Море опалённое свободой (СИ)

- Тогда, если я такая удачливая, то могу требовать условия своего пребывания в вашем «доме», лорд?

- Слушаю, – слегка нахмурил брови пират и сделал несколько шагов к Юрую.

- Отпустить всех кадетов и матросов, которых вы захватили в плен, – требовательно и слегка высокопарно произнесла Юрую.

- Хмм, – наигранно протянул Аденжурль и оказался в шаге от молодой женщины. Она нисколько его не испугалась, лишь более вызывающе вскинула подбородок. – Какое интересное требование. Но, боюсь, моя дорогая, оно неосуществимо. Хотя, если вы мне предоставите кое-какие услуги личного характера…

И он, обхватив Юрую за талию, притянул резко к себе. Надо отдать должное, принцесса и в этот раз не испугалась, лишь вскинула тонкие, изящные бровки вверх.

- Мы втроём, вы, я и вон тот миленький паренёк, хорошо проведём времечко, пока твой папочка будет перекидывать миллиончики на мой счёт…

- Капитан, – заголосили с марса. – Корабль на горизонте!

Аденжурль нахмурился, отпустил принцессу и посмотрел наверх. По пустякам его никогда не беспокоили и не прерывали – это в его команде знали наизусть. Потому, корабль этот был действительно важным. Или по крайней мере просто был. А всё потому, что они заплыли далековато от морей, где разбойничали пираты, бросив якорь там, где им желательно не показываться.

Вынув из кармана трубу, Аденжурль раздвинул сегменты, прошёлся на квартердек и, приложив её к одному глазу, всмотрелся вдаль. Корабль был виден, чей он и что творилось на судне, можно было разобрать с трудом. Флагов видно не было. Вполне возможно, что это был патрульный корабль. Отсюда хоть и плохо, но прослеживалось то, что корабль побывал то ли в битве, то ли прошёл через шторм. Хоть море и излучало лучи света и казалось не морем, а пустым пространством, из-за чего складывалось такое ощущение, что корабль плывёт по воздуху, но что-либо разглядеть, пока что, было трудно. Отняв трубу от лица, Аденжурль постучал ею о ладонь, размышляя, а потом всё же повернулся к замершей на палубе команде.

- Отсоединиться от галеона. Погружение через семь минут.

Ответом было с десяток дружных глоток, потом суета. Никакого лишнего звука, никаких лишних действий. Всё чётко и слажено. Одни обрубали и отсоединяли абордажные крюки, другие кинулись на нижние палубы.

- Ну, что ж, – посмотрел пират сверху квартердека на палубу и оскалился. – Второй бой нам не нужен. Думаю, если мы тихонько уйдём, никто на нас в обиде не будет. Вас придётся взять с собой…

- Трус! – выкрикнул Лорени, перебив капитана. – Сражайся, трус, или ты боишься, что кто-то окажется сильнее тебя!?

Аденжурль вытянул пистолет из кобуры, которая болталась на ремне за спиной пирата под камзолом, быстрее, чем прошла секунда. Он выстрелил, и картечь прошла в миллиметре от лица Лорени.

- Глупец, – сказал мужчина с высоты квартердека. – Ни один хороший и здравомыслящий капитан, везя на своём борту столь ценный груз, не позволит свернуть с курса, даже, если кто-то тонет и орёт о помощи благим ругательством. Думаю, – Аденжурль положил ствол мушкетона* на плечо. – С таким показателем тебе хороший диплом не светит. Или за тебя всё сделает папочка?

- Капитан, – крича, вылетел на верхнюю палубу пират, так резко и неожиданно, что Лорени вздрогнул. – Кто-то привязал нас к галеону когтистыми гарпунами через пушечную палубу!

Три секунды Аденжурль перемалывал новость, потом выругался про себя. Как же он мог такое проворонить!?

- Хороший ход, адмирал Иренди, – в том, что это дело рук Хэнги, пират не сомневался. Вот только зачем он это сделал? Надеялся на корабль патрульных? Или они плыли в связке, да просто второй приотстал? Ладно, чёрт с ним. – Отсоединяйте, быстро!

- Уже делаем, но тут такое дело, – замялся пират.

- Ну, чего там?

- Кошки слишком прочно сидят в дереве, их достать будет очень сложно… Вернее, времени много займёт.

Аденжурль помрачнел, кинул взгляд на стоявшего на коленях Иренди-старшего, сунул пистолет в кобуру и снова посмотрел в трубу. Корабль стал виден отчётливее. Сейчас точно можно было рассмотреть порванные паруса, поломанную мачту, и то, что он кренился на один бок. На верхней палубе лежало несколько накрытых белоснежной тканью тел, скорей всего потери. Кто-то стоял и молился над ними. Аденжурль щёлкнул по краю линзы, и она вдруг стала выпуклой. Он схватился второй рукой за трубу и всмотрелся в человека, стоявшего у накрытых тел, с молитвенными руками. На предплечье красовалась золотистая перевязь капитана, намотанная так, словно бинт. Картинка стала отчётливее и ближе, но не настолько, чтобы узнать по профилю человека. Однако в этот момент, профиль показался пирату таким знакомым, что он почувствовал холод во всём своём организме. И только, когда этот человек отвернулся от покойников, и только тогда, когда он взошел на квартердек, только тогда, когда он посмотрел в сторону фрегата и галеона, поднимая трубу – только тогда Аденжурль сумел прочесть в этом юноше того, кого казалось бы успел уже забыть.

- Охура?.. Нет… Цурбус Бахму Джан Гур, – пробормотал он, но этот вздох услышали все, кто в этот момент находился на верхней палубе «Элибесты».

Коралловое море для Цурбуса было адом. Так получилось, что он и на королевскую улитку нарвался, и на миграцию, и на медуз, это обязательно, особенно, когда прыгаешь в воду. А так же ещё смог заблудиться в коралловом городе, хотя, в последнем оказался повинен не он, а тот горе-гребун, который всех уверял в том, что он чётко читает небесные карты. Так получилось, что над Коралловым морем в этот день было чистое голубое небо, и хрен по нему что-либо можно было прочесть.

Конечно, на него особо никто не ругался, пока блуждали между кораллами, успели насобирать ещё немного улиток, раскидав их по дну лодки. И, конечно же, насмотреться на прелести, которые им показывала сама природа. Кораллы были настолько феноменальны в своей ипостаси, что казалось будто ты на самом деле в городе, сотворённом руками богов. Открывшийся мир внутри моря оказался городом-небоскрёбом, изъеденным мошками, морской водой и птицами. Морской плющ и морская трава поднимались из морских глубин вверх, а потом, переваливаясь через арку коралла, падали вниз, красивым зелёным, цветущим водопадом. В течение дня морская трава высыхала, превращаясь к вечеру в сухоцвет и падала в море, чтобы утром снова подняться и оплести коралл.

Короче, к бригу они подплыли только глубокой ночью, когда на небе уже во всю горели звёзды. Перегружали улиток ещё с час, а когда Сальмит завидела огромную, она принялась танцевать какой-то странный танец, выкрикивать слова радости. А потом половину оставшейся ночи лезла к Цурбусу целоваться, успев нажраться до чёртиков. Короче, лишнее Сальмит, конечно же, забрала себе.

На следующий день рано утром они снялись с якоря и отправились домой. Шли легко, как всегда, непринуждённо. Матросы Сальмит орали песни, сама куратор пила вино, ненарадуясь на большую улитку. Дала ей странное имя, Пруфарья, и долгими часами рассказывала ей, сколько они с ней смогут сделать янтаря и потом загнать по охренительной цене.

Кадеты же подобрели по отношению к Цурбусу. Разговаривали с ним просто, правда, держали дистанцию и субординацию, потому что Бахму всё-таки был капитаном. Цурбус же, наоборот, никого в свой мир не пускал. Всё ещё злился на то, что они были прежде подкаблучниками Лорени, и точно знал, когда они вернутся в Шоршель, стоит Лорени щёлкнуть пальцами, и они тут же наделают Цурбусу новых пакостей.

Однако, на вторые сутки после отплытия из Кораллового моря, уже вечером, когда после ужина все решили отдохнуть – вернее, так решил Цурбус, дав людям немного передышки – прогремел тревожный звонок.

- Тихий шторм! – завопили на марсе, и уже всем было не до отдыха.

Кадеты и матросы моментально повскакивали. Сальмит, похоже, даже протрезвела. Цурбус кинулся на квартердек, поднося к лицу трубу, но она была не нужна. Было итак видно, как из глубин моря вырывались вверх небольшие куски земли. Море кипело, бурлило, пенилось, однако, волна не поднималась выше метра. Может, потому это явление звали «тихим штормом», но многие моряки говаривали, что лучше попасть в простой шторм, чем встретиться с редким «тихим». И вот, Цурбусу в очередной раз повезло.