Два одиночества (ЛП)

— Своими руками, — прозвучало так, словно у Ганнибала это вырвалось непроизвольно. Опустив голову, он отодвинулся, чтобы помешать соус.

Уилл прижался к нему сзади, положив подбородок на плечо Лектера.

— Я думал о том, как перережу тебе горло, — прошептал он, едва ощутимо задевая губами ухо Ганнибала. — Представлял, как на меня брызнет твоя кровь.

Ганнибал сильнее сжал ручку кастрюли, которая со скрежетом царапнула по металлической поверхности дровяной печи.

— Но это было бы не совсем «своими руками», не правда ли? Если бы я сделал это сейчас, то через удушение.

Ганнибал едва дышал. Его плечи и спина напряглись. Уилл, не отпуская его запястья, второй рукой обхватил его шею. Он почувствовал, как кадык Ганнибала дернулся под его ладонью.

— Я делал это только в своих фантазиях, — сказал Уилл. — Так что тебе лучше дать мне знак, когда больше не сможешь дышать. Поднимешь вверх палец, хорошо? Когда дойдет до этой точки, или если захочешь, чтобы я остановился раньше.

— Да, — ответил Ганнибал хрипло и тихо, почти шепотом, хоть Уилл пока еще совсем не сдавливал его горло.

— Когда я себе это представлял, ты лежал на полу. Я, стоя на коленях, нависал над тобой. Руки у меня были холодными, а твое горло — таким теплым. Это было приятно, — он начал осторожно сдавливать, глядя на пальцы Ганнибала. Его же собственные пальцы сильнее вжимались в мягкую кожу на шее Лектера. Да, Уилл был прав. Горло Ганнибала было теплым, и это было приятно.

Он чувствовал, как бешено бьется сердце Ганнибала, как тот хрипло, с трудом, вдыхает, все реже и почти совсем неглубоко. Пока, наконец, совсем не перестал дышать.

Ганнибал поднял палец. Теперь он откидывался чуть назад, наваливаясь на Уилла. На пару секунд Уилл вдруг ощутил желание продолжать, довести Ганнибала до потери сознания, чтобы тот стал таким же беспомощным, как и Уилл когда-то. Ганнибал позволил бы ему это сделать. Он не стал бы бороться.

Уилл отпустил его. Ганнибал, резко хватая ртом воздух, качнулся назад, на Уилла, чтобы сохранить равновесие. Тот обвил руками его талию, не давая упасть.

— Мне нужно снять кастрюлю с огня, — окончательно охрипшим голосом сказал Ганнибал. — Иначе подгорит.

Уилл сделал это за него, переставив кастрюлю на охладительную решетку поверх тумбы. Ганнибал наблюдал за ним широко распахнутыми, сияющими глазами, держась рукой за горло. И с невооруженным взглядом заметной эрекцией во взятых из чужого шкафа джинсах.

— Я не предполагал это в качестве приятного опыта для тебя, — сказал Уилл.

— Ты знал, что так будет.

— Похоже на то. Я могу чем-то помочь тебе с ужином?

Ганнибал, дважды моргнув, огладил руками свои бедра.

— Можешь накрыть на стол. Тарелки и столовые приборы здесь, на полке.

Так и сделав, Уилл уселся за небольшой стол. Он принес еще один стул из сарая, так что теперь у них было два стула и табуретка. Ганнибал подал рагу из сердца с мясом и картофелем, а также морковь, глазированную в шиповниковом джеме. Глаза Уилла сами собой закрылись, когда он начал жевать первый кусочек мяса.

— Прошло довольно много времени, — сказал Ганнибал.

— Я думал, пройдет еще больше. Вечность. Я и не предполагал даже, что мы еще когда-нибудь будем ужинать вместе.

— Я знал, что будем.

— Знал?

— Я надеялся, — сказал Ганнибал.

========== Глава 12 ==========

После ужина они вместе лежали на кровати. Ганнибал прижимался к Уиллу сзади.

— Я уже перестал надеяться, когда ты все-таки пришел. Я и в самом деле поверил, что никогда больше не увижу тебя, — шепотом признался Лектер.

Уилл снова закрыл глаза, как и за ужином, когда попробовал мясо. Слова Ганнибала вызвали в нем примерно те же чувства: то, чего он страстно желал и наконец-то получил, оказалось с привкусом отравы. Боль Ганнибала терзала Уилла, хоть он и понимал, что никто другой ее не заслуживал так, как Лектер.

— Ты спрашивал, можем ли мы начать все заново, — сказал Уилл.

— Да.

— Мне кажется, это была первая трапеза, которую я разделил с тобой, не переживая ни о чем: найдет ли нас Джек, смогу ли я тебя поймать.

— А до этого? До того, как ты узнал?

Уилл пожал плечами.

— А до того я даже понять не мог, что вообще забыл у тебя дома. Ты был… — он замолк на полуфразе, не уверенный, как лучше сформулировать это.

Ганнибал едва ощутимо провел пальцем по шраму на его животе.

— Чем я был?

— Ты был совершенно не похож на человека, который стал бы приглашать меня к себе поужинать.

— Ты не думал, что интересен мне в романтическом плане?

Уилл едва не рассмеялся.

— Господи, нет, конечно. Я не мог даже поверить… ты же должен понимать, насколько маловероятным это казалось.

— Что именно?

Слова застряли в горле Уилла, словно горячий шар из расплавленного металла, который он едва смог проглотить.

— Что я тебе нравился.

Ганнибал уткнулся носом в его затылок.

— Ты нравился мне. Очень сильно.

— Что ж, теперь-то я это знаю.

— Что ты подумал, когда я пригласил тебя на ужин?

— Нашел множество причин, по которым ты мог это сделать. Но сам в итоге до конца ни в одну не поверил.

— Но все равно пришел, — заметил Ганнибал.

— Мне это нравилось.

— Тебе нравился я.

— Ну ладно, да, — закатил глаза Уилл. — Нравился. Нравишься.

Ганнибал расценил это как разрешение скользнуть рукой под рубашку Уилла и прикоснуться непосредственно к самому шраму. Его слегка эрегированный член прижимался к заднице Уилла.

— Расскажи мне больше.

— Больше о том, как ты мне нравился? Ты серьезно?

— Больше, о чем только захочешь поговорить, — ответил Ганнибал. — Тебе, похоже, есть что сказать.

Уилл какое-то время молчал. Ему и в самом деле было, что сказать. Многое, о чем Ганнибалу следовало знать. По разного рода причинам.

— Я думал, мы пообедаем вместе во Флоренции, — медленно сказал он. — Когда приехал, чтобы тебя найти. Я думал… много о чем. Этого не случилось. Тогда ты вколол мне что-то другое?

— Мышечный релаксант. Морфий от боли. Очень слабое успокоительное. Ты тогда ни на секунду не потерял сознание.

— Я помню все. Настолько ясно. Яснее, чем все остальное, случившееся там. Ту медную ванну.

Чувственная память тут же возродила ощущение прикосновений Ганнибала, того, как он раздевал его, как горячая вода приятно расслабила его мышцы. Обнаженный и беспомощный в руках Ганнибала. Прикрыв глаза, Уилл мысленно приказал себе дышать.

— Тебя это беспокоило?

— Нет. Не тогда.

— После?

Уилл колебался.

— Потом, иногда, я думал о том, как ты прикасался ко мне, пока я был в таком состоянии. Когда я не мог тебя остановить.

Пальцы Ганнибала сильнее надавили на его живот.

— Я лишь хотел, чтобы ты был чистым и чувствовал комфорт. У меня в мыслях не было ничего неподобающего.

— Я знаю. Но ничего не мешало мне думать об этом в таком ключе, — он поерзал, вспоминая свет и плещущуюся перед глазами воду. — В ванне. Иногда. Когда Молли увозила Уолтера на бейсбольную тренировку, а я оставался дома сам по себе.

Ганнибал сдавленно выдохнул, словно из-за спазма.

— Расскажи мне, — изголодавшимся тоном попросил он.

— В первый раз это было, когда я как-то повредил плечо, работая во дворе. Думал, ему достаточно будет просто отмокнуть в горячей воде. Ванны вместо душа я принимаю нечасто, так что, возможно, та была первой после… после Флоренции, — закрыв глаза, Уилл сильнее прижался к Ганнибалу, чтобы набраться уверенности. Он не позволял себе об этом даже думать, а говорить вслух — тем более.

Уилл представил их обоих в просторной ванной Молли. Стены там были отделаны сосновыми панелями, а из-за желтых полупрозрачных занавесок лился свет. Ганнибал сидел на краю ванны, глядя на обнаженного Уилла, лежащего в воде.

— Ты ощутил воду вокруг себя и вспомнил.

— Я вспомнил, как приятно это было, — выпалил Уилл. — Ты был так острожен. И я искал тебя так долго… — он стиснул зубы, не давая вырваться то ли крику, то ли всхлипу.