Лицо и сердце (СИ)

— Представь себе, нет. Я как-то привык в постели таким заниматься, — смутился Тони.

— Все когда-нибудь случается впервые, — ухмыльнулся Алекс, возвращая слова, сказанные ему любимым, казалось, вечность назад на этой же самой кухне.

Когда охотник принес из спальни смазку, он растерянно сказал другу:

— Презервативы закончились.

— Ты же сказал, что изменять не будешь. И я тоже не собираюсь. Можем попробовать и без них, если хочешь. Я здоров, — серьезно сказал Тони.

— Я тоже здоров, — покраснел Алекс. — А тебе неприятно не будет, если я… Ну… Кончу в тебя? — смутился и еще больше покраснел он.

— Нет, — прошептал Тони, — а тебе?

— Нет… — охотник помолчал, а потом все же спросил: — Ти?

— Да?

— Почему ты тогда утром в лесу драться не стал после того, как я тебя ударил?

— Ал, ты действительно сильнее меня. К тому же, наша драка вполне могла закончиться сексом. А я тогда этого не хотел.

— Ты боялся, что я тебя изнасилую?.. Ну, тогда, в наше первое утро в лесу…

Тони тяжело вздохнул:

— Да.

— А я тогда пожалел сильно, что не сдержался. И если бы ты попытался меня ударить в ответ, поймал бы тебя и попросил прощения.

Алекс обнял любимого. Прижал к себе, погладил по голове и сказал:

— Вот так бы попросил.

У Тони защемило в груди. Он не ожидал такой нежности от друга.

— Ал…

— Я, может, и импульсивный, но что такое «нет» в сексе, я понимаю.

— Я тебе верю, — почти беззвучно ответил ему созерцатель.

Тони положил голову на плечо другу, прижался к нему сам.

— Я тебя очень люблю, — голос у Алекса дрогнул, — и когда ты отдаешься мне — для меня это большое счастье.

— И я тебя тоже очень люблю, — только и смог прошептать созерцатель в ответ.

— Ты согласен быть моим? — спросил его Алекс, бережно целуя.

— Да, Ал… Да…

***

Вечером Тони засел за сочинительство, потому что у него прорезалось вдохновение, и нужно было срочно записать все, что крутилось в голове и не давало покоя. Алекс, видя, что друга тормошить бесполезно, пошел прогуляться. Он бродил по пустынным улицам в другом районе. С родителями он жил не очень далеко от дома Тони, а теперь и его дома тоже, но дойдя до мест, в которых привык гулять раньше, охотник развернулся и пошел обратно.

На обратном пути, проходя мимо рынка, он заметил несколько человек, привезших цветы со своих дач вечерней электричкой. Улыбнулся, вспомнив, как Тони поддел его: «Думаешь, я не смогу тебе такое подарить? Посмотрим, сможешь ли ты принять подарок».

Увидел красную розу — небольшую, уже распустившуюся.

«То, что надо», — решил он и купил ее.

Пришел домой. В квартире было уже совсем темно, только светился экран монитора. Включить свет Тони не удосужился. Алекс не очень любил темноту, в отличие от созерцателя, но сейчас не стал щелкать выключателем. Тихо подошел к ничего не замечающему другу. Тот сгорбился и сидел, скрестив ноги, на полу за ноутбуком.

Охотник наклонился и шепнул:

— Я тебе что-то принес.

Тони вздрогнул. Обернулся. И увидел едва различимый в темноте цветок. Сердце у него сжалось, и ком подступил к горлу. Он взял протянутую розу. Вдохнул аромат и наконец смог произнести:

— Спасибо…

***

На следующее утро, допивая утренний кофе, Тони смотрел на цветок, который пришлось поставить в простую стеклянную банку. Вазы у него не было.

— Что ты его, гипнотизируешь, что ли? — засмеялся Алекс.

Созерцатель глянул на охотника. После душа тот выглядел таким свежим и красивым, что хотелось зарыться в него, запустить пальцы в светлые густые волосы, погладить… Как шерстку…

«Хм… А ведь ты и вправду похож на кролика, недаром так его вспоминаешь…», — подумал он и мечтательно улыбнулся.

— Чему это ты так улыбаешься? Я уже такое видел. Ты что задумал?

— Не скажу, — ухмыльнулся Тони.

— Ну скажи!

— Не-а.

Созерцатель поднялся из-за стола и пошел одеваться.

— Ты куда? — спросил охотник.

Он почему-то вспомнил эпизод, когда друг ушел в лес после его обидных слов.

«Совсем как когда-то, в лесу», — тоже подумал Тони.

Только в этот раз он обернулся и тепло ответил:

— Я ненадолго. Подожди меня, пожалуйста, не уходи никуда. Хорошо?

— Ладно уж, подожду. Я тогда, в лесу, волновался за тебя, когда ты ушел, кто знает куда. От меня.

— Я думал, тебе все равно было…

Алекс вздохнул:

— Нет, не все равно…

— Я скоро вернусь, обещаю.

Тони сдержал свое обещание и вернулся меньше, чем через час. Охотник так и сидел на кухне и рисовал.

— Я тебе тоже что-то принес, — подошел к нему созерцатель.

Алекс обернулся и увидел, что Тони протягивает ему игрушку. Маленького белого кролика. У охотника перехватило дыхание.

— Спасибо, — сглотнув, тихо сказал он и взял подарок.

Встал и обнял друга. Тони зарылся в него, вдыхая любимый запах. Совсем тихо, почти только одними губами прошептал на ухо:

— Кролик мой, заинька… Так люблю тебя…

Алекс чуть не задохнулся от смущения и нежности. Покраснел. «Точно, кролик», — подумал он, чувствуя, как горят даже уши.

— Родной…

Тони не помнил, чтоб его кто-то родным называл. «Сдохну сейчас от разрыва сердца», — пронеслось у него в голове. Чувствуя, что вот-вот опять разрыдается от избытка чувств, он прикрыл глаза и целовал любимого. Долго, намного дольше, чем в их первую ночь, когда уже не нужно было спешить никуда и нечего было бояться.

Охотник прервал поцелуй, чтоб отдышаться немного. Посмотрел затуманенными глазами на Тони.

Созерцатель смотрел на Алекса, немного прикрыв глаза, все еще сдерживаясь, чтоб не разреветься. «Ну ты и скотина, учитель. Знал, куда бить», — почему-то вспомнил он Тедди. Осознание одиночества, в котором он прожил так много лет, накрыло его дикой болью.

Охотник не мог оторвать взгляд от любимого. «Что ж ты, сволочь, творишь?.. Я ж и так втрескался в тебя по самые уши… Кроличьи, как пить дать. Гад ты такой, змеюка. Глаз от тебя оторвать не могу… Как кролик, все так и есть…»

Тони снова потянулся к губам возлюбленного. А Алекс внезапно вспомнил об одном своем желании. Он очень стеснялся предложить первым другу попробовать это, но созерцатель, будучи в некоторых случаях, как оказалось, куда развратней охотника, хоть и дразнил того похотливым созданием, почему-то кое-что обходил стороной. А хотелось, чем дальше, тем больше. Особенно после того, как Тони однажды с совершенно непроницаемым лицом в ответ на продолжающиеся расспросы любимого, где же конкретно созерцатель почерпнул отдельные свои познания, все же дал ему пару интернет-адресов с соответствующим «обучающим материалом». Алекс очень смущался, но иногда, таясь от друга, смотрел и запоминал то, что ему понравилось и хотелось бы воплотить в жизнь. Охотник приободрился и улыбнулся: «Это мы еще посмотрим, кто тут чья добыча…»

Тони заметил его улыбку и вопросительно посмотрел на Алекса.

— Хочу тебя, — сказал охотник, — как ты говоришь, попробовать…

Созерцатель, во многом все еще поглощенный своими переживаниями, непонимающе смотрел на друга.

— Римминг, — шепнул Алекс ему на ушко, — знаешь такое слово, правда? Ты же у нас все знаешь…

Тони вспыхнул.

«Знаешь. Тоже аж уши покраснели», — удовлетворенно отметил охотник.

— Хорошо, — пробормотал созерцатель, — только…

— Что?

— Душ прими еще раз, а?

«Так вот оно что, — догадался Алекс, — а вроде ж уже не похоже было, что ты переживаешь по этому поводу…»

— Приму, несчастье брезгливое ты моё… — чувствуя, как страсть застилает ему глаза, угрожающе прошипел: — Я тебя до полусмерти затрахаю…

— Да… Отомсти мне за «кролика», — чуть ли не мурлыкнул Тони.

Охотник заметил это. Вспомнил, как когда-то не сдержался, а друг, оказывается, втайне только и хотел, чтоб его облапали, да еще и на людях, чего он обычно боялся. «Больше я на такое не поведусь», — выдохнул Алекс и ухмыльнулся.