Лицо и сердце (СИ)

Парни гуляли по дорожкам, пока не очутились снова возле скамейки, где чуть больше двух недель назад открыли свои чувства друг другу. Лавочка была свободна, и они присели немного отдохнуть. Из-за обилия гуляющих, отодвинулись друг от друга на расстояние, не позволяющее их заподозрить в том, что они не «просто друзья».

Они болтали о каких-то пустяках, как вдруг Алекс затих. Охотник посмотрел на любимого, и Тони почувствовал, как тонет в его глазах. Еще немного, и он придвинется так близко, что сможет дотронуться до губ возлюбленного своими губами… И в парке, полном народу, среди белого дня поцелует Алекса взасос… Как делала это влюбленная парочка, сидящая на скамейке метрах в десяти от них. Вот только улыбаться прохожие, если заметят такое, вряд ли будут.

— Ти? — наконец прервал затянувшуюся паузу охотник.

— Да? — хрипло ответил ему созерцатель.

— Давай в горы еще раз съездим, пока тепло и пока еще осталась пара свободных дней?

— Зачем? — удивился Тони.

— Я так хотел тебя в последнее утро в горах… — прошептал Алекс.

— Я тебя тоже хотел, — созерцатель смутился, но продолжил: — И отдаться тебе хотел очень.

Не откладывая в долгий ящик, они поднялись со скамейки и пошли домой, собираться, благо все необходимое у них было, а чего не было дома — нашлось в ближайшем магазине. Купили билеты, и на следующее утро на рассвете Тони был счастлив оттого, что Алекс с ним возится и будит его поцелуями и ласковыми словами, несмотря на его ворчание и хмурый вид. Когда поблагодарил за это охотника, получил в ответ еще один поцелуй, от которого солнечное сплетение у него сладко затрепетало в очередной раз. Созерцатель проверил, не забыл ли он чего, и они пошли уже вдвоем к электричке. Людей набился полный вагон, поскольку был выходной день. Парни ехали, наслаждаясь невольными прикосновениями друг к другу, которых было не избежать в переполненном поезде, и радовались тому, что это не привлекало излишнего внимания к ним.

Выйдя на той же станции, что и полтора месяца назад, опять пошли в горы. К счастью, место, найденное ими тогда, и в этот раз было свободным. Тони опять поздоровался с лесом. Выдохнул, когда ласковый теплый порыв ветра снова обмахнул их. Лес был не против гостей, приехавших в этот раз с очень личными целями. Закончив обустраивать свой маленький лагерь, они наконец обнялись.

— Я так соскучился за тобой, — шептал Алекс.

— И я, — отвечал созерцатель, оглаживая ягодицы друга.

— В палатку?..

— Да…

Охотник почти повалил любимого на расстеленный спальник. Млея от предвкушения близости, Тони пробормотал:

— Только без синяков, пожалуйста…

— Я постараюсь, — простонал Алекс, — хочу тебя безумно…

— Презервативы у меня в рюкзаке, — почти отключаясь от возбуждения, тоже простонал созерцатель, — и смазка там же…

— Да зачем они?

Тони замялся, и охотник понял, что тот все еще брезгует и переживает из-за гигиены. Алекс вздохнул, а друг полез в рюкзак.

— Не больно? — спросил охотник любимого, входя в него.

Сил у обоих не было не то, что на прелюдию, а даже на то, чтоб раздеться.

— Н-нет… Мы же две недели уже… Каждый день…

— Я люблю тебя…

— Я… Ох… Я тебя тоже…

Они двигались так, как будто у них не было секса месяц. Вскрикнули, почти одновременно кончая. Тяжело дыша, Алекс поцеловал возлюбленного.

— Теперь гештальт закрыт? — спросил его Тони.

— Кажется, да…

— У меня вроде бы тоже… Почти…

Они лежали рядом и слушали негромкий шум леса.

— Послезавтра на работу, — вздохнул Тони.

— Это было отличное лето, — тихо сказал Алекс.

— Да, — голос у созерцателя дрогнул. — И мы поедем отсюда домой… Ко мне… К нам… Вместе…

— Жестко, — пробормотал охотник, когда друг прижал его своим телом к земле.

— Скажи спасибо, что не голой жопой на еловых иголках, — фыркнул Тони, вспоминая их ночной поцелуй в лесу, — если бы мы тогда ночью в лесу продолжили, то занялись бы сексом прямо на голой земле. Без презервативов и смазки…

— Кончай болтать… — простонал Алекс.

— Да, любимый, — поцеловал его созерцатель.

— И против засосов я не возражаю…

— Ну смотри, — рыкнул Тони, ощущая, как страсть снова поднимается в нем из самых глубин существа.

Он впился в шею возлюбленному. Стон удовольствия был ему ответом.

Поздно вечером они сидели на бревне у костра. Вспоминали их первую вылазку в горы, смеялись и целовались, радуясь, что вокруг никого нет и можно позволить себе ласкать друг друга, не опасаясь реакции окружающих. Когда костер почти погас, а звезды на небе засияли так ярко, как это бывает только в горах, Алекс спросил у друга:

— Ти, ты петь умеешь?

Тони воззрился на охотника:

— Ал, ты издеваешься, что ли?!

— Нет. Я умею. И гитара у меня действительно есть. Давай споем, а? Нас никто не услышит.

— Ох… Ну давай… Меня, конечно, в школе заставляли в хоре петь, но это — весь мой опыт. Так что буду фальшивить, — предупредил друга созерцатель.

— Это неважно, — прошептал ему на ушко охотник, обнимая и снова целуя в шею.

Лес слышал и гораздо более удручающее исполнение, и куда худший репертуар. Эта парочка хотя бы была трезвой.

Закончили они тем, что опять начали ласкать друг друга, смеясь и дурачась. Когда расстегнули молнию на джинсах друг другу, поняли, что пора залезать обратно в палатку.

— Сновидеть хочешь? — засыпая, спросил Тони Алекса.

— Хочу, — пробормотал уже тоже почти уснувший охотник.

— Тогда я подожду тебя, — поцеловал его созерцатель.

Осознав себя во сне, Алекс осмотрелся. Друг стоял, как и полтора месяца назад, овеваемый неосязаемым ветром, метрах в пяти от него.

— Ждал меня долго? — спросил его охотник.

— Не очень.

Алекс переместился прямиком к любимому и прижал его к себе.

— В ебеня не хочу, — сказал он.

— Хорошо, — кивнул Тони и поднял их в воздух, — просто полетаем.

Они наслаждались видами гор и леса, снова парили над деревней, в которой больше не было темных следов. Внезапно охотник увидел, как струится энергия между ними, как переплетаются потоки их судеб и силы.

— Ты видишь это, Ти? — прошептал он, — ты видишь то, что между нами?

— Да… — ответил ему созерцатель.

Всем телом Алекс ощутил, как счастье захлестывает и его, и друга, соединяется в единое чувство, переполняющее их обоих.

— Я сейчас проснусь, — только и смог сказать Тони.

— Я тоже…

Они открыли глаза и посмотрели друг на друга. Больше слова были не нужны…

Выползти из палатки их заставило только лютое чувство голода на следующее утро.

***

В воскресенье они вернулись вечерней электричкой из леса.

Уставший Алекс растянулся на кровати, нежась после душа в чистой постели. Соскучившийся по охотнику котенок, которого на время их отсутствия взяла к себе соседка, вскочил на кровать.

Алекс гладил животное, когда его прошибло, что в этой кровати Тони, который не дурак был позажигать в постели, мог быть с кем-то еще, кроме него. У охотника потемнело в глазах от ревности. Одна только мысль о том, что его любимый мог еще на кого-то смотреть так же, как на него, ласкать еще кого-то, приводила его в бешенство, а живот скручивало спазмом. Алекс вспомнил, как Тони устроил ему сцену ревности. Теперь он понимал друга. И подумал, что тот еще очень интеллигентно себя вел. Морду хотелось набить любому, кто даже взглядом посмеет возжелать его и только его созерцателя.

— У тебя такая кровать удобная, — вслух сказал он входящему в комнату Тони.

— Спасибо, — ответил друг.

— Можно нескромный вопрос?

— Ты так говоришь, как будто после всего, что между нами уже было, осталось еще что-то нескромное.

— Ну мало ли… Так как?

— Да можно, конечно. Спрашивай все, что хочешь, — созерцатель сел рядом с Алексом и гладил его по груди.

— Ти, скажи, в твоей шикарной постели еще много кто, кроме меня, был?

— Ревнуешь? — ласки Тони становились все откровенней.