Эроменос (СИ)

— Ты недостоин жить, — бросил он все еще лежащему Лаэрту, — но и смерть — это слишком просто, есть вещи и похуже.

Затем Кассандр развернулся и пошел к выходу, заметил стоящую у двери спальни свою статую и изо всей силы толкнул ее. Изваяние упало и раскололось на несколько кусков, ударившись о камень пола. Так не должно было быть, обычно мрамор не трескается так легко, но это случилось, потому что такой была воля богов.

Выйдя из дома, Кассандр почти не удивился, увидев Идея. Мальчишка и несколько вооруженных слуг дикаста поджидали около двери.

— Как ты догадался? — спросил юноша, глядя в полные тревоги глаза раба.

— Это не я, а господин Астин, — ответил тот, — я просто показал ему, куда ты пошел…

— Ты следил за мной все это время? — сузил глаза Кассандр.

— По моему приказу, — послышалось сзади, и на плечо легла знакомая рука, — я не мог позволить тебе сделать это.

— Откуда ты узнал?..

— Я смотрел и слушал сердцем, — Астин приложил ладонь к груди, потом привлек юношу к себе, — ты стал сам не свой с третьего дня Олимпиады, когда победил твой друг, а после я узнал, что Лаэрт тоже был там… и не один.

— Боги… — прошептал Кассандр, прижимаясь к возлюбленному, — ты снова спасаешь меня…

========== Глава 15 ==========

— Мужи Афин, — начал Астин, обводя взглядом собравшийся ареопаг, — сегодня я буду говорить о преступлении, подобного которому еще не знали эти стены. Я расскажу вам о том, как была использована во зло власть Эрота над сердцем юноши, как был он превращен в убийцу расчетливым и холодным человеком, — говоря это, молодой афинянин глянул сначала на Кассандра, потом — на Лаэрта, сохранявшего на лице надменное выражение. — Я расскажу о том, как любовь к золоту и роскоши уничтожила честь, и буду просить вас вынести справедливый приговор. Я говорю об убийстве Реса, сына Оригена, случившемся два года назад. Тогда в нем был обвинен отец Кассандра — Эвмел.

— Ты утверждаешь, что суд вынес неверный приговор? — громко спросил седобородый толстяк из верхнего ряда.

— Только потому, что гелиастам было неведомо то, что знаю я, — спокойно ответствовал Астин.

— Астин, сын Агенора, ареопаг готов выслушать тебя, — громко и властно произнес Офелос, председательствующий на этом собрании.

— Мужи Афин, я обвиняю Лаэрта, сына Реса в предумышленном убийстве собственного отца из желания завладеть наследством, которое тот собирался завещать своему младшему сыну. Вдова Реса Атэна может подтвердить мои слова, — Астин указал на сидящую тут же женщину, которую и в этот раз сопровождал отец. — Зная, что кара за отцеубийство — смерть, Лаэрт решил совершить это чужими руками, а кто может лучше подойти на роль убийцы поневоле, чем влюбленный мальчишка, готовый на все, лишь бы помочь избраннику? Всем нам известно, какую власть имеет над нами Эрот, как превращает в безумцев даже зрелых мудрых мужей, так что говорить о юноше, впервые познавшем любовь? Лаэрту ничего не стоило влюбить в себя отцовского воспитанника — боги щедро одарили его красотой и мужественностью, и некоторое время он тайно встречался с Кассандром, уверяя юношу в своей любви. Когда же Лаэрт понял — время пришло, посетовал на то, что тайное перестало быть явным, и разгневанный отец собирается отослать его вон, лишив наследства. Нетрудно представить, какое решение принял ослепленный любовью юноша, как именно задумал спасти возлюбленного от бесчестья, будучи уверенным, что никто не узнает о том, как умер его наставник. Однако же, как только дело было сделано, Лаэрт вызвал стражу и подал жалобу в суд. И сейчас я спрашиваю вас, о, мужи Афин, справедливо ли это? Справедливо ли карать меч, вместо руки, сжимавшей его рукоять? Будет ли такое решение мудрым?

— Лаэрт, что скажешь ты в свою защиту? — обратился Офелос к мужчине, и тот мгновенно поднялся с места и заговорил:

— Мужи афиняне, нужно ли защищаться тому, кто невиновен? Позвольте мне пояснить вам, откуда берут начало эти нелепые обвинения, которые вам довелось выслушать. Но прежде я хочу обвинить Кассандра в покушении на мою жизнь, которое он совершил прошлой ночью, явившись в мой дом незваным вместе со своим любовником Астином. Чудом удалось мне избежать смерти, пообещав им признать свою вину в том, чего не совершал, но я не могу солгать вам, мужи Афин, мой отец учил меня, что ложь недостойна мужчины.

— Правда ли это? — сурово спросил у Кассандра Офелос. Юноша поднялся со своего места и ответил:

— Да, клянусь водами Стикса, я хотел убить его, потому что так велели боги, но я пришел туда сам, не зная, что Астин последует за мной, его вины в этом нет, и если желаете судить, то судите меня.

— Ты сказал — боги велели тебе убить Лаэрта, — задумчиво протянул мужчина, собирая густую бороду в горсть, — как это было?

— Я пошел в храм Зевса к оракулу и там увидел сон, в котором новый возлюбленный Лаэрта убивал его жену, — прямо глядя в глаза Офелоса, сказал Кассандр, — и когда пришел в дом, все было точно так же, как во сне.

— Кроме того, что никто никого не убивал! — насмешливо перебил Кассандра Лаэрт. — На прошлом суде ты вел себя достойнее — хотя бы молчал, сейчас же сочиняешь нелепые сказки, думая, что кто-то поверит в это? Ты просто хотел отомстить мне и уговорил своего любовника помочь тебе, а боги тут ни при чем.

— С этим обвинением мы разберемся позже, — решил Офелос, — Лаэрт, сказал ли правду Астин, обвиняя тебя?

— Ни единого слова, — совершенно спокойно ответил мужчина, — я никогда не был любовником Кассандра, а значит — не мог ничего ему сказать. Юноша этот был воспитанником моего отца, которого и убил по до сих пор неизвестной никому причине.

— Что может служить тому доказательством?

— Мое слово, слово афинского гражданина, — гордо изрек Лаэрт.

— А чем докажешь свои слова ты, Астин, сын Агенора?

— О том, что Лаэрт и Кассандр встречались тайно, знали не только они, — спокойно ответил Астин, — это было известно еще одному человеку.

— Он здесь? — задал вопрос заинтересовавшийся Офелос.

— Да. Идей, подойди сюда и поведай ареопагитам о том, что ты видел, — позвал Астин мальчишку, все это время стоявшего у двери.

— Раб? — расхохотался Лаэрт. — Чего стоит слово раба, которого Астин выкупил у меня в то время, когда шел суд? Полагаю, если допросить Идея с пристрастием, он скажет совсем другое! Возможно, мы даже узнаем, сколько заплатил ему Астин за ложные свидетельства.

— Закон запрещает пытать свободных эллинов, — парировал Астин, глядя в глаза соперника и читая в них неприкрытую ненависть, — а Идей более не раб.

— А ты щедр! — иронично бросил Лаэрт. — Оплачиваешь свободой ложь? Неужели ласки этого Ганимеда стоят так дорого? — теперь полный презрения взгляд уперся в Кассандра, но юноша глаз не опустил.

— Идей, — Офелос осадил взглядом Лаэрта, — расскажи нам то, что говорил своему хозяину.

— Лаэрт и Кассандр, они на самом деле были любовниками, — начал мальчишка, смущаясь под тяжелым взором эллина, но все же сумел пересилить свой страх и подробно рассказал о том, как стал свидетелем тайных встреч в апотеке.

— Ты клянешься в том, что не лжешь?

— Клянусь водами Стикса, — честно глядя в пронзительные глаза пожилого мужчины, ответил Идей.

Следом за мальчиком к ответу призвали Кассандра. Юноша встал, ощущая на себе десятки взглядов — таких разных и таких похожих, и приготовился отвечать.

— Кассандр, подтверждаешь ли ты сказанное Идеем и Астином? — спросил Офелос, внимательно рассматривал юношу, невольно отмечая, что тот действительно красив, как Ганимед.

— Да, — односложно ответил Кассандр.

— Говорил ли Лаэрт с тобой о том, чтобы убить своего отца?

— Нет, это решение я принял сам и не снимаю с себя вины.

— Почему ты так решил?

— Я хотел помочь Лаэрту, — спокойно и ровно ответил юноша, — спасти его от отцовского гнева и бесчестия.

— Почему же ты не сказал ничего, когда гелиасты слушали твое дело? — задал вопрос тот самый толстяк из верхнего ряда. — Я был на тех заседаниях и слышал все своими ушами.