они оба в напряженной тишине наблюдают, как Бобби колеблется, шевеля ушками, а затем исчезает, скрываясь между деревьев, пока от него не остается виден лишь хвост, но и он вскоре исчезает. Драко снимает чары обнаружения, улыбается самому себе и поднимает пустую клетку.

– Кофе, думаю, – говорит он, возвращаясь к дому. – Возможно, с кексами.

Гарри волочится за ним по тропинке.

– Не с теми, что испек Рон?

Драко смеется.

– Боже милостивый, нет. С приличными. Думаю, мама съела большинство тех, что были пропитаны бренди. Кажется, она сочла их довольно хорошими.

Почувствовав необходимость отстоять пекарские навыки своего друга, Гарри строит рожицу спине Драко.

– Они действительно хорошие, – говорит он решительно.

– Они убийственные, Гарри. Один маленький кексик не должен мешать работать весь день.

Гарри усмехается, но ничего не отвечает. Ему не нужно. Он знает, что Драко помнит свои собственные ошибки, и вместе со словами о выпечке Рона это пробуждает воспоминания, обволакивающие его теплым светом, который почти отгораживает его от жалящего ледяного ветра.

Они как раз доходят до крыльца, когда Драко останавливается так резко, что Гарри чуть не врезается в него. Он разворачивается, с тревогой осматривая заснеженные земли.

– Ты видел сегодня Гарольда и компанию? – спрашивает он.

Вспоминая прошедшее утро, Гарри хмурится.

– Нет, не видел. Это плохо?

– Это необычно. Они никогда не пропускают выпуск выздоровевших. Я должен был заметить раньше, – Драко смотрит на клетку в руке, а затем ставит ее на гравий. – С Гарольдом скорее всего что-то случилось. Ему может требоваться помощь.

Что-то в его словах заставляет Гарри улыбаться, но веселье быстро испаряется, когда он замечает тревогу в глазах Драко.

– Ладно, не волнуйся. Пойдем, найдем его. Я помогу, – предлагает он.

– Я не волнуюсь, – говорит Драко, и, хотя Гарри ни капельки ему не верит, улыбка, которая внезапно приподнимает уголки его губ, кажется совершенно искренней.

– Драко, ты в порядке? – спрашивает сбитый с толку Гарри.

Драко смотрит на него и медленно качает головой.

– Не могу поверить, что ты этого еще не предложил.

– Не предложил что?

– Использовать хогглера, чтобы найти их, – говорит Драко, закатывая глаза и обходя Гарри, чтобы вернуться к зоне восстановления.

Раздраженно вздохнув, он ковыляет за ним на костылях так быстро, как только может.

– Ты говорил, что мы не можем этого делать.

– Я сказал, что мы не можем этого делать, чтобы отыскать браконьеров, – отвечает Драко через плечо. – Я не говорил, что мы не можем использовать их в других целях.

Гарри вздыхает, стуча костылями и подтаскивая загипсованную ногу все быстрее и быстрее по тропинке, чтобы не отставать от Драко. И когда он это делает, осознание того, что прошло уже почти девять долбанных дней, а он все еще в гипсе, ударяет по нему, как хорошо брошенный квоффл. Он останавливается, уставившись на грязно-серое безобразие, замерзшие пальцы ног и проклятые костыли. Гермиона попросила его оставить гипс еще на денек, да, но каким-то образом, в волнении и тренировке печальных выражений лица, он совершенно забыл снять эту чертову штуку.

– Гарри? Ты идешь? – спрашивает Драко, и нота паники в его голосе возвращает Гарри к реальности.

«Расставь приоритеты, – говорит он себе, возобновляя бешеное ковыляние по тропинке. – Найди Гарольда и его друзей, спаси их от любой нелепой беды, которую они только могли на себя навлечь, и уже после займись ногой». Он, пошатываясь и с мрачной улыбкой, спешит за Драко, онемевшие пальцы ног покалывает в ожидании свободы и теплых носков.

Шагающий впереди Драко забегает в лечебницу, и, когда Гарри его догоняет, он выходит с маленьким синим полотенцем в руках.

– Нам нужен запах, – говорит он, осторожно нюхая полотенце и пожимая плечами. – Это полотенце Гарольда. Должно хватить.

– Мне следует знать, чего ради ему нужно свое собственное полотенце?

– Не обязательно, – говорит Драко, и, хотя он все еще явно обеспокоен, его сильная привязанность к смешному фазану написана у него на лице. – Он падает в пруд по меньшей мере раз в месяц. Питер обычно прыгает за ним и помогает ему выбраться, но его нужно сушить, а заклинания, похоже, его…

– …злят? – предлагает Гарри.

– Пушат, – вздыхает Драко. – Оно постирано с последнего раза, но не думаю, что хогглеру это важно.

– Хорошо, – говорит Гарри, направляясь к конуре Мелиссы и пытаясь прогнать из головы весьма отвлекающую картинку пушистого Гарольда. – Как нам выбрать?

– Теоретически, все дело в хребте, – задумчиво говорит Драко, перебрасывая полотенце через плечо и открывая дверь конуры.

Мелисса хрюкает, открывает один глаз, а затем снова закрывает его. Поросята, прижавшись к ее боку, мирно спят, и Гарри улыбается, когда видит Бриану, которая все еще самая маленькая из них, но догоняет собратьев в быстром темпе.

– А причем здесь хребет? – спрашивает он.

– Если честно, то это всего лишь слухи, но говорят, что чем ярче выражен хребет, тем лучше ищейка, – шепчет Драко, пробираясь в конуру и выбрав поросенка с длинным гребнем коротких белых волосков вдоль хребта и коротеньким – по бокам. – Пойдем, Кордрой*, у нас для тебя есть работа.

Гарри смотрит, как Драко наколдовывает мягкую длинную веревку и обвязывает ее вокруг небольшого тельца поросенка в импровизированной шлейке.

– Ты это делал когда-нибудь? Раньше, – спрашивает Гарри, когда Драко достает полотенце и держит его перед дергающимся пятачком Кордроя.