Ри (СИ)

— Господин? — уфи смотрел ясно. — Веди Ри в гостиную? Мальчик от голода падает, зачем ты его на пороге мурыжишь? Растущие организмы надо кормить минимум четыре раза в день, а то он на утренней пробежке в обморок хлопнется!

Из сказанного альфой замороченный переживаниями Ри уловил лишь слово «кормить» и благодарно закивал, согласный.

Ровно через пять минут альфочка уже сидел за столом, а уфи гарема мэсса Кара, отнесший младенчика спать в соседнюю комнату, собственноручно накладывал ему на тарелку парЯщее картофельное пюре, салат и рыбу.

— Куда на ночь Ри определим? — поинтересовался он у Кара вполоборота. — В мансарду к старшим аля? Я — за, пусть перезнакомятся, они же ровесники…

Известие о смерти папА привез самолично мрачный, хуже грозовой тучи, Май — приехал, когда домашние Кара уже ложились.

— Поплачь, — разрешил он захлебнувшемуся горем племяннику, прижимая его голову к мощной груди. — Поплачь, маленький, и станет немножко легче.

Теперь вожаком клана стал он — Юли отказался от ритуальной схватки за первенство в пользу однопометника. Он же забирал себе овдовевший гарем старшего брата, состоящий из четырех альф, со щенками, пусть и без особого желания — таков был обычай. Не выбрасывать же их всех на улицу, верно? Родная кровь, та самая, которой не хватило папА Ри, чтобы выжить. Оказалось — у стареющего омеги была тяжелая анемия, о которой тот почему-то умолчал, и в родах отказало сердце.

Четверо новорожденных, три оми и один аля, чувствовали себя хорошо. Крошек усыновлял малоплодный Юли, имевший лишь — о, позор — четверых щенков.

— Мы с Каром решили перенести вашу свадьбу на завтра, Ри, — Май сдержанно вздыхал, рукавом смахивая скупые омежьи слезы — он очень любил старшего брата и уважал за силу и ум. — Вас распишут в полдень, без церемоний и гостей. Траур, ты же понимаешь, маленький… Распишетесь, сразу после похорон попрощаешься с тятями и Кар увезет тебя с семьей в горы на месяц. Обернетесь, будете охотиться, привыкать друг к другу на дикой природе…

Ри всхлипывал и кивал, не имея сил протестовать и расспрашивать о чем-либо. Свадьба так свадьба. Горы так горы. Охота так охота, кровь и свобода — хорошо. Старшие хотят — он подчинится. ПапА не вернешь, возражай не возражай, а мэсс Кар добр и внимателен, и гарем у него славный. Приняли новичка с теплом, вкусно накормили, обласкали.

Дети тоже замечательные, старшие щенки-оми не задирают, сквозь зубы не шипят, как в других кланах, альфята с готовностью поделились спальней, выдали пижаму и чистые вещи взамен изодранных о парковые кусты, и не юбки с кружевными оборочками — нормальный спортивный оми-костюм и почти новые кроссовки! Ри до сих пор невольно улыбался, вспоминая изумленно вытянувшиеся лица подростков алей, когда он брякнул про юбки и каблуки.

— Ну, есть, конечно, парадно-выходные, — озадачился темноволосый щенок. — Но висят, не носим. ПапА считает, это выпендреж и неудобно. В юбках не набегаешься, через забор не полезешь… А ты что, любишь юбки, Ри? Фиии… Фиялка…

Ри пришлось довольно долго убеждать сыновей жениха в своей полной нефиалковости и страстной ненависти к юбкам. Едва убедил, натянул пижаму и легли — приехал дядя Май, и общение закончилось. Имен алей он не запомнил.

Поутешав осиротевшего племянника с полчаса, Май передал подростка Кару и умчал улаживать похороны. Кар же увел Ри из гостиной в собственную спальню, подальше от взглядов пока посторонних ему членов его клана.

— Будешь спать здесь, мой цветочек, — велел омега, нежно чмокая альфочку в кончик распухшего, покрасневшего от слез носа.

А Ри вдруг приподнялся на цыпочки и, движимый желанием забыться, подставил ему губы. Кар, казалось, совершенно не удивился, утягивая подростка в чувственный, вполне супружеский и не целомудренный поцелуй. Вожак и подросток целовались долго, вкусно, Кар вел, слегка постанывая Ри в рот, лаская спину и бока альфочки горячими ладонями и принимая ответные, робкие ласки, потом неожиданно отстранился и потянул с торса футболку.

— Я весь мокрый, — поведал он подростку на розовеющее смущением ушко, напирая властью. — Сможешь мне вставить? Или кого из мужей позвать?

Одуревший от карамельного аромата омеги и душевной боли, возбудившийся до каменной твердости Ри лишь мотнул головой, отрицая мужей: собирался справиться сам, правда, не имел понятия как, но надеялся на опытность жениха.

— Направь меня, мэсс Кар, — прошептал, опрокинутый омегой на постель. — Я не умею, не знаю…

И тут же был оседлан. Кар обласкал Ри поощряющей улыбкой, обхватил его плотно прижатый к животу, пачкающий капельками выступившей вязкой смазки член колечком из пальцев, немного приподнялся, сладко, предвкушающе выдохнул и начал опускаться, насаживаясь…

Все, мир для Ри временно перестал существовать, утонув в ранее не ведомом ослепительном плотском наслаждении.

====== Глава 3 ======

Кар взял на природу отнюдь не всю семью — Валь и уфи остались в городе с двумя пометами младших щенков.

Ехали на поезде двое скучнейших суток, выкупив махом четверть купейного вагона — средства позволяли потратиться, омега и его супруги, по совокупности, очень хорошо зарабатывали.

С вокзала семейство забрал нанятый заранее Каром автобус и без остановок отвез высоко в горы — там, на берегу чудесного небольшого озера с ледяной, кристально прозрачной водой, ждал дом, бревенчатый, трехэтажный, просторный и оборудованный удобствами и вполне современной техникой.

Ри и дом, и озеро, и горы привели в абсолютно щенячий восторг. Альфочка аж заверещал, вытолкнутый мужем из автобуса, и запрыгал, звонко хлопая в ладоши.

«Вот она, свобода!» — вскричало его забившееся где-то в горле сердечко, а ноздри уже трепетали, ловя незнакомые, обещающие море удовольствий запахи.

Кар не стал смеяться над фиялочкой, сграбастал его в объятия и страстно поцеловал. Омега уже знал, каким образом наиболее эффективно успокоить любимого мальчика — телесным плотным контактом. Ри с готовностью растаял в крепких руках вожака, отвечая. Он, успевший войти малость во вкус наличия рядом собственного, смотрящего с обожанием и дарящего красивые подарки, отзывчивого на ласку омеги, жаждал секса и обратиться, прямо немедленно, но смущало присутствие других супругов мэсса Кара и щенков — пялились.

— Господин, — мурлыкнул в целующие губы мэсса Кара, — мне кажется или твой аромат усилился?

Кар фыркнул и вернул альфочку на землю.

— Не кажется, — сказал персонально Ри, но имея в виду весь гарем, забавно двигая бровями. — Дня три-четыре, и потеку, вам на радость, мои цветочки. Ох и натрахаемся… Всласть!

Имеющий живое воображение Ри немедленно представил себе безудержный секс на природе в зверином облике, потом сообразил, что участвовать в гоне будут все альфы гарема и чудовищно смутился. Заалел и щеками, и ушками, прикрыл лицо поспешно вскинутым предплечьем.

— Нет-нет, — залепетал. — Господин, пожалуйста, я не смогу… У меня не встанет…

Омега снисходительно потрепал скромника по задрожавшему подбородочку и вздохнул.

— Встанет, — утешил и продолжил, отправляя Ри в окончательный шокированный ступор. — Не ты первый, не ты последний. Как растекусь, сам на меня еще полезешь, рыча и распихивая соперников. Поверь. Да и я про тебя не забуду, не сомневайся, положенным наделю и обязательно рожу тебе в помете хоть одного щеночка… — и вожак мечтательно закатил глаза к предвечернему небу и плывущим в нем белым-белым, воздушным облакам.

На пылающих щеках Ри можно бы было сейчас жарить оладьи. Альфочка по-прежнему отрицал скорую жаркую групповушку и не понимал, как он, такой юный и не самый спортивный, сумеет прорваться к мужу сквозь заслон из пятерых тоже одержимых гоном, весьма тренированных, регулярно бегающих по утрам несколько километров альф. Но раз мэсс Кар обещает и выделяет… Теоретически возможно.

«А, плевать, — в конце концов решил подросток. — Разберусь по ходу».

На данный момент лишь дважды, с появления на свет, бывшего на дикой природе альфочку больше интересовало, водится ли в озере рыба, а в лесу по горному склону — зайцы. Нос шестнадцатилетнего оборотня обонял рыбалку, мягкую шерсть добычи, предвкушались погони и свежая кровь.