Маскарад (СИ)

Подумать. Ему над всем нужно подумать. Еще бы унять эту мелкую остаточную дрожь.

Решено, Ки разберется с вошедшим в комнату клиентом и отправится на поиски сигарет и амулета. И если ему очень повезет, он найдет и то, и другое.

Посетитель был юноше знаком. Не лицом, а вьющимися волосами, запомнившимися ему своей необычайной мягкостью. К ним было приятно и немного боязно прикасаться, поскольку ему все время казалось, будто он испачкает их грязью со своих рук. Работая с такими божественными волосами, Ки испытывал особое, неповторимое удовольствие.

Довольно скоро юноша выполнил свою работу и отпустил последнего на сегодня клиента, отблагодарившего его доброжелательной улыбкой. Вымыв инструменты, подгоняемый зверским голодом, Ки чересчур поспешно вылетел в уборочную, трясущимися руками кое-как вымыл лицо, путаясь в рукавах и штанинах, сменил одежду. Уже оглядывая рабочую комнату перед тем, как запереть ее, он случайно наткнулся взглядом на тюбик, очевидно, поднятый уборщицей с пола, поскольку стоял тот на столике перед клиентским креслом отдельно от остальной массы средств. Это был тот самый крем, которым он обычно убирал печальные последствия всяческих порезов, царапин, укусов насекомых. Нелегальное, но очень действенное средство. Ки точно помнил, что перед тем, как пойти переодеваться, навел на столике порядок. Этого тюбика он на нем не видел.

На его счастье, уборщица, прибравшаяся в этой комнате в его отсутствие, как раз проходила мимо со шваброй и ведром в руках. Ки не замедлил задать ей волновавший его вопрос. Женщина, тяжело переставлявшая ноги по чистому полу коридора, тут же остановилась и с радостью вступила в разговор.

— Да, я подняла, — кивнула она. — Так он лежал прямо рядом с сиденьем. Я и подумала, что ты обронил.

— Нет, это не мое.

— Чей-то из клиентов?

— Возможно, — задумчиво пожал Ки плечами.

— Видать, твой последний клиент обронил? Я за тем вшивым мальчишкой убиралась и ничего не нашла. А тут, глядь, лежит себе, забытый.

Всего несколько человек знали о том, что у него были язвы, рассуждал Ки. Все сколько-нибудь видные следы, на шее или запястье, он заклеил все тем же пластырем телесного цвета. Может, заходил Чжинки? Или Роксана побывала, хотя она скорее сразу ему в руки отдала бы крем. Да и Чжинки поступил бы так же. Возможно, его последний клиент что-то заметил? Он все время кидал странные взгляды на его шейный платок и прикрытые длинными рукавами предплечья.

Роксану Ки на месте не застал. Решив не дожидаться ее возвращения, Ки вышел на людную улицу и под неусыпным бдительным взором своих преследователей направился в сторону любимого кафе. Недавно прошел дождь, и воздух был свеж и приятен. Мокрые дорожки, нагревшись за день, теперь источали влажное тепло, мягко обволакивающее натруженные ступни. Поначалу Ки намеренно петлял по проулкам, стараясь избавиться от своего назойливого хвоста, но когда ему не удалось сделать это в пятый раз, он решил пойти прямиком в кафе и заесть свою досаду парой вкуснейших пирожных. Благо деньги на их оплату у него теперь имелись.

На входе в кафе Ки столкнулся со своим последним клиентом и, неловко с ним раскланявшись, вошел внутрь. Одной из самых замечательных приятностей, случившихся за сегодняшний день, стал неожиданный и совсем немаленький аванс, выданный ему в обед. Роксана объяснила юноше, что повышение до Мастера — это еще и своеобразная гарантия того, что тебя не вышвырнут без предупреждения на улицу. Кроме того, отныне он мог чувствовать себя более свободно и независимо, поскольку теперь для него отпадала необходимость проводить в Салоне весь рабочий день. Попасть к нему кто-либо мог лишь по записи. Казалось бы, живи, радуйся и наслаждайся своими привилегиями. Тем не менее, где-то там за плотной пеленой Ки ощущал присутствие границ. Причем таких границ, которые нельзя сдвинуть с места. И вместо того, чтобы с облегчением вздохнуть, он вдруг почувствовал, как еще туже завязались узлы на сковывавших его тело воображаемых веревках.

Юноша специально сел у широко окна и, когда поднесли его заказ, намеренно медленно и с чрезмерным аппетитом откусывал небольшие кусочки от этих сладких шедевров кулинарного искусства, жмурился от удовольствия и ощущал завистливые голодные взгляды своих надсмотрщиков. Его едва видное в стекле отражение, которым он то и дело любовался, выражало крайнюю степень довольства жизнью всеми возможными способами: от позы до мимики и жестов.

Расправившись с вожделенными пирожными, он заказал новую чашку кофе и еще одну порцию сладостей, а затем уставился мутным, благожелательным взглядом на просматриваемую через окно часть улицы и снующих туда-сюда людей.

На самом деле жизнь невероятно прекрасна, подслащенная всякими дорогими сердцу вкусностями, лениво подумал Ки. Он чувствовал в себе прорву энергии, хотел бегать и прыгать, но для начала намеревался разобраться с содержимым вновь поставленных перед ним тарелок.

— Ах ты, Господи, как же я счастлив-то! — воскликнул он, расправившись с первым лакомством и принимаясь за второе. Посетители сначала с недовольством бросали на шумного юношу взгляды, но, увидев, насколько он увлечен своим нехитрым занятием, начинали улыбаться и хихикать, потешаясь над его забавностью.

Однако их снисходительное благодушие не разделяли его стоявшие снаружи проголодавшиеся преследователи. Кажется, кто-то из них не выдержал, поскольку в какой-то момент Ки ощутил легкую волну злости, направленную на него. Внутренне он удовлетворенно улыбнулся: устроенный им спектакль все-таки помог ему достичь намеченной цели. Как же там было? За все нужно платить? Это же насколько они из себя должны быть выведены, если он ощущает чужую злость даже с перекрытыми наглухо способностями!

Когда Ки вышел из теплого помещения, на улице вновь лил дождь, а у него как назло не имелось при себе зонта. Свежий воздух стал слегка промозглым, и слишком легко одетый Ки неуютно ежился под порывами ветра.

Что-то из запланированного на сегодня придется отменить. Ки с сожалением вздохнул. Все же сигареты для него сейчас важнее амулета.

Он остановился у небольшого паба, мимо которого уже проходил до этого несколько раз. Ки решил попробовать свое счастье здесь, потому что всякий раз, когда открывалась косая деревянная дверь, из помещения, словно воздушная подушка, вырывалось дымное облако. В погожие деньки сигаретным дымом несло прямо на всю улицу. Возможно, именно здесь он отыщет то, что ему нужно.

Помещение действительно оказалось словно прокуренным насквозь. Особо сильная концентрация дыма мутным одеялом стелилась под потолком, создавая жутковатое ощущение его отсутствия. Поначалу Ки засомневался в сделанном выборе (Что за вонючую дешевку они тут курят?), а затем подумал, что это вполне мог быть прием для отвода глаз. Чуть скривившись от перемешанного с сигаретным дымом кислого запаха, он стал протискиваться к барной стойке у дальнего конца комнаты. Стоявший за ней бармен, пожилой мужчина, усердно полировавший грязной тряпкой стакан, с любопытством на него поглядел, когда Ки примостился на одном из табуретов.

— С работы? — поинтересовался он. Юноша кивнул, с каждой минутой ощущая все большую неуверенность. — Будете есть?

— Я-а… поел, — произнес Ки, чувствуя себя более чем глупо.

— Тогда пропустите стаканчик чего-нибудь?

Ки опасливо поглядел на тряпку в руках человека и ощутил, как съеденные им пирожные протестующе взбунтовались в животе.

— Пожалуй, — медленно кивнул он. В конце концов, его никто не заставляет отпивать из стакана. Пусть ободряюще постоит себе на стойке и благополучно отправится на помывку. Ки совершенно отвык от тех времен, когда мог есть и пить из любой посуды. И даже больше — когда он мог делать это грязными руками. — Что-нибудь не очень крепкое.

— Пиво.

— Ну-у, можно и пиво, — неохотно протянул он.

Отравившись однажды пивным пойлом, ныне Ки на дух не переносил ни вкус, ни запах даже наикачественнейшего пива. Однако делать было нечего. Не воду же просить в конце концов?