Семь кругов Ада (СИ)

— Ой, ну что ты! — всплеснул я руками, — мне все нравится, но вот моя задница негодует.

— Так, может, работай твоя задница активнее, негодование ее было бы не столь ярким? Бревно оно и в Африке Бревно!

— На что это ты намекаешь? На то, что Бревно — это я? Это я-то? Я-я-я-я??? Между прочим, в постели я зверь! — возмутился я.

— Ага, просто пышешь страстью, — ехидно ответил сэмпай.

— Вот именно! — яростно закивал я, — А вообще, страстным любовником Влада Цепеша быть очень тяжело!

— Кого? — лицо Зуо все больше походило на переспелую помидору! Теперь я знаю, как буду его называть! Зуо станет моей сладкой помидоркой!

— Это аллегория! Неужели ты не знаешь Влада Цепеша, прототипа графа Дракулы, ведь именно его за глаза называли этим именем его же крепостные, потому что за любые, даже небольшие проступки, он любил сажать своих подданных на кол! Я где-то читал, что Влад любил наблюдать за муками посаженных, сидя за столом и, к примеру, ужиная! Так вот Зуо, ты как и Влад… любишь посадить на кол и наблюдать за муками, вызванными твоими действиями! Ты Хренов Влад Цепеш!

— Чего?! Да ты… — Зуо уже потянулся ко мне, явно желая придушить здесь и сейчас, когда я, отшатнувшись от него, потерял равновесие и резко оперся рукой на дверь, чувствуя, как в глазах все темнеет, а пол внезапно становится ближе. Еще немного, и я бы наверняка не только разглядел пол, но еще и соприкоснулся с ним, но рефлексы Зуо мне этого сделать не позволили. Схватив меня за руку, сэмпай резко вздернул меня вверх, словно тряпичную куклу, и прижал к себе так плотно, что я почувствовал его горячее дыхание своей полуседой макушкой. В любое другое время я бы помолился всем своим личным воображаемым богам, чтобы это мгновение длилось, нет, вовсе не вечно, там и пожрать приспичит да и нахер мне одни обнимашки, когда можно заняться сексом, но я был бы совсем не против, если бы этот момент продлился, скажем, часок или даже два! Вот только не сегодня! Только не сейчас! Не до того мне было.

Пробормотав что-то нечленораздельное про свое богатырское здоровье, я не без усилий отодрал себя от Зуо, причем сопротивлялся здесь не сэмпай, а именно я сам. Потеряв самую желанную опору в виде своей сладкой помидорки, я схватился за ручку двери и с ослиным упорством продолжил перемещение своего тела в нужном мне направлении. Все-таки ходить было невыносимо больно. Кажется, я вновь начал понимать, что ощущала русалочка, когда ей даровали ноги, сказав, что каждый ее шаг ступни девушки будут пронзать сотни игл. Наверняка она была йогом, иначе как еще ей удавалось терпеть эту кошмарную боль?!

Стальная дверь сама по себе была прохладной, но вот когда я прикоснулся к ее торцу, ледяная сталь обожгла мне руку и заставила резко отдернуть пострадавшую конечность. Придуманный мною зоопарк оживился. Тараканы облачились в мохнатые варежки и валенки и забегали внутри черепной коробки, протестуя из-за кошмарного холода и митингуя против столь злого тоталитарного президента! Они даже захотели было пост владения телом отдать Лису, но тот отказался, заявив, что он и есть я. Ну… так-то оно так!

Если против тебя бунтуют тараканы в твоей голове — это не клиника, это Россия в период, когда после очередных фальсифицированных выборов народ буйствовал и воинственно крушил мусорки. Жаль, сейчас от нашей страны осталось всего пара городов. Таких, как Тосам. Но ведь далеко не каждый, кто проживал в нем, знал, что живет на территории бывшей России. Эх они! Не помнить о такой неповторимой стране! А ведь я — яркий представитель жителя России! Как говорил Бисмарк «Никогда ничего не замышляйте против России, потому что на каждую вашу хитрость она ответит своей непредсказуемой глупостью.» А теперь поменяйте «Россию» на «Фелини» и поймите, что смысл останется ровно тем же! Я прям даже горжусь собой!

Да… к сожалению, сейчас все было не так интересно. Конечно же, разграничение по странам все еще существовало, но оно держалось лишь на словах и прошлом. Японцы все так же называли себя японцами, французы французами, англичане англичанами, а русские русскими. И пусть Японию и Англию стерли с лица Земли, а на месте Франции появилась огромная обугленная воронка, люди хотели помнить свои корни. Но, к сожалению, далеко не все. С каждым поколением интернациональность брала свое и старательно стирала старые рамки. Одна страна — Мир, одно правительство — Мировое. Я даже чуточку завидую нашим предкам, которые жили в столь разношерстном, пусть и непонятном мире. И ведь наверняка они совсем не ценили изобилия новостей и постоянных событий, что окружали их двадцать четыре часа в сутки!

«А тебе событий мало, скучно живешь?» — недовольно фыркнул я мысленно, как всегда представив, что это не я, а Лис разговаривает со мной. О, мой дорогой Лис, лучшая моя задумка, лучшее мое произведение!

Невольно ухмыльнувшись, я начал аккуратно протискиваться между дверью и косяком.

«Не стоит» — Лис не отговаривал, он не противился и не возражал. Скорее, констатировал факт.

— Стоит, — прошептал я себе под нос и, собравшись с мыслями и набрав в легкие побольше воздуха, шагнул в утопающую в холоде огромную морозильную камеру. Мерный гул работающих генераторов вызвал у меня странное ощущение дежа вю. Еле переставляя ноги и тихо шипя, но всеми силами стараясь скрыть плачевность своего состояния от Зуо, что следовал за мной, я прошел глубже в комнату. Колючий холод тут же забрался мне под одежду и заставил мое тело содрогнуться, а зубы — застучать. Одним словом, дубак!

Обняв себя за плечи и съежившись, я подождал, пока глаза привыкнут к почти кромешной темноте, и лишь затем осмотрелся. В самом центре довольно просторного помещения располагался большой монолитный, примерно в два метра высотой, компьютер. Одна его часть была абсолютно плоской и, кажется, матовой, другая — усеяна различного рода разъемами и лампочками. В полукруге перед этим компьютером размещались восемь железных дутых капсул. Каждая была пронумерована еле-еле светящимися в темноте цифрами от 00 до 07. Все капсулы были подключены как к монолитному компьютеру, так и связаны между собой многочисленными когда-то разноцветными, но теперь покрытыми мерцающим инеем проводами. Их было так много, что они устилали собой почти весь пол помещения. Я даже парочку раз умудрился запутаться в них ногами и лишь каким-то чудом не рухнул на пол. Ведь Зуо можно считать чудом? Думаю, однозначно!

Кроме того, в каждом саркофаге было проделано небольшое окошко, из которого исходило холодное неяркое синее свечение. Лишь окошко капсулы под номером 05 светилось красным. К нему-то я и направился. Осторожно ступая на поскрипывающие под моими ногами провода, я подошел к длинной капсуле, подышал на покрывшееся ледяной коркой толстое стекло окошка, отколупал ногтями лед и взглянул на то, что же являлось ее внутренностями.

Лучше бы не смотрел.

Внутри меня все похолодело, и виновником этого стал вовсе не вдыхаемый мной ледяной спертый воздух комнаты, а то, а точнее тот, кто был заключен в железном саркофаге. В капсуле находился некто, видимо когда-то бывший человеком. Высохшая фигура больше походила на скелет, затянутый в серо-желтую, покрытую многочисленными морщинами, съежившуюся кожу. Перед моими глазами тут же вспыхнули воспоминания фотографий из одной статьи в виртуалии про Вторую Мировую войну, в которой рассказывали про самые кровавые фашистские концентрационные лагеря: Освенцим и Бухенвальд. Помнится, тогда это произвело на меня неизгладимое впечатление. Но то были фотографии, сейчас же передо мной был Живой человек! Правда, поначалу я даже решил, что это лысое тощее создание мертво, но сухая, еле вздымающаяся от почти незаметного дыхания грудь дала понять, что существо все еще живо. В этом и заключался истинный ужас данной ситуации.

Глаз у живой мумии не было, через пустые глазницы, видимо, прямо к мозгу были проведены многочисленные разноцветные провода. Эти же провода выходили из ушей и брюшной полости обитателя капсулы. Человек лежал на спине. Из одежды на нем была лишь когда-то белая футболка и шорты-трусы. Определить пол было невозможно. Рот мумии был приоткрыт и давал возможность разглядеть ряд абсолютно целых, пусть и желтых зубов. Чего нельзя было сказать о волосах. Их на голове создания было крайне мало, все они были седые и больше походили на паутинки. Приглядевшись, я заметил на грязной подушке старые капельки крови. Кажется, у этого существа было кровотечение из ушей. Рассмотрев его/ее пальцы, больше похожие на скукоженные лапки орла, с тонкими скрюченными пальчиками, я заметил под отросшими ногтями существа черно-бурые кусочки. Оно пыталось вырвать из себя провода. Из своих ушей. И возможно, из глаз, потому что и там я заметил уже давно высохшие и выцветшие пятна крови. Но видимо, ему или ей не хватило на это сил. Не значит ли это, что человек хотел умереть? Но так и не смог этого сделать? И ему приходилось день ото дня продолжать жить в этом саркофаге, не в силах пошевелить и пальцем? В бесконечных муках?