Черное племя. Война (СИ)

- Ты кто такой? - увидев Мертена, оба волка схватились за оружие. Однако шаман решил не медлить. Не успели омеги решить, как действовать, как нацеленный на убийство оборотень резко вытащил из ножен меч и одним движением перерубил шею одному из телохранителей. Второй только и успел ахнуть.

- Привет из Красного племени, - прорычал Мертен. Клинок вошел омеге в грудь по самое основание, проткнув сердце. Омега некрасиво захрипел, не понимая до конца, кто это такой и что происходит, и неуклюже завалился на пол. Мертен выдернул меч, и, держа его в руке, прислушиваясь к тишине крепости, снял засов и распахнул дверь. Из комнаты пахнул сладкий запах течного молодого омеги. Мертен глубоко вдохнул воздух и, сжимая в руке оружие, шагнул внутрь.

========== Глава 31. Крылатый волк ==========

Давид находился в башне уже трое суток. Началась течка, отчего оборотень готов был лезть на стену. Он сидел на кровати, голый, растрепанный и, заливаясь слезами, без конца ублажал себя, проклиная всех: родителей, Ланзо, Аскольда. Омеге приносили еду, но он не притрагивался к ней. Он скулил, глядя в распахнутое окно, думая о том, что не желает вступать в брак с Ланзо, что с удовольствием сбежал бы в лес и никогда не возвращался в родное поселение. Давид чувствовал себя преданным со всех сторон.

Был уже поздний вечер. По расчетам омеги, обряд должен был начаться завтра утром, и мальчишка смотрел на кромку леса, над которой полыхали лучи уходящего солнца. Давид находился в грустном, тревожном состоянии. Течка вызывала болезненное возбуждение и жуткий дискомфорт. Было жарко. Волосы путались и липли к красивому обнаженному телу. Омега смотрел в окно, всхлипывая, когда вдруг облака, окрашенные в оранжевые, алые цвета вдруг начали принимать форму какого-то существа. Давид затих, всматриваясь в небо, наблюдая за удивительной метаморфозой. Такого мальчишка никогда не видел, но кожей почувствовал, что у него на глазах происходит какое-то чудо. Явление божества. Облака приняли форму волка с крыльями, отчего Давид, который слышал, что в подобные моменты можно просить о чем угодно, и это сбудется, взмолился, взывая к крылатому волку.

- Симаргл! Прошу тебя, сделай так, чтобы я не женился на Ланзо! Я не хочу, не хочу свадьбы, - Давид смотрел в небо, видя, как божество машет крыльями и чувствовал, что нужна жертва. Какая? Где? В комнате ничего не было, - Бери, что желаешь… Я хочу свободы! И чтоб Аскольд простил меня…

Не успел Давид договорить, как существо из облаков распалось. Омега так и не понял, услышал ли волк просьбу об альфе, но в душе у оборотня воскресла надежда, что всё опять станет как прежде. Не состоится свадьбы, и омежка будет, как прежде, гордо ходить по поселению, возбуждая восхищенные и завистливые взгляды. Гордый, свободный…

Давид сел на кровать, улыбаясь, раздумывая, как же Симаргл ему поможет? Что произойдет? А в том, что что-то должно было произойти, омега был уверен, он чувствовал, как грядут перемены. Его сердце бешено колотилось, мальчишка вслушивался в давящую тишину.

Темнело. Омега уже лег на постель, засыпая, когда его разбудил стук. Кто-то снимал засов с двери. Была уже ночь, и это невольно встревожило Давида. Он поднялся, отходя назад, ища глазами, чем в случае чего можно обороняться. Но ничего подходящего не было. К тому же оборотень вспомнил, что он без одежды. Давид кинулся к сундуку, на котором лежала длинная рубашка, когда дверь распахнулась, и мальчишка почувствовал запах самца, альфы.

На пороге стоял Мертен, с окровавленным мечом в одной руке, и с факелом в другой. Давид прислонился к стене, чувствуя, как липкий пот покрывает тело, неприятно скатываясь тонкими струйками по коже.

- Кто ты? - только и смог произнести омега, понимая, что не знает этого черного оборотня, хотя, казалось бы, мальчишка знал всех в племени.

- Кто? Враг, - Мертен сделал шаг вперед и закрыл за собой дверь. Затем повесил факел на стену и, не отрывая взгляда от омеги, подошел к нему вплотную. Душный, терпкий запах Давида, казалось, был настолько густым, что носился в воздухе. Мертен вдохнул его всей грудью, не переставая смотреть на мальчишку. Красота Давида удивляла. Зеленые глаза омеги, очертания лица при свете факела, фигура… Альфа помнил, зачем пришел. Убить кого-то из семьи Арена. Но омега был слишком привлекателен. Голова немного кружилась, кожу приятно покалывало тысячи иголочек, а ниже пояса член налился кровью, так сильно, что Мертен уже не мог рассуждать здраво. Альфа схватил Давида за плечи и, притянув к себе, начал кусать ему губы, мыча, как животное. Помертвевший от ужаса Давид почти не сопротивлялся. Он не мог даже кричать. Между тем альфа был настроен относительно мирно, когда вдруг замер, отпрянул от оборотня и еще раз начал принюхиваться.

- От твоего рта пахнет… - Мертен сморщился, с отвращением глядя на напуганного до полусмерти омегу, - Но на тебе нет метки. Кто же тебя в рот имел?

Альфа провел рукой по своим губам, брезгливо вытирая их.

- Отпустите меня, - только и смог простонать Давид, пытаясь отодвинуться в сторону, отойти, сбежать.

- Отпустить? Ты подохнешь. Вот только трахать ли тебя? - альфа схватил оборотня за плечо и развернул лицом к стене, поглаживая рукой ягодицы, - Соблазнителен.

Отказать себе в удовольствии шаман не смог. Мертен толкнул мальчишку к кровати, где бесцеремонно завалил на спину. Омега, который, наконец, начал приходить в себя от шока, тут же попытался заорать, но сильный удар в челюсть прервал крик. Мертен бил не жалея, и мальчишка, который в жизни не видел насилия к своей персоне, пришел в ужас.

- Пусти, что я сделал тебе? Пусти…

Мертен молчал. Освободившись от одежды, он потянул за бедра омегу и, закинув ноги Давида себе на плечи, начал пытаться входить в него. Без каких-либо прелюдий. Омега не знал куда себя деть. Несмотря на течку, какое-либо желание у оборотня притупилось. Остался страх, страх боли, смерти. И стыд, что незнакомый, страшный оборотень сейчас трогает святая святых, пытаясь проникнуть туда, куда до свадьбы никто не имел права коснуться. Да, был Ланзо. Но это были ласки руками, всего пару раз, а тут…

Головка члена уперлась во влажное скользкое кольцо мышц, которое было сжато слишком сильно, чтобы Мертен мог туда проникнуть. Это оборотня взбесило. Тяжелая шершавая рука легла на хрупкую шею омеги, безжалостно сдавив ее. Мальчишка приоткрыл бледные губки, пытаясь вдохнуть воздух, и в этот момент член, наконец, ворвался внутрь. Тогда Мертен отпустил горло Давида, обхватил руками его бедра и начал резко долбиться в узкую дырочку, рыча и постанывая.

Омега сжимал в пальцах простынь, кусая губы, хрипло вскрикивая и заливаясь слезами. Это был конец. Первый альфа, и… Изнасилование. Хуже нельзя было придумать. Омега выгибался, мотал головой и выл, чувствуя, как внутри все разрывает от непривычной, резкой боли. Мертен не был аккуратен и не стремился таковым быть, он получал удовольствие, при этом стараясь, чтобы первая близость не понравилось партнеру. Первая близость… И последняя.

Мертен отпускать Давида живым не планировал. И когда шаман прижал к себе хнычущего, полуживого омегу, кончая в него, первой его мыслью было воткнуть кинжал в горло мальчишке. Однако, по неопытности, Мертен не успел покинуть тело Давида и почувствовал, как член увеличивается, оказываясь в сцепке. Вот это альфу встревожило. Он попытался выйти, но не смог. Надо было теперь ждать, когда член уменьшится в размерах, а это не менее часа-двух. Мертен замер, сидя на коленях, держа за бедра Давида, который без конца лил слезы.

- Заткнись! - прорычал шаман, но омега как будто не слышал. Он тихо скулил на одной ноте, что Мертена просто вывело из себя, - Ты меня не слышал?! Молчать!

Альфа ударил снова мальчишку, чувствуя, как между тем сперма выходит из его члена. Шаман понимал, что оплодотворяет оборотня, а это значило, что уже после сцепки омега будет беременным. От него. Шаман занервничал. Это уже не было просто убийством, как запланировано. Это было грязно, мерзко. Мертен дернулся, но член был еще слишком велик. Злость на мальчишку росла. Шаман, хоть и не хотел оставлять в живых омегу, теперь не знал, как поступить. Убить во время сцепки? Но тогда может случиться капкан. Убить после? После того, как кончит в него? Мертен провел ногтями по груди Давида, оставляя красноватые следы. Красивый… Хоть и заплаканный. Попользовался и прикончил? Шаман отвел глаза. Он не считал себя подонком, не хотел считать, но как теперь поступать с омегой? Зачем он сразу его не убил? Быстро и хладнокровно?