Точка отсчёта (СИ)

— Нет, хозяин, никто не приходил. Мастер Северус был один, и он был очень печальным, когда уходил. Он оставил мне эти вещи и просил передать. Кричер всё передал.

Я не мог поверить в то, что это всё происходит со мной, и происходит на самом деле. Это что, шутка? Какой-то нелепый розыгрыш?

Я сел на стул в кухне, поджал под себя ноги, дрожащими руками разорвал белую запечатанную бумагу. Оттуда выпало несколько желтоватых листков.

Письмо.

========== Часть 12 ==========

Часть 12

Я разворачиваю листки, одновременно закуривая. Строчки пляшут перед моими глазами, письмо написано его ровным, почти каллиграфическим почерком, но в первое мгновение я не могу разобрать ни строчки, а потом словно бы из тумана появляются слова:

«Дорогой Гарри.

Как бы я хотел, чтобы всё сложилось иначе, но, к сожалению, это невозможно. Когда ты будешь это читать, я буду уже далеко. Порт-ключ унесёт меня от тебя.

Прости. За всё. За то, что не в силах сказать тебе это лично, и трусливо пишу письмо, потому что уйти, не сказав совсем ничего, и оставить тебя в неведении, я не могу.

С чего начать? Наверное, с того, что, оставаясь в твоём доме, я попросту забыл, кто я такой. И что все мои прошлые грехи и прегрешения по-прежнему со мной. Рядом с тобой, сотканным практически из одного света, окунаясь в твою светлую любовь, которую ты щедро дарил мне, я словно бы стал человеком без прошлого. Но это, разумеется, иллюзия. Наше прошлое влияет на наше настоящее и на нас самих. А прожив половину жизни, уже невозможно стать другим. Визит Люциуса напомнил мне о том, кто я. Он не сказал ничего такого, что могло бы повлиять на мое решение, вовсе нет. Мы с ним не разговаривали ни о тебе, ни о нас, он просто расспрашивал меня о моей жизни и рассказывал о жизни тех, с кем я был связан во время своей службы Тёмному Лорду. И в этот момент я почувствовал, что просто стал самим собой, я вспомнил то, о чём забыл рядом с тобой. Находясь рядом со светом, не хочется вспоминать о тьме, Гарри. Но тьмы не избежать. Ты не знаешь и половины всего того, что мне приходилось делать для Волдеморта. Да, какое там „половины“!

Прости, мне не место рядом с тобой, а тебе не место рядом со мной. Мы слишком разные, Гарри, слишком. Ты соткан из юности, свежести и света, а я из дряхлости и тьмы. В моих внутренних подземельях холод и сумрак, вина и печаль, а это слишком для такого солнечного и светлого молодого человека, как ты. Рано или поздно ты бы всё равно устал бороться с этой бесконечной темнотой, а я не хочу погрузить тебя во мрак, Гарри. Поверь, я не стою твоей любви. Твоего пылкого юношеского чувства. До сих пор не понимаю, чем я его заслужил?

Я должен был умереть. И я к этому был готов. Когда, ещё в Мунго, я просил тебя помочь мне уйти, я просто не хотел тягостного мучительного существования, которое сулила мне болезнь, я взывал к твоему милосердию, но я никак не думал о том, что ты можешь меня спасти. Я сопротивлялся столько, сколько мог. Я пытался вынудить тебя убить меня, но у меня ничего не вышло. Ты умеешь удивлять. Раз за разом я спрашивал себя: что я для тебя? Кто? Почему ты так упорно борешься за меня? Просто потому, что ты привык бороться? Гарри, может быть, это именно так и есть? Может быть, тобой двигало не светлое чувство любви, а нежелание сдаваться? Невозможность потерпеть поражение, которая, кажется, у тебя в крови.

Прости меня. За то, что позволил и себе, и тебе дать призрачную надежду там, где её и быть не может. Через какое-то время ты бы неизбежно увидел, кто я такой на самом деле, и отшатнулся. Я всё тот же профессор зелий, который чуть не свёл тебя с ума легилименцией на пятом курсе. И тот, кто не любил ни твоего отца, ни твоего крёстного. Это тоже часть правды обо мне, от которой невозможно отмахнуться, Гарри. И таких “правд” — много.

Прости меня, Гарри. Ты был самым светлым человеком в моей жизни. Самым удивительным. Ты — глоток воздуха и солнца. В который раз спрашиваю себя, чем я заслужил твою любовь?

Прости за ту боль, которая неизбежна.

Я очень надеюсь, что она окажется краткой. И надеюсь, что вскоре ты найдёшь для себя прекрасного человека, с которым будешь счастлив. Потому что по-другому и быть не может. Ты заслуживаешь счастья, Гарри.»

И это было всё. Ни даты, ни подписи, ни инициалов.

Я всё ещё держал в руке эти бумажки и не мог поверить в реальность происходящего. Мне казалось, что вот-вот, вот сейчас дверь откроется, в неё войдёт Северус и скажет что-нибудь дурацкое, типа: «А ты и поверил, да?» или какую-нибудь другую глупость. И это всё станет шуткой. Отвратительной, нелепой, гадкой, но всё-таки шуткой.

Я снова закурил. Безмолвный Кричер принёс мне пепельницу, потому что предыдущий окурок я, кажется, затушил прямо в стол. Я снова перечитал письмо — что за бред! Что это за ерунда такая! «Не хочу погрузить тебя во мрак, Гарри»! О, Мерлин! Всё же было хорошо. Нам же… Нам же было хорошо вместе. Я же видел. Он улыбался, он был счастлив, я не мог обмануться! Я приложил руки к своей груди, животу… Мы же… Мы же вчера… Даже дня ещё не прошло! Воспоминания о его прикосновениях были такими яркими, такими явными, что я едва не усомнился в собственном рассудке.

Он трогал меня, касался меня, проводил своими горячими ладонями по моему телу, брал меня… Целовал… Меня тут же сложило пополам. Боль накатила мгновенно, такая сильная, что мне стало трудно дышать. Он ведь уже всё решил! Он ведь уже тогда всё решил! И что это было? «Лебединая песня»? Прощальный привет для «Поттера»? Возможность ещё раз насладиться моим юным телом? А сегодня утром? Когда он целовал меня зная, что целует в последний раз! Я дотронулся пальцами до своих губ. Он ведь знал! Я вспомнил его утренний рассеянный взгляд, когда он мне сказал, что «всё хорошо». О, да! Лучше и не бывает! Злость обожгла мне глаза. Как он мог! Как он мог вот так?! Я в бессилии молотил кулаками в стену, не замечая, как разбиваю их в кровь.

А потом я просто сидел на том же стуле, так же поджав ноги. Кричер принес свечи, в свете которых я видел свои пораненные руки, но мне было всё равно. Время перестало течь, оно остановилось. Просто замерло вместе со мной. Я не знал, что мне делать. Мой мир только что разлетелся на осколки, на нелепые части. Я же жил как-то до него. Вот и сейчас проживу. Я пытался себя уговорить, с собой договориться. Я не мог понять, как и почему, и зачем? Меня сковывало странное оцепенение. Всё, что ещё сегодня утром было живым и настоящим, радостным и прекрасным, просто обернулось пеплом. Пыльной трухой.

Кричер неслышными шагами вошел на кухню:

— Мастер Гарри будет ужинать?

— Ужинать? — я даже не сразу узнал свой голос и не очень понял, о чём меня спрашивают, — ужинать?

Это звучало как-то совершенно нелепо.

— Нет, Кричер, — мысль о том, что еще вчера я ужинал с Северусом Снейпом, тем человеком, которого люблю, который, как мне казалось, отвечал взаимностью, привела в бешенство и начисто лишила аппетита.

Что ему наговорил Малфой? Что такого ему мог сказать этот белоголовый надменный придурок? Ведь до его визита всё было хорошо. Профессор Снейп, конечно, не тот человек, на которого легко повлиять, но всё-таки, всё-таки…

— Кричер, который час? — я кричал, не замечая того, что мой домовик стоял почти рядом со мной.

— Девятый час вечера, хозяин, — тихо отозвался он.

Это ж сколько я просидел тут, на этой кухне? Я встал на совершенно затекшие ноги и едва не рухнул на месте, попытавшись сделать шаг. Словно тысячи тонких иголочек впились мне в икры. Я снова опустился на стул. Надо подождать, пока пройдёт, а то я буду слишком нелепо выглядеть перед высокородным лордом, потирая затёкшие конечности. Впрочем, я и так, вероятно, буду выглядеть не очень.

Да, и наплевать. Он мне скажет всё и даже больше. Я ещё посидел минут десять, потом поднялся, попросил Кричера принести мне толстовку и джинсы, потому что сам подняться наверх, в нашу комнату, просто не мог. Сменил аврорскую форму на обычную маггловскую одежду. Я знал, что аппарировать в Мэнор нельзя, хозяева слишком пеклись о безопасности, и немудрено. Граница аппарации проходила рядом с имением Малфоев, но не слишком близко, зато туда можно было попасть по каминной сети, если знать как взломать охранные чары их поместья. А я знал, в моём арсенале было довольно простое, но эффективное заклинание, ломающее практически любые охранные чары, не слишком изящно и не очень надолго, но быстро. И ещё я попросил Кричера принести мне мантию-невидимку. Думаю, она мне тут как раз пригодится.