Магическая постоянная (СИ)

— Он самодостаточен, может купить себе, что пожелает. А ещё обожает поесть, — объяснил Эллиотт, который подарил Курту шоколадную фигурку вурдалака, присланную знакомыми из Румынии. Вурдалак бегал, скалил острые клыки и был заполнен изнутри вишнёвым ликёром. Курт был в восторге.

— Ты же что-то там рассказывал мне про диеты, — пробормотал Андерсон, разглядывая две коробки каких-то иностранных дорогих конфет, коллекционный свёрток медовых снитчей из Болгарии, выпущенных в честь восхитительного выступления сборной этой страны на последнем чемпионате мира по квиддичу, и какие-то ещё красиво украшенные упаковки.

— Я сижу на диетах. Перед концертами или фотосессиями. В этом мире слишком много сладостей.

Вот так Блейн узнал о ещё одной слабости Курта Хаммела.

После завтрака гости предпочли отправиться по домам. Кому-то надо было поздравлять семьи, кому-то — начинать посещать чистокровные Рождественские вечеринки. Себастиана после изгнания из семьи не пускали в высший свет, но он нагло напрашивался сопровождать Хантера, который, благодаря своему происхождению, был желанным гостем почти в каждом благородном доме в Европе. Кларингтон не сопротивлялся — ему нравилось шокировать общественность. Вот и сейчас, они многозначительно потрясли дорогими межконтинентальными портключами и исчезли в вихре аппарации.

Дом снова затих.

— А у тебя нет никаких планов? — спросил Блейн, пока они возвращались в дом. Антиаппарационный купол окружал весь двор поместья, так что провожать парней они пошли к кромке леса.

— На сегодня я абсолютно свободен, — фыркнул Курт. — Завтра мы отправляемся на фотосессию для журнала и рекламных плакатов. Двадцать седьмого у меня репетиция, двадцать восьмого я уйду вечером на вечеринку, которую организовали для особых фанатов… Ну, а двадцать девятого концерт.

Блейн покачал головой:

— А ты обещал, что проведёшь со мной каникулы.

— Но я буду с тобой большую часть времени, клянусь! — Курт встрепенулся, хватая своего парня за руку. — Я не виноват, просто…

— Всё в порядке, я же дразнюсь, — Блейн улыбнулся. — Если бы ты круглые сутки был дома, я бы не смог учиться. А я ведь обещал маме.

— Кстати об учёбе, пора заняться копированием книг. Думаю, ты можешь мне помочь.

Так что полдня они провели, читая и изучая заклинание копирования книг. Оно было трудное, требовало аккуратного вливания магии и внимательности. Блейн смог его изучить, но пока Курт за полчаса копировал пятьдесят страниц, он мог перенести на чистый пергамент только двадцать.

Они сидели на укромном подоконнике; там было слишком тесно для двоих, но парням это совершенно не мешало — переплетясь ногами под пледом, они обложились книгами, пергаментами, чернильницами и колдовали, изредка обмениваясь фразами. Тишина была уютная, спокойная, и Блейн ни капельки не сожалел о таком времяпрепровождении.

Вечером, перед ужином, Курт попытался научить его и Клеменс ездить верхом. Блейн горел энтузиазмом, но понял, что это немного труднее, чем ему представлялось — пустив лошадь в галоп, он отбил себе всю задницу и чуть не свалился в снег. Клеменс немного боялась ездить самостоятельно, так что Курт водил Анну — кобылу, на которой сидела Клеменс — за узды по поляне. Напоследок Курт вывел из конюшен Орфея, вскочил ему на спину и погнал вдоль кромки леса рысью-иноходью, а потом перешёл в обычный галоп. Снег вздымался из-под копыт, Курт, пригнувшийся к его шее, казалось, сливался с жеребцом в единое целое. Блейн понял, что пялится, не стесняясь — но и не думал прекращать это.

Клеменс аккуратно прикоснулась к его руке, отрывая от зрелища, а потом мягко улыбнулась:

— Курт очень талантливый.

— Курт вообще замечательный, мам, — отозвался Блейн, ярко улыбаясь ей в ответ.

— Полностью согласен с этим, — Курт успел приблизиться к ним двоим, развернул Орфея боком. Тот фыркнул, ударил копытом. — Хочешь, прокачу тебя?

— Без седла? У меня и так всё болит.

— Орфей аккуратно идёт, и мы не будем быстро ехать. Давай, Блейн.

— Я без стремян даже залезть на него не смогу! — рассмеялся Андерсон, не веря, что отказывается прокатиться вместе с Куртом на чудесном, совершенно волшебном жеребце. Но день и так казался переполненным впечатлениями, он боялся, что свалится с лошади.

Курт будто читал его мысли, прищурив глаза.

— Ладно, — парень спешился, похлопал коня по шее. — Я отведу его в конюшню, а потом присоединюсь к вам за ужином.

— Не задерживайся, совсем уже холодно, — попросила Клеменс, целуя Курта в щёку. — Ох, милый, спасибо что пригласил нас.

— Каникулы ещё не закончились, — отмахнулся Курт. — Отблагодарите позже.

Когда они укладывались спать, у Блейна совершенно закрывались глаза. Хаммел хихикал над ним, аккуратно втирая в кожу пахнущий травами лосьон.

— Кстати, почему вы подарили нам пять билетов на концерт?

— Это ряд в вип-ложе, — отозвался Курт. — Их всего четыре в одной, причём они на довольно большом расстоянии. Позовёшь друзей, займёте ряд и избавите себя от общества каких-нибудь богатеньких и знатных детишек — обычно именно им и выкупают вип-места.

— И вечеринка перед концертом тоже для них?

— Ну, а кто ещё может себе это позволить? — Курт, наконец-то, решил забраться в кровать. Он покрутился на подушке, многозначительно ткнулся Блейну лбом в плечо, пока тот не поднял руку, позволяя устроиться у себя на груди, и только тогда затих.

— Хладнокровный, саркастичный и знаменитый Курт Хаммел — сладкоежка и фанат обнимашек, — пробормотал Андерсон, перебирая волосы у Курта на затылке. Только перед сном Курт позволял это делать — в остальные моменты фыркал и отдёргивался, не разрешая портить причёску.

— Я верю, что ты никому не раскроешь этот страшный секрет, — отозвался Курт, целуя его в шею. — Спокойной ночи, милый.

— И тебе сладких снов.

***

Утро встретило Блейна ощущением, что на него кто-то смотрит. Это был, конечно же, Курт, сидевший на кровати, уже свежий и проснувшийся.

— Утро?

— Угу, — рассеяно мурлыкнул Курт. — Помнишь, я обещал тебе, что мы обязательно всё-всё попробуем?

Блейн тут же проснулся. Они не обсуждали больше Рождественскую ночь, просто тихо радовались про себя, что в их отношениях не появилась ненужная неловкость, и наслаждались неким новым уровнем доверия в отношениях.

— Что ты хочешь? — наконец спросил Блейн, приподнимаясь на локтях. — Я открыт для любых предложений.

Он планировал улыбнуться смело и немножко развратно, но вышло как-то криво. Курт, впрочем, только поглядел ему в глаза, чмокнул в губы и неожиданно, откинув одеяло, улёгся у бёдер Блейна, очень-очень близко к его стоящему с утра члену.

Оу, отлично, это было похоже на глупый подростковый сон, и Блейну было не стыдно в этом признаться.

Просыпаясь вместе до этого, они мастерски игнорировали всё, что находится ниже экватора. А сейчас у Курта в глазах блестело любопытство и предвкушение, а Блейн мог только смотреть на него сверху вниз, затаив дыхание.

— У нас всё ещё идёт период, когда я учусь?

— Однозначно, — отозвался Курт, облизнул губы, взялся за пижамные штаны Блейна, а потом замер.

— Что такое?

— Знаешь, — Хаммел покраснел, садясь. — Я, эм, забыл. Давай-ка сначала сходим в душ.

Он выглядел совершенно смущённым тем, что жаркий порыв пришлось сдержать из-за его же собственных мыслей. Блейн лишь хихикнул, тоже сел и потянулся за поцелуем.

— Гигиена — это важно. К тому же мы можем принять душ вместе. Веришь или нет, для меня это тоже считается волнующим опытом. Давай, пойдём.

К тому же ванная у Курта была огромная и напоминала скорее купальни какого-то императора. Блейн бы никогда не отказался от такого удовольствия.

Впрочем, через полчаса Курт толкнул его к стенке, опустился на колени и претворил в жизнь свои первоначальные планы.

Пытаясь восстановить дыхание после оргазма, Блейн смотрел на своего парня, полоскающего рот, и не мог дождаться того времени, когда ему надо будет демонстрировать полученные умения на практике.