Черное племя. Война (СИ)

На какое-то время воцарилось молчание. Первым его прервал белый оборотень, тихо произнеся.

- Энджи…

- Чего? - шаман смотрел в пол, на котором были разбросаны вышитые подушки.

- Будем откровенны, - Кайлин поднялся и прошелся по шатру, - Настоящие родители Аскольда были не самыми лучшими оборотнями в племени, но в итоге волчонок растет просто загляденье, умный, благородный. А мы с Ареном вожди, с родословной, и, поверь, то, что выдает Давид, еще ничего с тем, как ведет себя Роджер, - омега нахмурился, - Энджи, поделись рецептом, как вы смогли воспитать Аскольда таким? Почему у нас ничего не получается?

- Я не знаю, - шаман не был доволен такой постановкой вопроса и в его голосе послышалась обида, - Я не делал ничего особенного, как и Феофил, - Энджи пожал плечами и, немного помолчав, тихо добавил, - Не ставь, пожалуйста, Аскольда ниже своих детей. Он нормальный, хороший…

- Извини, - Кайлин потупился, - Я не хотел обижать тебя, только попытаться понять, что я не так делаю.

- Почему ты думаешь, что я это знаю? - Энджи всеми силами старался не обижаться на друга.

- Ты умнее меня.

- Глупости, - сдавленно вздохнул шаман, и, чтобы не дать верх негативным эмоциям в адрес Кайлина, омега быстро переменил тему разговора, - Кстати, когда ты намерен дать разрешение на бракосочетание Давида и Ланзо?

- Через год или два… - вождь неопределенно пожал плечами.

- Поторопись.

- Почему?

- Запах… - Энджи серьезно посмотрел на друга, - Они еще не спят, но их игры… Твой Давид не так невинен, как кажется.

- Но я не чувствую запах! - Кайлин ощутил, как покрывается холодным потом.

- Ты не шаман, но учти, скоро их близость перестанет быть секретом, я боюсь, что Давид сорвется. А Ланзо еще не ставил на него свою печать, слишком осторожный, - Энджи покачал головой, - Либо жени их быстрее, либо разгоняй. Твой Давид хотя и сын вождей, но он омега, и его репутация под угрозой.

- После первой течки жениться как-то рановато, - белый оборотень сел на подушку и начал нервно теребить непослушную прядь, выпавшую из его прически, - Меня в семнадцать лет только женили.

- Кайлин, решай сам, как быть, - шаман подошел к другу и начал переплетать ему волосы, - Я тебе не указ, но как друг скажу, пускать на самотек это всё я бы тебе не советовал.

========== Глава 27. Драка ==========

Давид явился к Ланзо заплаканный, с небольшим красным пятном на левой щеке. Альфа сразу заметил эту припухлость, которая явно осталась от удара.

- Кто это сделал?! - со злостью произнес оборотень, проводя по волосам мальчишки своей жилистой, мозолистой ладонью.

- Аскольд, - всхлипнул омега, решив умолчать про экзекуцию со стороны папы. Давид сообразил, что лучше всю вину за битое лицо взвалить на сына шамана, для большего драматизма.

- Аскольд, значит… - огромный коренастый оборотень нехорошо прищурился, - Он обиделся, что ты его послал с его сопливыми ухаживаниями?

- Что бы я ему не сказал, он не имел права поднимать на меня руку, - Давид снова всхлипнул, однако заплакать не получилось. Между тем Ланзо негодовал, заводясь всё больше.

- Как этот сосунок осмелился тебя пальцем коснуться?! Я его проучу, - И, не дожидаясь ответа омеги, оборотень вышел из шатра. Давид кинулся следом, предвкушая, как его избранник отомстит Аскольду.

Долго искать альфу не пришлось. Мальчишка сидел позади шатра шамана и, казалось, ничего не видел и не слышал возле себя. Из прострации его вывел голос Ланзо.

- А ну встал, щенок, и бегом в лес, - альфа произнес это нарочито грубо, чувствуя практически физическое наслаждения от вида растерянного неудачливого конкурента, - Что уставился? Страшно? А омег бить не страшно?

Аскольд тряхнул головой, поднимаясь.

- Омег бить, говоришь? - сын шамана уставился на Давида, который стоял за спиной Ланзо, не в силах погасить огонек торжества в зеленых глазах. Аскольд сходу заметил злорадство омеги, что его взбесило еще больше, - Да эту мразь вообще надо по стенке размазать.

- А если бы Давид выбрал тебя, то мразью бы он не был, - прорычал Ланзо, с трудом сдерживаясь, чтобы не устроить драку прямо здесь и сейчас. Однако оборотень не хотел свидетелей, поэтому кивнул в сторону леса, - Пошли, поговорим… Или боишься?

Аскольд в ответ гневно сверкнул глазами и зашагал на опушку, вместе со злорадно улыбающимся Давидом и разгневанным Ланзо.

Едва оборотни дошли до леса, как альфа, резко развернувшись, без предупреждения ударил Аскольда в солнечное сплетение, отчего мальчишка, задыхаясь, ухватился за ствол дерева, чтобы не рухнуть. Оборотень попытался было сгруппироваться и ответить, но тут же почувствовал удар вбок, потом в челюсть, и вскоре мальчишка свалился на траву, методично избиваемый своим противником. Давид в это время стоял в отдалении, с удовольствием наблюдая за дракой. Аскольд не смог ответить ни на один удар. Ланзо был гораздо сильнее, да и нападение было слишком внезапным. Тяжело дыша, сжимаясь в позе эмбриона, Аскольд принимал удары, наносимые Ланзо, которые оборотень теперь наносил ногами, пока альфа не оставил попытки подняться. Лишь после этого оборотню надоело избивать противника, и он остановился, с торжествующим видом глядя на омегу.

- Думаю, эта мразь получила по заслугам, - Ланзо сделал шаг к мальчишке и провел рукой по густым белым волосам, - Ты доволен сатисфакцией?

- Доволен, - Давид, широко улыбаясь, обвил руками накаченную шею Ланзо и повис на своем избраннике, касаясь его губ своими. Аскольд, тщетно пытавшийся остановить кровь из носа, лежал в нескольких метрах от парочки. Он хотел подняться, но боль во всем теле едва ли давала возможность пошевелиться. Между тем Давид коснулся язычком губ Ланзо, тихо прошептав, - Ты самый лучший.

Оборотень тут же возбудился и прижал к себе омегу, вдыхая его чудесный, свежий запах, от которого голова начинала сладко кружиться. Альфу присутствие Аскольда уже не волновало, потому что Давид, прекрасно чувствуя собственную привлекательность, теперь водил язычком по шее оборотня, нежась и ластясь, периодически, тайком поглядывая на лежащего на земле Аскольда, который, приподнявшись на локте, со злостью буровил взглядом на парочку.

Но Ланзо этого не видел, трофей в виде Давида заставлял забыть обо всём на свете. Чувствуя себя победителем, оборотень запустил руки под рубаху омеги, поглаживая его спину и опускаясь к ягодицам.

Через мгновение раздался продолжительный стон Давида, и в воздухе появился запах возбуждения, запах смазки. Пальцы Ланзо были внутри омеги, они ласкали девственную дырочку, немного ее растягивая, пробираясь как можно глубже. Давид позволял оборотню многое. Особенное удовольствие омега испытывал от мысли, что за всем этим наблюдает Аскольд.

Чтобы было удобнее, Ланзо прижал омегу спиной к дереву, опираясь о которое, мальчишка обвил ногами торс любовника, чувствуя, как ему в пах упирается возбужденный член альфы. Однако оборотень умел держаться. Сдавленно рыча, приспустив белье Давида, он стимулировал заветную дырочку, доставляя с помощью пальцев удовольствие своему капризному омеге. И белый оборотень вскоре забыл про Аскольда. Это уже не была игра на публику, мальчишка кричал и стонал в голос, целуя альфу в шею и периодически вскрикивая от наслаждения.

Аскольд поднялся, сжимая в кулаке небольшой кинжал. Первой его мыслью было убить обоих. Он смотрел на стонущего в объятиях альфы Давида и с отвращением к себе чувствовал, что, несмотря на боль во всем теле, возбуждается. Он хотел этого омегу, хотел как никогда. И в то же время внутри поднималась волна ненависти, подкрепленная ревностью и яростью взрослеющего самца. Прихрамывая, он подошел к парочке, держа в скользкой от пота ладони небольшой блестящий клинок.

Первой его мыслью, точнее, желанием, рвущим душу, было схватить Ланзо за волосы и, потянув его голову на себя, перерезать горло, так, чтобы струи горячей крови хлынули прямо в слащавое лицо Давида. Чтобы кровь альфы смыла наслаждение этой шлюхи, а его приоткрытый от стонов рот скривился бы от ужаса и отвращения, и, пока Ланзо будет ползать на земле, подыхая, овладеть Давидом, оттрахать эту похотливую, избалованную мразь, а потом убить. Медленно, чтобы омега понимал, что происходит, чтобы он страдал.