Другая история (СИ)

— Но прошло два года же, вроде, — удивился Старк, припоминая старый разговор.

— Ну… — неловко махнула рукой Вирджиния. — Как-то так…

Тони, понимая, что словами вряд ли поможет, прижал её к своей груди и позволил расплакаться.

========== Глава 48. Селф мейд ==========

Комментарий к Глава 48. Селф мейд

Прошу прощение за задержку.

У меня дома случилось локальное восстание машин,

но ноут уже пришел в себя даже без реанимации,

и вот я снова здесь))))

— Я давно собиралась тебе рассказать, что по состоянию на второе июня этого года строительство небоскрёба Всемирного торгового центра номер 1 завершено полностью, — успокоившись, перевела тему Вирджиния. — Можем готовиться к переезду на собственные площади уже в следующем году.

Тони как никто знал, что легче всего ей сдерживать эмоции, если Пепс поглощена работой, а ему — прикрывшись притворной улыбкой.

— Башня Свободы достроена, но до открытия ещё долго, скорее всего. Торопиться некуда, — Энтони с трудом оскалился в ответ подруге, сдерживая целую бурю чувств внутри себя.

— Обещают к ноябрю 2014-го, — Пеппер очень старалась в такие моменты не оставлять Старка в одиночестве.

Тот подошел к окну и прижался лбом к стеклу, прикрывая глаза. Дико хотелось надраться. А подобное он позволял себе теперь крайне редко.

— Мама любила это место, — Тони с грустью вспомнил трагические события прошлого. — Я бы к чёрту продал эти площади, но будто бы должен ей что-то, знаешь?

— Говард и Мария приняли бы сейчас любое твое решение, — пытаясь поддержать друга, зачастила Вирджиния. — Ты — их лучшее творение, Тони!

— Сомневаюсь, — тихо ответил Старк. — Единственным приличным поступком, на их взгляд, было моё желание финансировать наш благотворительный фонд. Отец отнёсся к этому благосклонно, в душе надеясь, что причина в моём светлом чувстве к приёмной дочери их с мамой старинных приятелей, Пеппер, — Энтони слегка улыбнулся, не оборачиваясь.

Одиннадцатого сентября 2001 года его родители погибли во время теракта. В Южной башне-близнеце как раз располагались офисы их фирмы. В живых из находившихся там людей не осталось никого.

Тони на тот момент исполнилось двадцать пять лет. Но начиная со времен старшей школы, своими безостановочными разгульными вечеринками и беспробудным пьянством он доводил отца с матерью до нервного исступления.

От угроз, что его лишат наследства и доступа к фамильному бизнесу, младший Старк лениво отмахивался или прямо огрызался. Отцу дорогого стоило регулярно прикрывать задницу Тони в его многочисленных проделках.

Чтобы замять ситуацию со взломом серверов организации «Щит», занимающейся непосредственной охраной первых лиц государства, который пьяный Энтони провернул во время одной из вечеринок на спор, Говарду пришлось всецело положиться на помощь своего старого партнёра по бизнесу Обадаи Стейна. С ним Старки были знакомы много лет, и именно он четверть века назад стал крёстным отцом маленького Энтони Эдварда.

После случившегося отец превентивно закрыл доступ Тони к своим счетам и назначил ему экспертизу у психиатра и нарколога.

По воле обстоятельств, незадолго до своей случайной гибели Старк-старший подписал в присутствии старого друга завещание. Учитывая поведение и характер своего единственного сына, он попросил Стейна проконтролировать при необходимости ситуацию и нотариально заверил своё желание не допускать Тони до управления компанией до достижения тридцатилетия, надеясь, что к этим-то годам сын должен будет нагуляться и остепениться, если вдруг их с Марией уже не будет рядом.

Говард и не подозревал, что его близкий друг уже много лет был переполнен к нему лютой завистью и ненавистью.

Энтони же, убитый горем после внезапной смерти обоих родителей, благодаря связям крёстного в свои двадцать пять лет оказался на принудительном лечении в закрытой наркологической клинике.

Через пять лет, когда Стейн перестал переживать за своё светлое будущее, заграбастав себе все доступные средства со счетов Старков законным путём, он затерялся где-то на Лазурном берегу, а Тони наконец смог пройти все необходимые для подтверждения дееспособности и психической стабильности тесты и покинуть лечебное учреждение. Но Старку-младшему даже захотелось вернуться в ненавистную клинику, когда ему стало известно, что фамильный особняк его семьи с любовно собранной матерью коллекцией импрессионистов продан, так же, как и остальное движимое и недвижимое имущество.

В собственности Тони, скорее в виде насмешки, оказалась наполненная чёрной плесенью и тараканами однокомнатная квартира в Бруклине, а все деньги, до которых не смог напрямую дотянуться «друг семьи», были вложены в строительство Башни всемирного торгового центра номер 1, которое ещё с 2002 года так затянулось, что конца и края ему не было видно.

В квартире же оказались коробки с архивом, фотографиями и видеозаписями Старков, но спасибо за это Тони можно было сказать уже старому дворецкому Джарвису, успевшему до приезда новых хозяев забрать на хранение личные вещи семьи, которой он служил много лет.

Энтони, крепко сжав зубы, начал работать на самой низкой должности в мелкой фирме, разрабатывающей компьютерные программы. Его, выпускника MTI, гения в своей области, никогда не сомневавшегося ранее в собственной успешности, ни на какие серьёзные должности из-за прошлого в наркологической психушке, брать не желали даже знакомые отца, к которым после пары месяцев безостановочных мытарств он и обращаться больше не стал.

За пару лет Старк поднялся до топ-менеджера, несмотря на свой эксцентричный образ, а в возрасте Иисуса открыл собственный небольшой бизнес, связанный с IT-аутсорсингом, пригласив на должность финансиста вернувшуюся после нескольких лет работы с Благотворительным фондом содействия ООН Вирджинию.

Тони позвал к себе и Бартона, после школы уехавшего на учёбу в Калифорнийский технологический институт, где тот и познакомился со своей будущей женой Лорой, родители которой, как оказалось, совсем недавно переехали в один из пригородов Нью-Джерси из Большого Яблока.

Но Клинтон, на тот момент хорошо устроившись в теплом штате, не захотел переезжать обратно в Нью-Йорк, тем более, что его приёмный отец Фил уже успел обменять их нью-йоркскую квартиру на лейнхаус на западном побережье.

— Думаю, ничего плохого не будет в том, чтобы занять собственные площади в следующем году, — Пеппер положила руку на плечо другу. — Мы не будем больше терять на аренде. Это выгодно.

Тони, всё ещё не открывая глаза, прижался к тыльной стороне её ладони щекой.

========== Глава 49. Лондон ==========

— Эй, ты чего не спишь? — сонно спросил Тор.

В дальнем от кровати кресле сидел Локи, уставившись в свой планшет на минимальной яркости. В комнате было относительно темно из-за черной римской шторы и холодно от включённого кондиционера.

Одинсон конечно же привык за столько лет к предпочтениям любовника, но немного подмерзал, когда оставался в постели один. А темнота… Если домой с работы они обычно возвращались под утро, в искусственной темноте, вне всяких сомнений, присутствовал здравый смысл.

«Это ради здоровья, ради сохранения молодости, для правильной выработки меланина…» — объяснял необходимые условия его любовник.

Тору было всё равно, раз эта ерунда так важна для партнера — почему бы и нет? Больше хотелось просто прижать к себе расслабленное тело, обнять, вдохнуть любимый запах — и уже тепло, уже как дома, не важно, где они с Локи теперь…

После череды скандалов в жёлтой прессе, отец слёг с инсультом. Молодые люди хотели оставаться откровенными с родителями, тем более тёплое отношение тех к ЛГБТ-сообществу Швеции не было секретом. Но влюблённых не поддержали. Фригг, поджимая губы, попыталась объяснить, что, несмотря на отсутствие родства по крови, оба они — её дети, и их отношения она воспринимает именно как инцест, хоть и с оговорками, разумеется.

И хотя Тора и Локи не обвиняли в болезни отца прямо, напряжение так и витало в воздухе во время целого года его реабилитации.