Семь кругов Ада (СИ)

— Тогда… — Джон хотел вновь предложить Воинственную Валькирию, но вовремя понял, что в этом случае они с малышом попадут в настоящий замкнутый круг, — Хорошо, давай сделаем так, — с этими словами Джон вытащил из кармана три большие потертые медные монетки. Монетки были настоящим достоянием истории, потому что сейчас такого понятия как «Рубль», что числилось на монетах, не существовало вовсе, ибо была единая мировая валюта. Не говоря уже о том, что 90% денег были электронными, а оставшиеся 10% являлись бумажными деньгами. Монеты же больше не выпускались.

Три медные монеты времен Петра I передались Джону от дедушки. Тот еще тогда заявил, что если его внук продаст их, то наверняка разбогатеет. Вот только Джон так и не решился претворить дедушкин план в реальность, ибо в монетах нашел одну «маленькую» неточность.

— Монетки! — обрадовался малыш, — но они какие-то странные. У меня дома есть несколько, но они меньше и не такие тяжелые, — заявил он, беря одну монету из рук Джона и начиная ее подбрасывать в воздух и тут же ловить.

— Это не простые монеты, — тем временем начал рассказ Джон, — они волшебные.

— Волшебные? — удивился мальчик.

— Да, они могут подсказать тебе, как поступать в ситуации, когда сам ты решение принять не можешь.

— Да? И как же?

— А вот как, — с этими словами Джон подкинул монетку, поймал ее на лету, сжал в кулаке и протянул его Тери, — орел — Зеленый Мыш, решка — Черный Вайдер, согласен?

— Ага, — не задумываясь, кивнул мальчик, в нетерпении смотря на кулак Джона. Пальцы парня разомкнулись, давая возможность Джону и мальчику увидеть, что же выпало на монетке.

— Орел… значит Зеленый Мыш… — пробормотал Тери, — Фух! Хорошо! А то Вайдер все-таки слишком мерзкий тип! Но у нас еще осталась Валькирия.

— Теперь сравним Валькирию с Зеленым Мышом таким же образом, — Джон вновь подкинул монетку, — Орел — Зеленый Мыш, Решка — Воинственная Валькирия.

Когда Джонни разжал кулак, на Тери вновь смотрел орел.

— Зеленый Мыш! Ура! Его я и хотел! Просто решиться не мог! — воскликнул малыш.

«Я знаю, — улыбнулся мысленно Джон, — почти каждый человек в глубине души делает выбор в ту самую секунду, когда этот самый выбор перед ним ставят. Но из-за лишних мыслей тут же у человека появляются сомнения, из-за которых в конце концов он может изменить своему выбору. А эти монеты всегда напомнят тебе о том, чего ты хочешь в действительности».

Вы знаете, что структура мироздания куда проще, чем может показаться на первый взгляд? Нет, правда. Есть три вида гениев. И триста тридцать три вида идиотов. Пожалуй, поделать с этим уже ничего нельзя, но так даже проще. Быть идиотом проще, я вам говорю. Примером могут служить те же крысы. Вы знаете, что если посадить часть крыс в коробку, между ними тут же определится иерархия: выделятся лидеры, одиночки и, наконец, отбросы. Отбросов всегда больше всех. И как вы думаете, кому в этой ситуации живется сложнее всего? Кто испытывает постоянный стресс и умирает молодым? Верно, лидеры! Одинокие лидеры, которым приходится управлять быдлокрысами. И ведь дело не только в управлении, но и в борьбе за власть между лидерами. Лидер всегда один! Он не потерпит конкуренции и помощи у другого лидера не попросит, поэтому-то у них и идет борьба за власть, ведь на сотни быдлокрыс достаточно одной крысы лидера. То есть лидеры друг друга истребляют, когда как быдло, наоборот, собираются в кучки. Им драться друг с другом смысла нет. Нет, что вы! Дабы противостоять лидеру и в определенный момент сотворить что-то вроде дворцового переворота, они кучкуются, поедая отбросы и плетя настоящие интриги против лидера: того, кто спас их, кто привел их к лучшей жизни. А то, что они при этом остались отбросами, чья вина?

Самое интересное, что если из каждой коробки вытащить лидеров и засунуть их в отдельную, то и среди них выделятся отбросы, одиночки и все те же более властные лидеры. По идее, внутри каждого лидера сидит такой же отброс: вся суть в том, чтобы этого отброса держать в узде и не давать завладеть собой желанию послать к чертям весь нервотреп и просто сесть поедать отбросы рядом с такими же как ты, без нервов, без беспокойств — просто сиди и жуй свое тухлое мясо.

Кстати о крысах, есть еще один очень интересный факт. Например, если на корабле хотели избавиться от крыс, тогда в большой бочке закрывали несколько крыс, а через пару дней открывали ее. От голода крысы начинали поедать друг друга, пока не оставалась одна единственная крысоедка. Ее выпускали, и она поедала, сжирала сородичей. А в Третью Мировую примерно три процента жертв погибли вовсе не от мин, бомб или пуль, а попросту были съедены крысами и…

— Молодой человек! Чем это вы занимаетесь?! — неприятно высокий голос заставил меня вздрогнуть и оглянуться. Прямо надо мной нависала низенькая толстая тетка с очень пухлыми губами, вымазанными красной помадой, с подведенными какой-то зеленой дрянью глазами и с ноздрями, из которых торчали темные волоски. Последнему я успел позавидовать.

— Я? Ну… просвещаю детей по поводу таких милых зверушек, как крысы, — пожал я плечами, кивая на группу пятилетних деток, что сидели полукругом передо мной. Прямо сейчас некоторые из них плакали или были на грани этого.

— Как вы можете рассказывать им столь жестокие вещи! — женщина негодовала. Ха! Вы мне лучше скажите, как можно оставить маленьких деток без присмотра и пойти флиртовать с молоденьким барменом, который, увидев вас, вздрогнул и попытался спрятаться под барную стойку, но не успел?

После того, как мы получили странное письмо от незнакомца в дурацком балахоне, у нас с Зуо возникло естественное желание тут же это письмо прочитать, НО если там крылась какая-то до ужаса тайная информация, читать ее посреди улицы было, как минимум, неразумно. Мы нуждались в каком-нибудь укромном месте, и Зуо хотел уже вернутся в квартиру Яна, когда я увидел Его! Детское кафе — «Нервный жираф». Так как мы находились в зоне отдыха, подобных кафешек здесь было уйма, но ни одно из них не называлось столь пикантно. К тому же козырек, под которым располагались столики, да и сами столы и стулья все как один были желто-оранжевые и усыпаны коричневыми пятнами. Настоящий восторг!

Конечно же, Зуо — истинный ценитель как ломки людей, так и любящий поломаться сам, тут же заявил, что ноги его в этом кафе не будет. Но пора бы было сэмпаю смириться с тем фактом, что пусть я могу уговорить человека не на все, но на многое. Пятнадцать минут я с Зуо не разговаривал. Только скулил, как это делают щенки, и так внимательно-внимательно заглядывал сэмпаю в глаза. Когда же Зуо раздраженно отворачивался от меня, я быстренько слюнявил пальцы, затем тер ими глаза, тем самым создавая эффект мокрых, а значит, очень жалобных глаз, и снова любым способом пытался вновь заглянуть в глаза сэмпаю. Конечно же, такого напора жалости долго терпеть Зуо не смог и еще через пару минут мы уже сидели на пятнистых стульях за пятнистыми столами.

— Что будете заказывать? — тут же подлетела худая как палка, двухметровая официантка-жирафа. Я заказал жирафий коктейль и пятнистое мороженое, Зуо почему-то что-либо заказывать отказался.

— На диете? — деловито осведомился я. Сэмпай в ответ показал мне средний палец и все свое внимание переключил на письмо. По идее, письмо было интересно и мне, но в этот момент я и увидел с десяток малышей во главе с толстушкой-губошлепкой. У одного из малышей в руках была новая модель Черного Вайдера XRF 48, которая являлась очень редкой моделью, и я, естественно, забыв и о коктейле, и о письме, подбежал к малышу и попросил сфотографироваться с его Вайдером. Не обращая внимания на странные взгляды других посетителей кафе, я сделал себе и Вайдеру настоящую мини-фотосесию, затем отдал игрушку малышу и хотел, было, вернуться к Зуо, когда заметил в детских глазах тот блеск, который мне и был нужен. Они хотели услышать из уст мудреца истину жизни ради просветления! Нет, конечно, возможность того, что они просто приняли меня за идиота, также никто не отменял, но этот вариант мне показался каким-то уж слишком банальным! Вот я и подсел за их столик и с видом истинного просветителя-педофила начал засорять их еще молодые мозги, как мне казалось, очень важной информацией. И я бы мог, не затыкаясь, просвещать своих жертв еще несколько часов, если бы не толстушка, которую бедный худенький бармен все же отшил, схватив в охапку проходящего мимо высокого официанта и с остервенением впившись ему в губы, а затем заявив, что девушки ему не нравятся. Бармен врал как дышал. Хотя если бы все девушки были как эта пампушка… Вообще, черты лица у женщины были даже миленькими, но ставила она себя как королева, когда как таковой не являлась, поэтому со стороны это выглядело глупо и вызывало лишь улыбку.