Герой не твоего романа (СИ)

— Ну, что, не будешь шампанское? — наконец догадался Леонид.

— Нет, спасибо. — Джеджун отвернулся и пошел в гостиную. Невежливо так вести себя с гостем, но не принимать же его ухаживания!

— Я чай сделаю, если ты не хочешь шампанское, — не сдавался Леонид.

— Чай он сделает, — пробормотал себе под нос Джеджун. — А что на десерт к этому чаю будет? Презерватив с клубничным вкусом?

Он взял свой телефон. Очень хотелось позвонить кому-нибудь, на кого можно было положиться. Для этой цели лучше всего подходили военный и монах, которые испытывали к нему сочувствие. Но проблема заключалась в том, что Джеджун не привык рассчитывать на посторонних. Физически слабый и застенчивый, он всю жизнь со всеми трудностями справлялся сам, по мере возможностей. Было бы хорошо, если бы «неожиданно» в гости заявился майор, который одной рукой вышвырнет нахала из окна, или Кюхён, способный вышвырнуть его даже без рук. Но обременять этих людей было неприятно, особенно в такой поздний час. И Джеджун оставил идею вызвать подкрепление.

— Вот и чай, — сказал Леонид, входя в гостиную с двумя чашками в руках. Он поставил их на журнальный столик и пояснил: — Ты, наверное, любишь зеленый, потому что из Кореи? Пожалуйста, пей. Еле нашел. У вампира один черный.

Джеджун сел на диван, но брать чай не спешил. Ему было очень неловко, и от незваного гостя тошнило почти в прямом смысле этого слова. А Леонид чувствовал себя вполне свободно и быстро выпил свой чай. С его точки зрения, «романтический ужин» подошел к концу, и теперь можно было переходить к более интригующей части.

— Сними очки, тебе без них лучше, — попросил Леонид. Джеджун даже не поднял взгляд, и он сам, взяв его одной рукой за плечо, снял другой не угодивший ему аксессуар. — Зачем они тебе ночью…

— Я книгу собирался почитать, — сказал Джеджун. Он потянулся за отобранными очками, но вместо этого наткнулся на поцелуй. И кто бы мог подумать, что это хрупкое, безответное создание немедленно отреагирует звонкой пощечиной?

— Убирайтесь отсюда! — попросил он, встав с дивана. — Да, я был с Чанмином, но у нас, так сказать, возникла взаимная симпатия! — Это была, конечно, ложь: у Джеджуна интерес стал наблюдаться постфактум, в качестве подсознательного оправдания случившегося; а у Чанмина, вероятнее всего, никаких романтических чувств никогда и не было. — Не хочу вас оскорбить, но мы не можем быть вместе, вы мне совсем не интересны. Приведите другого Джеджуна, раз уж, как я успел понять, в каждом мире есть моя копия, а вам приглянулось мое лицо — уж не знаю, почему.

— «Твое лицо»… — Леонид произнес эти слова до противного издевательским тоном. — Бедный мальчик, такое жестокое заблуждение… Знал бы ты, что из себя представляешь, — не выпендривался бы…

Джеджун хотел в очередной раз объяснить, что ему известно, каким смешным он кажется в этом мире, но не успел. Леонид поднялся с дивана и бросился на него, прижимая к стене. Джеджун закричал и стал вырываться, однако все было бесполезно: омега хоть и выглядел, как мужчина, но по всем остальным параметрам явно был ближе к прекрасному полу. Подтверждая этот факт, он попробовал применить чисто женский прием — ударить противника коленом в пах, правда, все с тем же нулевым результатом. Пришлось, не претендуя на победу в этом поединке, измученно трепыхаться и полузадушено вскрикивать, надеясь, что жалость убьет похоть в зародыше. Но, по всей видимости, жалость была Леониду неведома, и вскоре он, уже разодрав на Джеджуне рубашку, осыпал его тело яростными не то укусами, не то поцелуями. Перед глазами Джеджуна стала проноситься вся жизнь: сначала скучная, монотонная, с одним ярким лучиком в виде первой любви, а потом — резко набравшая обороты. Пожалуй, для полноты картины до сих пор не хватало только изнасилования, но и это должно было исправиться в ближайшие минуты.

К счастью, Джеджун послушался совета Кюхёна и пил его снадобье понемногу — этого хватало, эффект был не хуже, чем от забытых в родном мире таблеток. А Леонид не любил горячий чай и разбавил заварку прохладной водой из графина, после чего проглотил все до дна. В результате, уже прижав раздетого Джеджуна спиной к полу и кое-как задрав его ноги (тот продолжал дергаться в отчаянной попытке уползти), Леонид заметил, что его орудие насилия находится в режиме «дед девяноста лет».

— Так, не понял, — заговорил со своим половым органом мужчина. — Ты чего, он же нам понравился… Эй, Дже, куда пополз?!

Джеджун, которого временно оставили в покое, устремился на четвереньках к прихожей. Леонид схватил его за ноги и рывком вернул на место — при этом незадачливый беглец проехался лицом по линолеуму.

— Так, открывай-ка ротик, — прошипел Леонид, вцепившись в волосы Джеджуна. Вместо этого тот закрыл еще и глаза, за что получил чужим членом по носу. Чанмин, наблюдавший за их с Юно сексом и целовавший его, неожиданно показался Джеджуну вполне обворожительной порочной дрянью: он хоть детородным органом по лицу не лупил…

— Не трогайте, пожалуйста, — прошептал Джеджун, сумев кое-как отвернуться. — Зачем я вам…

— И правда, — процедил Леонид, поняв, что сегодня его «илья муромец» так и останется «лежать на печи». Подобных поражений он еще не терпел, и его разбирала злоба. — Таких лучше не трахать…, а бить.

Леонид хорошо знал, куда нужно наносить удары: в живот и в грудь, чтобы потом, под одеждой, не было видно синяков. Джеджун терпел побои, крепко стиснув челюсти и почти не издавая звуков: все-таки, по его мнению, такое насилие было лучшим выходом. Тем более, что Леониду скоро все надоело, и он оставил свою жертву, предварительно вслух порассуждав о кандидатуре Чанмина на пост его новой сексуальной игрушки: выглядел вампир даже получше, а вдобавок щепетильностью не отличался и наверняка за свое приятное общество потребовал бы только поднять гонорар.

Джеджун, оставшись один, взял с пола разбросанную одежду и, стараясь сохранять спокойствие, стал приводить себя в порядок. Все сложилось удачным образом, преступник вряд ли собирался снова потревожить его… Тем не менее, стойкости Джеджуна хватило на пять минут. Затем он сел на пол, обняв себя за плечи и прижав колени к груди, да так и расплакался. Почему всем так хотелось его обидеть? Как будто последние полгода все только и делали, что проверяли на прочность его нервы…

Джеджуну до ноющей боли в груди захотелось вернуться назад, в те дни, когда у него не было ничего более волнующего, чем начисление зарплаты рабочим завода электротехники в Китае, и никого ближе, чем начальник, менеджер по персоналу да братья-балбесы.

«А как братья ипотеку выплатят? — вдруг вспомнил Джеджун. — Они же не работают! Их выселят!»

И он разревелся в голос.

Ючон поехал к Джеджуну, потому что Джунсу все еще был в больнице (довольный Никита Сергеевич уже обещал чудесного целителя другим покалеченным приятелям и ждал полного восстановления его сил). А Ючон находиться в одиночестве не любил: это напоминало о недолгом времени, проведенном во вражеском плену. Голову отстрелить было некому, рассказать смешную историю из фронтовой жизни — тоже. Вспомнив, что Чанмин до сих пор не вернулся из Сеула, он отправился к его сожителю, точно такому же одинокому.

У подъезда, прислонившись к своему автомобилю, раздраженно курил Леонид.

— Привет гражданским! — Ючон поднял руку и панибратски похлопал избалованного бандитского сына по плечу. Тот прямо-таки побагровел от злости. — Слышь, а че ты, от Дже? Ночью? То-то ты бешеный такой! Одуванчик наш отшил, к гадалке не ходи!

— Пошел к черту, анекдот на ножках, — отозвался Леонид, с отвращением глядя на добродушно улыбающегося майора.

— Не, я к Дже пойду, — возразил Ючон. — Тошно одному.

Офицеру пришлось позвонить несколько раз, прежде чем Джеджун открыл дверь: тот испугался, что вернулся Леонид. Впустив гостя, омега отвернулся, чтобы спрятать заплаканное лицо, и пошел в гостиную.

— Как дела? — задорно спросил Ючон. — Не спишь? Вот и я тоже. А можно у тебя перекантоваться? — Джеджун ответил «да» и стал как можно незаметнее вытирать краем рукава влажные от слез щеки и глаза. — Спасибо, Дже. Хорошая ты ба… омега. Кстати, я тут на телефон прикольную игруху скачал: растения пиздят зомби. Давай вместе… Дже! — Маневр явно не удался: Ючон все-таки понял, что его собеседник как минимум расстроен. Он схватил его за плечи и развернул к себе лицом. Мало того, что глаза Джеджуна были красными, так еще и на тщательно запахиваемой рубашке не осталось пуговиц. — Этот мудила приставал? Че он сделал?