Точка отсчёта (СИ)

— Не спеши, Гарри, не торопись, тебе будет больно так…

— Наплевать, — я задыхаюсь, я целую его везде, где только могу достать, глаза, брови, щёки, шея, его почти зажившие шрамы, ключицы, грудь, останавливаюсь на левом соске, прихватываю его губами, трогаю языком, тут же слышу его короткий прерывистый вздох… Я спускаюсь ниже, фактически съезжаю по его ногам и легко дотрагиваюсь языком до чувствительной головки. Он мгновенно дёргается как от электрического разряда, и я слышу его глухой стон. И ещё… Ещё. Понятно, что я ни черта не умею, да это, наверное, сейчас и не важно. Мне нравится ощущать его вкус, мне нравится ласкать его член, проводить языком вокруг головки, вбирать в себя, слышать, как он откликается на мои прикосновения, слышать эти невероятные стоны, говорящие о том, что я всё делаю правильно. Поднимать глаза и видеть его запрокинутую голову, его красивое лицо в сладкой истоме наслаждения.

— Гарри, — он почти хрипит, — Гарри, иди сюда, иди ко мне.

И я снова сажусь к нему на колени. Одной рукой он обхватывает мой член, а другой легонько дотрагивается до ануса и тут же входит в меня пальцами.

— Северус… — я начинаю двигаться в такт и тоже кладу свою руку ему на член… В одном ритме… Вверх, вниз. Мы движемся совершенно синхронно, — Северус, хочу тебя…

— Смотри на меня, — он обхватывает меня за бёдра и постепенно, медленно проникает в меня.

В его глазах невозможное счастье и чистое сверкающее безумие, когда мы постепенно становимся одним. Я не выдерживаю и закрываю глаза, как только он начинает толкаться во мне. Сначала медленно и плавно, но постепенно его движения становятся быстрее и резче, так что мне было бы больно, если бы я не хотел его так. Но я хочу его всего. Мне его мало. Мне всегда его мало, я не могу насытиться. Я хочу его тело, я хочу его душу, я хочу его целиком. Всего. Мне он нужен. Очень. Хочу, чтобы он был моим, чтобы забрал меня себе. Хочу с ним, только с ним одним.

— Гарри, мой Гарри, — шепчет он, — Гарри, мой мальчик… мой, я… Я…

Даже сейчас на этой зыбкой невесомой грани наслаждения, я знаю, что он хочет мне сказать, знаю. Хочет и… И не может.

Я закрываю его губы поцелуем… И кричу, когда кончаю ему в ладонь, и чувствую, как буквально через пару движений он тоже изливается в меня, прижимаясь ко мне всем телом, стремясь сплавиться со мной, стать как можно ближе, стать одним.

Я утыкаюсь носом в его шрамы, не специально, просто так вышло. И аккуратно трогаю их губами, нежно целуя.

— Гарри, что ты, зачем? — он немного отстраняется и, кажется, просто стесняется.

— Я рад, что ты жив, Северус, очень рад, — тихо говорю я, — оно того стоило. Я ни о чём не жалею. Я сам это выбрал. Сам.

Мы перебираемся на кровать, я обнимаю его руками и ногами, прислоняюсь к нему настолько, насколько это возможно. Вдыхаю его запах и не могу надышаться.

— Люблю тебя, — бормочу я сонно, — люблю…

Он в ответ тихо гладит меня по голове, и я чувствую, как пальцы его дрожат.

Утром мы снова пили кофе, сваренный им так же почти тайком, хотя и я, и он знаем, что Кричер в курсе того, что творится на его кухне. Просто это такая забавная игра, разделённая между нами и нашим домовиком. Я смотрел на него, он рассеянно улыбался, что-то отвечал невпопад.

Я подошел и обнял, прижимаясь к нему всем телом:

— Северус, всё хорошо?

— Да, Гарри, — ответил он, откуда-то из своего далёкого далека.

Я отстранился, вгляделся в его лицо, и почему-то по спине у меня пробежали мурашки, словно от порыва холодного ветра.

Я поводил плечами:

— Давай, я пораньше приду из аврората, и сходим погуляем? Тебе же понравилось?

— Что прогуливать собираешься? — почти ехидно поинтересовался он.

А я даже вспомнить не могу, какие у нас сегодня предметы:

— Эгм… Кажется, травологию или зелья.

— Гарри! — укоризненно воскликнул он и шутливо щёлкнул меня по носу.

— Ну, Северус, скажи, зачем мне посещать в аврорате зелья, если у меня дома есть целый настоящий профессор Снейп, один из лучших экспертов по зельям. И только для меня одного.

Он в ответ смеётся.

— Ладно, я пошёл, — сказал я, — если будет травология, то я точно домой приду пораньше, ладно?

Я снова сделал к нему шаг и быстро поцеловал его на прощанье в губы. Короткий лёгкий поцелуй. Но он остановил меня, привлек к себе и сам поцеловал. Медленно, чувственно, глубоко, так, что у меня захватило дух. В этом поцелуе было столько пронзительной нежности, что у меня едва ли не подкашиваются колени!

Потом сам отстранил меня:

— Ну, всё, давай, иди.

— Пока, — я улыбнулся, помахал ему рукой на пороге, перед тем, как аппарировать к аврорату. И дверь за мной закрылась.

А в аудитории я не мог ни сидеть, ни стоять спокойно, все мне было не так и не эдак, я маялся, сам не понимая, отчего. На «заклинаниях» мне было совершенно не сосредоточиться, палочка то и дело валилась из рук, и мне не удавалось соединить нужные слова с нужными взмахами, всё получалась какая-то ерунда. Даже преподаватель заметил

:

— Не отвлекайтесь, Поттер!

И я искренне попытался. Но никак не мог.

— Гарри, что с тобой? Да соберись ты! — шипел на меня Рон.

— Отстань, Уизли! — зло огрызнулся я, сам от себя не ожидая, и тут же спохватился, — извини, Рон.

Рыжий покрутил пальцем у виска и отошел от меня на безопасное расстояние. Да ну, его к чёрту, в самом деле! Тоже мне, поборник учёбы выискался!

Кое-как перетерпев «заклинания», я понял, что учёба сегодня — не моя стихия. Всё без толку, буду только сидеть и изводить себя. Надо просто убираться восвояси. Домой. Северус, конечно, будет злиться, ну, да ладно, не убьет же он меня, в самом деле! Я просто хотел к нему, подойти и прислониться к его спине, обнять, вдохнуть его родной запах. Нет, к чёрту учёбу. Не сегодня!

Я потихоньку выбрался из аудитории и так же тихо выскользнул из аврората. Оказавшись на улице, я вдохнул ещё тёплый, пахнущий липами воздух. Отошёл подальше от здания, чтобы не попадаться на глаза преподавателям, и закурил. Жадно выкурил сигарету, совершенно не чувствуя ни вкуса, ни запаха, и аппарировал домой.

Как только я оказался в холле, то сразу начал с извинений, чтобы уж разделаться с самой неприятной частью моего раннего возвращения, да и забыть, как страшный сон:

— Северус, это я. Прости, но сегодня я, кажется, учиться не способен. Понятия не имею, что со мной творится, но представляешь, на «заклинаниях» на меня ругался даже Рон Уизли!

Это я всё говорил, поднимаясь по лестнице. Толкнул дверь в спальню — никого.

— Северус? — я почувствовал, как у меня холодеет затылок.

Я открыл шкаф — все его вещи были на месте, я вздохнул, с облегчением. Наверное, он на кухне, опять, может быть, готовит там что-то, пока Кричер не видит, или варит кофе.

Я спустился вниз:

— Северус!

Тишина. Абсолютная тишина. Глухая, невозможная, которой просто не может быть.

— Северус!!! — мне кажется, я кричу так, что у меня самого закладывает уши, — Северус!!!

— Хозяин Гарри…

Я опустил голову вниз — Кричер смотрел на меня странным взглядом и что-то держал в руках. Кажется, это мобильник Северуса.

— Хозяин Гарри, мастер Северус просил предать…

Я схватил его за крохотные плечи и тряс так, что, вот-вот — и вышиб бы из него дух:

— Где он, Кричер? Где он?

Но мой домовик даже не рассердился на такое обращение, а смотрел на меня понимающими грустными глазами:

— Мастер Северус ушёл, Хозяин Гарри. Мастер Северус не вернётся. Вот, он оставил это.

И мой печальный эльф протянул мне его мобильник и бумажный конверт.

Бред какой-то! Просто бред. Как это «ушёл и не вернётся»? Мы же только вот утром, да вот пару часов назад…

— Кричер, он давно ушёл?

— Около часа назад.

Так, значит, почти сразу же после того, как я пошёл учиться.

— Он не сказал, куда? Почему? Зачем? Он был один? К нам больше никто не приходил?