Герой не твоего романа (СИ)

Чанмин повернулся к замершему позади него Джеджуну.

— Хочешь переспать со скунсом? — серьезно спросил он.

— Нет, — тихо ответил Джеджун, опуская смущенный взгляд.

— А с Леонидом?

— Боже мой. — Джеджун отвернулся и скрыл пылающее лицо за ладонями.

— Не хочет, — перевел Чанмин и схватил его за плечо. — Дже, переночуешь у меня.

Леонид с досадой смотрел на то, как вампир усаживает омегу на водительское сидение своего автомобиля. И правда, парень какой-то совсем скромный оказался. Ну, ничего. Привыкнет к нему — и перемеряет все вибраторы перед зеркалом на потолке.

Джеджун долго молчал, глядя на свои колени. Чанмин за это время успел поругаться с едва не врезавшимся в него таксистом, включить радио, послушать несколько станций, наткнуться два раза подряд на Стаса Михайлова и раздраженно заявить, что «нигде от этого бородатого не спрячешься».

— Значит, меня в этот мир привели по ошибке? — наконец грустно спросил Джеджун. Чанмин убавил громкость звука, чтобы лучше слышать его. — Требовали другого? Развратника? Но не получилось, и притащили меня?

— В общем, да, — признался Чанмин. — Да ты не расстраивайся. Тут так со всеми. Не ту компанию планировали.

— Но остальных приводили как бойцов, — сказал Джеджун. — А я — и любой другой Джеджун — должен был стать игрушкой преступника…

— Не станешь, не бойся. — Чанмин притормозил, достигнув пробки. — Черт бы вас побрал, на время посмотрите! Куда всех несет в такой час?! Понаделали машин… А ведь когда их изобрели, то думали, что никому на фиг не нужны будут…

— Он говорил мне про всякие гадости, — всхлипнул Джеджун, не обращая внимания на историческую справку. — Как будто это должно меня заинтересовать… Неужели я выгляжу таким доступным?

— Ты-то? — Чанмин издевательски ухмыльнулся. — Менее доступным, чем наш монашествующий товарищ. Но ты такой трогательный… Хочется помучить и затрахать до бессознательного состояния.

Джеджун прекратил свои попытки заплакать и отодвинулся от него, прижавшись к дверце.

— Я не буду с вами ночевать, — негромко, но решительно сказал он.

— В сторону официоз, — поморщился Чанмин. — И ты не переживай, я тебя в постель тащить не стану. Мне интересна только твоя кровь. — Чанмин подмигнул ему и отвернулся, чтобы высунуться из открытого окна и наорать на бибикающего сзади водителя.

— Ах, вам не нравятся мужчины? — с надеждой предположил Джеджун.

— Почему же, — пожал плечами Чанмин. — Я, как говорят в народе, «двустволка». И вашим, и нашим. Бисексуал.

— Ой. — Джеджун еще плотнее прильнул к дверце. — Одни извращенцы кругом.

— Да ладно тебе! Среди нас же есть здоровый мужик — майор! Правда, я не совсем уверен, что у него вообще предусмотрена сексуальная функция…

Чанмин жил в доме, построенном около десяти лет назад, с подземной парковкой и аляповатым фасадом. Выйдя из машины, Джеджун стал семенить за ним, как привязанный, боясь отстать и потеряться, в результате чего налетел на него сзади, когда Чанмин остановился перед дверью в подъезд и достал из кармана ключи. За короткие мгновения этой «аварии» Джеджун успел почувствовать сквозь ткань рубашки тепло тела вампира (неправильно, как неправильно, они же должны быть холодными!), и ему стало дурно. Лишь ценой невероятных усилий он заставил себя отойти на почтительное расстояние, а не прижаться к симпатичному чудовищу.

— Джеша, Джеша, — улыбнулся Чанмин, который каким-то загадочным образом почувствовал вспыхнувшее желание. — Вообще, мне тебя жалко. Мой голод — та еще пакость, но твое влечение попросту убойно. Вроде, мы товарищи по несчастью: когда приспичит, набросимся на кого угодно. Однако, согласись, менее унизительно прокусить шею бомжа в подземном переходе, чем отдаться этому бомжу на грязных картонках.

— А вам часто нужно пить кровь? — решил отвлечь себя беседой Джеджун.

Чанмин открыл дверь в подъезд и вошел в темноту: лампочка, вероятно, перегорела. Там он схватил слабо сопротивляющегося Джеджуна за талию и привлек к себе.

— Почаще, чем у тебя просыпается желание заниматься сексом, — ответил он, обдавая горячим дыханием шею потенциальной жертвы. Никаких монахов рядом не было, значит, вампир мог рассчитывать на полноценный ужин.

— Не надо, очень вас прошу, — пролепетал Джеджун. — Не в шею. В шею — больно.

— Да ты же отъявленный мазохист с виду, — тихо произнес Чанмин. — Просто еще не вошел во вкус. Было мало времени и плохие партнеры.

— Вы обещали не тащить меня в постель, — напомнил Джеджун, тело которого, впрочем, уже изнывало от жажды нескромных прикосновений. А вот разум был пока тверд, как кремень: с полузнакомым человеком — ни-ни!

— Да я и не потащу, — ответил Чанмин и приготовился вонзить острые клыки в кожу. Но Кюхён не зря считался одним из лучших магов своей страны: браслет выполнял его прихоти даже тогда, когда сам он сидел рядом с оборотнем на диване и с раскрытым от восхищения ртом смотрел передачу о глубоководных рыбах. Чанмин снова испытал невыносимую боль, хотя на этот раз уже сумел устоять на ногах и лишь прислонился спиной к стене.

— Чертов монах, шел бы он нах, — простонал Чанмин, когда пытка прекратилась. Джеджун стоял рядом и обеспокоенно смотрел на него; прав ли был вампир относительно его мазохизма, оставалось вопросом, но вот садистских наклонностей он точно не имел, и вид чужих страданий немного охладил его неконтролируемое желание. — Значит, пока официально не разрешишь, мне твою кровь пить нельзя… Разреши, а?

— Ну, разрешаю, если вам так надо, — согласился Джеджун.

Чанмин сделал еще одну попытку укуса — с тем же результатом.

— Ага, ты только на словах разрешил, а сам не хочешь! — прикрикнул на него вампир.

— Конечно, не хочу, я боли боюсь, — виновато признался Джеджун.

— Боится он, — фыркнул Чанмин, начиная подниматься по лестнице и при этом едва не споткнувшись — пришлось ухватиться за перила. — Да когда «твой» Юно тебя девственности лишал, ты хныкал и верещал, как резаный, а радости было по самую макушку.

Джеджун вспомнил ночь в отеле на Тенерифе, свое счастье, нежный шепот любимого — и то, что в обычное время заставляло его рыдать, теперь только усилило желание. Но вместе с тем нахлынула волна смущения. Ну как можно столь беззаботно говорить с человеком о таких интимных вещах! Джеджун и Джунсу-то никогда не рассказывал о своих ощущениях, а тут посторонний! Наверное, стыд ни одному Шим Чанмину не полагался по штату.

— Пожалуйста, не лезьте в мою личную жизнь, — настойчиво попросил Джеджун, когда Чанмин открывал дверь в квартиру. — Храните всю полученную информацию при себе.

Оба вошли в просторную прихожую. Не успел Чанмин разуться, как на нем повисла рыжеволосая Настя, называя его оппой. Джеджун прошел мимо них, старательно делая вид, что он — не более, чем тень. Обострившееся обоняние зафиксировало наличие резкого запаха, от которого начинала кружиться голова. Заглянув в комнату, Джеджун увидел, что там курятся восточные благовония. Картину дополняли статуи индуистских богов и соответствующие картины на стенах, а из открытого ноутбука лились песни с побережья Ганга.

— Чанмин оппа, я тут все обустроила, как ты любишь, — гордо сказала Настя.

— Я долго жил в Британской Индии, привык, — пояснил Чанмин и толкнул девушку на кухню, нырнув за ней следом и закрыв за собой дверь. — Ну, Настасья, объясняй, откуда у тебя ключи.

— Никита Сергеевич дал, — ответила девушка. — Оппа, почему ты привел сюда Джеджуна? Мы будем жить втроем?

— А ты собралась переселиться ко мне? — удивленно поднял брови Чанмин. — С какой радости?

— Но ты же обещал, что, когда я все сделаю, мы будем вместе…

— И ты поверила вампиру. — Чанмин наклонился к ней и положил свои ладони на ее лицо. — Зная, какой я, — поверила… Не смотри больше «Сумерки». Это вводит юных дев в заблуждение.

— Оппа, так ты меня… не любишь? — Глаза Насти наполнились слезами.

— А должен? — Чанмин холодно усмехнулся и отошел от нее.