Герой не твоего романа (СИ)

— Он действительно любит вас, — улыбнулся Джеджун, растроганный словами Джунсу.

— Не, он любит того пацана, который, наверное, помер, — раздраженно ответил Ючон. — Бросить бы его поскорее, чтобы больше розовыми соплями не кидался.

Ючону еще никто не говорил, что любит его. Никто не обещал о нем заботиться — даже родная мать чаще всего жалела, что вообще произвела его на свет. Разве только подполковник Ким иногда сообщал, что двоим полукровкам нужно держаться вместе, иначе, глядишь, головы снесут (другими способами терронцев вообще убить сложно). А тут были такие нежности… Но к нему они никакого отношения не имели. Было почему-то обидно.

Юно скучал. На Джеджуна подействовало снадобье Кюхёна; он, хотя по-прежнему чувствовал некоторую тягу ко всем окружающим лицам мужского пола, переносил свое состояние неизмеримо легче и потому попросил оставить его в покое. Юно, конечно, любил сопротивление, но ему нравились шок, мольбы и слезы, а не спокойные вежливые рассуждения (вот Шим Чанмину, этому везучему вурдалаку, наверняка выпала удача столкнуться с другим Джеджуном). Работа в наркокартеле тоже радости не принесла. Встретившись с зарвавшимися партнерами Никиты Сергеевича, Юно понял, что, за неимением вампира, беседу лучше предоставить Пак Ючону: преступники лучше понимали хамство и наглядную демонстрацию грубой силы, чем презрительно-сдержанную речь британского аристократа, который оставил превращение в волка на крайний случай. Чтобы лучше общаться с представителями криминального мира, Юно пришел в салон видеопроката и спросил, какие ленты в полной мере демонстрируют деловые отношения таких людей. Видеопрокат был, ввиду распространения файлообменных интернет-ресурсов, зачахший, а работник — в легком подпитии; Юно получил первые серии «Бригады» и все части «Крестного отца».

Кюхён был недоволен тем, что единственный телевизор в квартире стал показывать арендованные герцогом диски. Он полюбил документальные фильмы о дальних странах и дикой природе, а на «Animal Planet» как раз собирались показывать передачу о фауне Южной Америки, когда Юно поставил «Крестного отца».

— Нам это нужно для развития, — пояснил герцог, увидев, что монах безуспешно ищет на DVD-проигрывателе кнопку выключения. — Сегодня ты во время визита к нашим недоброжелателям пытался всех помирить. Либо мы больше не берем тебя с собой, либо ты смотришь, как ведут себя бандиты, и учишься.

— Я не бандит, — возразил Кюхён, — и становиться им не намерен. Прошу, включи историю о животных. Это развивает намного больше.

— Иди пока прими ванну, — придумал Юно. — Наполни ее теплой водой, брось ароматическую соль. Это как медитация под холодным душем, только лучше.

— Ладно, — задумчиво ответил Кюхён. — Такого я еще не пробовал.

Он ушел в ванную, и Юно безраздельно завладел телевизором. Правда, минут через двадцать монах, с одним полотенцем на бедрах и чрезвычайно взволнованный, вернулся в комнату.

— Нет, так делать нельзя! — решительно заявил он. — Это слишком приятно для тела!

Юно оторвался от экрана и посмотрел на него. Неожиданно до оборотня дошло, что он делит жилище с молодым и привлекательным мужчиной, для которого главным удовольствием в жизни по сей день оставались познавательные передачи на кабельных каналах. И если раньше ему хотелось лишь поиздеваться над монахом, то теперь к этому желанию прибавился более пикантный интерес. Юно встал с дивана, вплотную подошел к Кюхёну и, толкнув его, прижал спиной к стене.

— Ты больше не в своем монастыре, монах, и вряд ли вернешься туда, — сказал он с легким рычанием в голосе. — Нечего заботиться об установленных там правилах приличия. Твое тело может наконец получить то, чего его так долго лишали.

Неплохой реванш. Вампир получил депрессивного бухгалтера с периодами неконтролируемого сексуального влечения, а оборотень возьмет целомудренного монаха! Шах и мат, Шим Чанмин. Подумав об этом, Юно подался вперед и жадно поцеловал обомлевшего Кюхёна в губы. Вероятно, с ним еще никто так не поступал, и он даже не смел помыслить об этом… Это приводило Юно в экстаз. И Кюхёна, по всей видимости, тоже, ведь он, хоть замер и не отвечал на поцелуй, но даже не сопротивлялся…

Правда, Юно рано порадовался. Монах отнюдь не наслаждался моментом, а концентрировал свою силу для атаки. Стоило герцогу отпрянуть от него, чтобы полюбоваться лицом впервые поцелованного мага (он должен был, по его мнению, покраснеть и испугаться), как его смело мощной волной энергии к противоположной стене, об которую он сильно приложился спиной и головой.

— Ох, оборотень, беда с тобой, — вздохнул Кюхён, качая головой. — Мне начинает казаться, что вампир даже приличнее тебя. Когда он соблазнял Ким Джеджуна, то в первую очередь думал о собственном пропитании, и понимал, что, в какой-то степени, поможет бедному созданию. Но ты… Тебе лишь бы найти игрушку, что станет ублажать тебя в постели. Только ты обратился, как здесь говорят, не по адресу. Ну, поднимайся. — Кюхён подошел к Юно и с доброжелательной улыбкой протянул ему руку. — Я не стану злиться на тебя, ведь ты оборотень и следуешь своим звериным инстинктам. Но если еще раз попробуешь прикоснуться ко мне с подобными намерениями — будешь наказан.

Вскоре оба сидели рядом на диване, и Кюхён, вытаращив глаза, восхищался красотой лесов Амазонки на экране телевизора. Юно был близок к точке кипения. «Он холоден, как айсберг! — думал оборотень, глядя на по-детски счастливое лицо любителя природы. — Но любой айсберг можно растопить… Либо ты станешь моим, монах, либо я — не герцог Кентерберийский!»

А в Корее тем временем царил ничем не уступающий вышеописанному бардак. И все из-за одного айдола, который сначала был объявлен безвременно скончавшимся, а потом не на шутку перепугал весь персонал больницы, выскочив из морга.

— И где ваши мозги? — кричал Хичоль зафиксировавшему его смерть врачу, пока надевал свою одежду. — Вы еще журналистам не сообщили?

— Сообщили, они дежурили у входа в больницу, — ответил обескураженный врач.

— Прекрасно! — всплеснул руками Хичоль. — Взяли и похоронили суперзвезду! А если мои фанатки вены порежут, прочитав такое в интернете? Вы готовы посмотреть в глаза их безутешным родителям?

— Мы сейчас же опровергнем это заявление, — пообещал врач.

— Сам опровергну, остолопы, — пренебрежительно выплюнул Хичоль, быстрым шагом направляясь к выходу. На улице уже толпились репортеры. Айдол резво подошел к ним, вызвав всеобщий ступор, и сказал, что слухи о его смерти несколько преувеличены. Переутомление, истощение, в конце концов, ему ведь уже не двадцать, а врачи случайно что-то напутали. Далее следовало либо ехать в студию и принести извинения, либо в свою компанию, получить нагоняй и тоже извиниться за посеянную панику, но Хичоль неожиданно отчетливо ощутил чей-то зов. К нему взывал тот, кто, как он мгновенно понял, приходился ему кем-то вроде господина. Ослушаться не было никакой возможности. Испугавшись сильнее, чем любая предполагаемая фанатка при известии о его кончине, Хичоль вызвал такси и отправился туда, где находился «господин». Правда, по дороге случилось непредвиденное. Водитель много болтал и привел певца в бешенство; он привык в таких случаях унижать собеседника или орать на него, а тут почему-то испытал острое желание прокусить ему шею и ощутил, как быстро выросли верхние клыки.

— Остановите машину! — в страхе закричал Хичоль и, не дожидаясь ответной реакции водителя, открыл дверцу, выскочив из салона прямо на проезжую часть. Его физическая форма не позволяла без последствий пережить такой трюк, и он сам не понимал, как на него решился — наверное, состояние аффекта. Как ни странно, Хичоль приземлился удачно и с необыкновенной для себя скоростью помчался к зовущему «господину». Он точно был виноват и в его «смерти», и в превращении в Супермена, а потому заслуживал хорошей трепки.

Встретившись с Чанмином и узнав, кто он теперь и с какой целью его таким сделали, Хичоль впал в истерику и попробовал убить старшего вампира. Безрезультатно — у него не получилось даже наброситься на него, мешал странный внутренний запрет, напрочь сковавший волю.