Эроменос (СИ)

— Эрот свидетель, я не хотел обидеть тебя! Да и разве не божественными строчками прославляют поэты своих возлюбленных, разве обижает это тех, которым посвящены слова? — быстро заговорил молодой афинянин, видя, что из глаз юноши исчез блеск, а уголки губ печально опущены, и пытаясь понять, почему это случилось.

— Твоей вины в этом нет, — грустно улыбнулся Кассандр, — откуда было тебе знать, что однажды мне уже посвящали стихи, только тогда не ведал я, что каждое слово было ложью. Потому прошу тебя — не делай этого и не говори об этом больше, иного дара желаю я от тебя.

— Какого же? — догадавшись, что в неприязни юноши к стихам повинен Лаэрт, спросил Астин.

— Подари мне еще много таких поцелуев, как этой ночью, — снова касаясь руки Астина, негромко сказал Кассандр, — дай мне ласку твою и жар, говори со мной сердцем и это будет самым желанным подарком.

— Эти дары я готов приносить тебе вечно, меры не зная, усталости, сна и покоя, — прошептал молодой афинянин, притягивая юношу к себе для того, чтобы извиниться поцелуем, от которого головы обоих снова заполнились туманом, а сердца забились так громко, что их можно было слышать, не прикладывая уха к груди.

— Вечны лишь боги… — печально произнес юноша, — любовь смертных подобна цветам в своей яркой и недолгой жизни, и как цветы увядает она.

— Вечность моя измеряется длиной нити, над которой властны только Мойры, и клянусь водами Стикса, я буду любить тебя до тех пор, пока не перестанет биться это сердце, — Астин взял ладонь Кассандра и прижал к своей груди, — каждый его удар — твой.

— С последним его ударом, остановится и это сердце, — так же серьезно сказал юноша, прижимая руку возлюбленного к своему сердцу, — клянусь Эротом последовать за тобой в Аид.

— И даже если отец пожелает связать меня узами брака, жена моя получит тело, но не сердце, — продолжил Астин, сильнее прижимая пальцы юноши, — я взойду на ее ложе только для того, чтобы продлить свой род, любовь же сохраню для ложа нашего.

— Да будет так, Зевс свидетель этой клятве, — прошептал Кассандр, скрепляя слова поцелуем.

Комментарий к Глава 12

* упомянутый рассказ Аристофана является частью Платоновского «Пира».

========== Глава 13 ==========

В громком гуле голосов тысяч эллинов, собравшихся на стадионе, сложно было расслышать имена атлетов, выходящих на арену. Да и рука Астина, все это время лежащая на плече, тоже мешала сосредоточиться, а потому Кассандр просто-напросто не поверил своим глазам, когда узнал в одном из борцов Нелея.

Прошедшие со дня последней встречи годы изменили бывшего друга, превратив из сильного юноши в мускулистого и прекрасного атлета. Его покрытое бронзовым загаром тело казалось сейчас — на залитой жарким солнцем гекатомбейона арене — ожившей статуей воина или даже бога. Кассандр внимательно вглядывался в атлета, надеясь окончательно убедиться в том, что это Нелей. Но вот глашатай еще раз громко и четко назвал имена соперников и юноша прошептал:

— Аполлон, даруй Нелею победу.

— Похоже, ты очарован этим атлетом, — не сумев скрыть пробудившейся ревности, произнес Астин, уже некоторое время внимательно наблюдавший за выражением лица возлюбленного. — Он и вправду красив и, судя по мускулам, имеет все шансы получить сегодня венок.

— Изгони ревность из своего сердца, — улыбнулся Кассандр, касаясь руки Астина, — когда-то мы были учениками в палестре, помнишь, я рассказывал тебе.

— Так это тот самый Нелей?

— Да, и сегодня боги подарили мне возможность увидеть его триумф!

— Ты настолько уверен, что он победит? — приподнял бровь молодой афинянин. — Нелей силен, но молод и неопытен, а его соперник уже принимал участие в нескольких олимпиадах.

— Ты не знаешь того, что знаю я, эроменос, — Кассандр наклонился над ухом Астина и прошептал: — Мать Нелея — спартанка, а его отец был когда-то победителем игр, в палестре не нашлось никого, кто мог бы одолеть Нелея в бою или драке.

— Похоже, ты был влюблен в него? — Астин сильнее сжал пальцы юноши.

— Нет, — спокойно ответил тот, не отводя и не опуская глаз, — в то время Эрот облетал меня стороной, а ученики даже звали статуей…

— Из-за твоей красоты?

— Всего лишь из-за моего равнодушия к любви, — так же спокойно пояснил Кассандр, — тогда мое сердце было таким же холодным, как статуи.

— Мне сложно поверить в это… — протянул Астин, вспоминая ночи, проведенные ими в объятиях друг друга. — Я знаю, насколько горячо твое сердце.

— Сейчас, тогда все было иначе, — ни капли лжи не было во взгляде юноши, — если ты не веришь мне, можешь спросить об этом у Нелея после соревнований.

— Нет, — отрицательно покачал головой Астин, — если я перестану верить тебе, а ты — мне, о какой любви можно будет говорить? Ложь и любовь не делят одно сердце.

— Ты прав, — невесело усмехнулся юноша, снова вспоминая о прошлом, но тут же стряхнул с себя печаль, — но хватит об этом, начинается поединок, и я готов спорить с тобой на что угодно, что лавровый венок украсит Нелея!

— Было бы глупо спорить после всего, что я узнал об этом атлете, — покачал головой рассудительный Астин, — а мне бы не хотелось прослыть глупцом. Да и на что мы могли бы поспорить? Я и без того готов выполнить любое твое желание, эроменос.

— А я — твоё, — улыбнулся юноша, а после оба они обратили взгляды на арену, где соперники сошлись по сигналу, и начался бой.

Крепко стискивая пальцы Астина, Кассандр напряженно следил за поединком, невольно вскрикивая всякий раз, когда ему казалось, что Нелей слабеет и поддается сопернику. Солнце — жаркое и неумолимое — слепило как атлетов, так и зрителей, и если по телам последних тек только пот, то первые были перемазаны кровью, смешанной с потом и пылью.

Не замечая, что его хитон пропитался испариной и прилип к телу, Кассандр то и дело облизывал пересохшие от жары и волнения губы, но не мог ни на мгновение отвернуться от арены. Он помнил, как мечтал Нелей победить на играх, как горели азартом и упрямством карие глаза тогда еще совсем мальчишки, и сейчас молил богов даровать эту победу своему другу.

Кассандру казалось, что он видит, как наливаются синевой следы ударов на телах обоих борцов, как багровыми полосами перечеркивают кожу царапины, как вздуваются могучие мускулы. Он даже мог расслышать, в те краткие мгновения, когда зрители не шумели, как вырывался из горла атлетов хрип и тяжелое дыхание, как Нелей что-то говорил своему сопернику, после чего тот приходил в еще большую ярость. Поединок длился уже три часа и пока никто не признал себя побежденным.

— Твой друг удивляет меня, — сказал Астин, так же внимательно наблюдавший за борцами, — его соперник был победителем прошлых игр, и тогда бой не длился так долго…

— Нелей победит, — хрипло ответил Кассандр, на мгновение переводя взгляд на возлюбленного, — скоро ты увидишь, что я был прав! Сегодня боги на его стороне и сила спартанских воинов, наполняющая его тело, и кровь его отца.

— Похоже на то, — кивнул в сторону арены Астин и Кассандр резко повернул голову, как раз вовремя, чтобы увидеть, как противник Нелея, в очередной раз брошенный молодым атлетом на песок, поднимает вверх палец, признавая поражение.

Стадион разразился криками ликования и радости, тысячи эллинов вскочили со своих мест, славя победителя и богов, даровавших ему такую силу. Астин и Кассандр так же встали со своих каменных сидений, и голоса их влились в общий рев толпы. Решив, что обязательно отыщет Нелея после соревнований, чтобы поздравить его, Кассандр собирался сесть на место — ведь голову бывшего друга уже увенчали лавровым венком, как вдруг взгляд его упал на противоположную сторону стадиона, и тут же улыбка исчезла с лица юноши, а щеки покрыла бледность. Там, как раз напротив, сидел Лаэрт, обнимая за плечи молоденького юношу, почти мальчика. Тот был таким же светловолосым, как сам Кассандр, а разглядеть цвет глаз отсюда было нельзя, но почему-то Кассандр был уверен — они такие же, как и его глаза.