Дельминор (СИ)

— Убирайся, – сдавленно произнес Дженсен, отвернувшись от парня. — К чертовой матери, убирайся, пока я тебя не убил!

Дженсена трясло. Все ложь. Как он мог поверить? Как мог потерять контроль? Ведь знал, что этим все заканчивается. Не бывает так, чтобы «жили долго и счастливо», когда между ними миллионы долларов на счетах и особняк за городом, когда у одного нет ничего, а в руках другого – целый мир. Неужели он правда надеялся?

— Прощай.

Дженсену на секунду показалось, что в голосе Джареда та же боль, что сейчас раздирает его душу на части.

Шаги за спиной, скрип калитки, звук отъезжающей машины.

Все.

Дженсен поднял глаза к небу. Оказалось, он был наивнее Падалеки. Так глупо. Почему он считал, что этот золотой мальчик какой-то другой, особенный? Та же шваль, считающая себя центром Земли.

Дженсен стоял, собираясь с силами, чтобы сейчас вздохнуть и начать все сначала. Он сможет. Не впервой на руинах собственных мечтаний строить уродливый замок жизни.

— Ты уверен, что правильно поступил? — осторожно спросил у него Чад, когда лимузин отъехал от ворот дома Эклза.

Джаред немного ослабил галстук дрожащими руками.

— Да. Дик, в аэропорт, — бросил он водителю и откинулся на спинку высокого кожаного кресла.

— Он бы мог тебе помочь, — нерешительно снова начал Мюррей.

— Он ничем не может мне помочь! — сорвался Джаред и тут же пожалел об этом. Он дал себе клятвенное обещание сохранять спокойствие до самого конца, насколько бы ни было страшно. — Шанс на то, что операция в Швейцарии пройдет успешно, один из миллиона, — уже спокойнее продолжил Джаред. — Я умру, Чад.

— Но…

— Я не хочу, чтобы он страдал. Пускай лучше он будет ненавидеть меня. И карабкаться наверх, чтобы доказать мне, чего он стоит, — голос дрогнул, Джаред так и не смог закончить «только я этого не увижу».

— Мне жаль.

— Мне тоже.

— Мистер Падалеки, мы приехали, — произнес водитель, останавливая лимузин. — Ваши родители уже ждут вас у терминала.

— Спасибо, Дик.

— Я прилечу к тебе следующим рейсом, — повернулся к нему Чад.

— Не стоит. Я не знаю, что от меня останется к тому времени, и вряд ли я смогу управлять собой.

— Господи, Джара, мне так жаль, — крепко обнял его Мюррей.

— Не шали тут, я буду присматривать сверху за тобой, — пошутил Джаред через силу, сдерживая жалкие слезы.

— Прекрати говорить так, будто ты уже покойник! Операция пройдет успешно. И даже не думай отделаться от меня так скоро.

Джаред вымученно улыбнулся.

Он больше не верил.

====== Глава 24. Туман ======

Дженсен стоял у большой зеркальной двери шкафа, продолжая смотреть на свое отражение. Черный костюм сидел идеально, манжеты белой рубашки виднелись из-под рукавов пиджака, добавляя к строгому виду каплю небрежности . Темно-синий галстук нервировал, руки так и тянулись оторвать его к чертям собачьим, но Дженсен лишь ослабил эту хватку вокруг шеи.

— Милый, ты готов? — постучавшись в дверь, спросила Донна.

Разве к этому можно было подготовиться? Нет, он не готов. Не готов выйти из этой комнаты. Нервная дрожь пробежала по телу волной мурашек, вызывая неподдающееся разуму детское желание спрятаться, закрыть глаза и представить, что ничего не произошло.

Мать, не дождавшись его ответа, вошла в комнату. В черном платье она выглядела совсем бледной. Дженсен смотрел на нее, не произнося ни слова, впервые в жизни чувствуя себя растерянным до такой степени.

— Иди сюда, — мягко произнесла она и заключила его в объятия. — Мне жаль, что все так получилось.

Дженсен крепко обнял ее в ответ, не в силах произнести ни слова. Так тяжело. Словно внутри него огромный валун, тянущий его к земле и мешающий нормально дышать.

— Дженсен, мы можем не идти на похороны, если ты не хочешь, — сочувственно произнесла Донна тихим голосом.

— Все в порядке, — сглотнув, Дженсен отстранился от матери. Он не хотел, чтобы она видела его в таком состоянии, но взять себя в руки не получалось при всем желании. — Я просто не знаю… — отвернувшись к окну, за которым начинал накрапывать дождик, начал Дженсен, — Он просил меня приехать, — говорить было невыносимо тяжело, но чувство собственной вины убивало его изнутри, — а я нагрубил ему… повесил трубку...

Голос дрогнул. Дженсен уставился в окно, прикусив губу. Серое небо повергало в еще большую тоску.

— Ты ничего не знал о его болезни, не вини себя, — положив ладонь ему на плечо, сказала Донна.

— Извините, миссис Эклз, но нам пора, — в комнату вошел Миша и, неуверенно переминаясь с ноги на ноги, остановился у порога. Дженсен впервые видел его в таком состоянии.

— Да, конечно, — еще раз сочувственно взглянув на сына, Донна вышла из комнаты. Дженсен, набрав в грудь больше воздуха, направился следом за ней. Засунув руки в карманы брюк, он посмотрел на друга.

— Держись, — хлопнул его по плечу Коллинз. Дженсен кивнул.

— Ты уже взял билеты? — спросил Эклз, выходя из дома под моросящий летний дождик. Он хотел уехать отсюда как можно быстрее. Уехать, сбежать, забыться в каком-нибудь баре, стереть этот день из своей памяти навечно.

— Да. Самолет через два часа. Ты уверен, что справишься сам?

Дженсен хотел согласно кивнуть, но не сумел. Он абсолютно не был уверен, что сможет справиться с навалившимися несчастьями. Коллинз понял его без слов, прекратив разговор.

Сегодня он не был за рулем, что к лучшему. В таком состоянии он бы точно кого-нибудь сбил. Водитель такси, дождавшись, когда все пассажиры сели в автомобиль, двинулся к городскому кладбищу.

Ехали в тишине, каждый погруженный в свои мысли. Дженсен старался выглядеть сильным и уверенным, но попытки казались совсем уж жалкими. Мать, сидевшая рядом, изредка всхлипывала, вытирая слезы носовым платком. Дженсен придвинулся ближе и обнял ее.

— Я в порядке, — шмыгнув носом, произнесла она. — Ты должен быть сильным, Дженсен. Всегда помни об этом.

— Я знаю, мам.

У входа на кладбище стояло около десятка машин, толпы людей шли по тропинке, петляющей среди могил. Дженсен с трудом подавил желание попросить водителя повернуть обратно.

Выйдя из машины, он открыл свой зонтик, закрывая им мать от дождя. Миша оставался рядом незримой поддержкой. Дженсен и не думал, что у него когда-нибудь будет такой друг, который не оставит его в такую минуту.

— Я подойду к Элен, — решилась Донна, заметив молодую девушку, стоящую в окружении своих родственников и друзей. Дженсен кивнул, отдавая ей зонтик.

Когда мать отошла от них, Дженсен обреченно выдохнул и вместе с Мишей направился к могиле.

— Не нужно было приезжать сюда, — обводя взглядом мраморные плиты, Дженсен все больше склонялся к побегу отсюда. — Он бросил меня.

— Он все равно твой отец, — рассудительно заметил Коллинз, идя с ним рядом.

— Хреновым он был отцом, — невесело хмыкнул Дженсен. — Алан выставил нас с матерью из дома, женившись на этой Элен. Он не вспоминал обо мне до самой смерти. Не понимаю, как мать согласилась приехать сюда, к нему, после того, как он предал ее.

— Точно так же, как ты через два часа полетишь к своему Падалеки, — пожал плечами Коллинз.

Дженсен ничего не ответил на это. С момента развода родителей он ненавидел своего отца, а накануне Алан позвонил ему, сказал, что сожалеет о содеянном, просил прощения. Дженсен, слишком взвинченный после встречи с Джаредом, нагрубил отцу и даже слушать не стал. А через день позвонили и сообщили, что Алан скончался от сердечного приступа. Это окончательно выбило почву из-под ног в тот момент. Все дальнейшее происходило как в тумане. Не успел он оклематься от шокирующей новости, как приехал Мюррей и сообщил о болезни Джареда, о том, что Падалеки может умереть. Этот разговор стал как удар кувалдой по голове. Дженсен видел, как все вокруг него рушится с космической скоростью. А он ничего не мог удержать.

Потом были быстрые сборы. Перелет. Даллас. Город детства, воспоминания об отце, тех счастливых моментов, которые были у них когда-то. И вот уже священник стоит над могилой отца и произносит раздирающие душу слова: