Герой не твоего романа (СИ)

Майор, внезапно озверев, набросился на Джунсу и повалил его на пол, крепко прижимая запястья к кафелю. Он рявкнул так, словно перед ним были выстроены проштрафившиеся рядовые:

- Заткнись, Су! Я, блядь, устал слушать, как ты меня опускаешь! Считаешь таким говном – с хуя ли надежду давал?! Я уже смирился, что ни хера от тебя не получу, так чего тебе в жопу стрельнуло?!

- Я… – начал художник. Майор не дал ему ничего сказать, ожесточенно и совсем не страстно поцеловав, точнее, даже укусив нижнюю губу. На ней выступила кровь, но Ючон и не подумывал ее слизывать. Приподнявшись, он одной рукой прижал оба запястья Джунсу к полу над его головой, а второй стал быстро расстегивать ремень и джинсы.

- Трахну тебя сейчас, сука, – прорычал он, – и катись, если встать сможешь.

Майор дернул джинсы вместе с трусами вниз, ухитрившись сорвать их и при этом не отпустить руки Джунсу. Резким движением он задрал одну ногу художника вверх и снова навалился на него, в спешке расправляясь со своими брюками. На его стороне была превосходящая в сотню раз физическая сила. Он мог просто взять этого строптивого нахала, делать с этим телом все, что заблагорассудится, пока не надоест, и оставить его лежать здесь, измученного, плачущего от боли и унижения…

Ючон отпустил Джунсу, сел на колени и отвернулся, опустив голову.

- Ты чего остановился? – недовольным тоном спросил художник, поднимаясь.

- Прости, Су, я психанул, – тихо ответил майор. – Со мной редко, но бывает. Я бы тебя не обидел, честно. Не повел бы себя, как мой папаша.

Джунсу беззвучно выругался.

- Ты дебил, – сказал он настойчиво. – Ты полное ничтожество. Можешь только в морду дать, а поиметь не в состоянии… – Ючон продолжал виновато глядеть в пол. Выдержав небольшую паузу, художник продолжил нараспев: – Ты страшный, и даже с макияжем айдола смахиваешь на гориллу с накладными ресницами. Твои мозги состоят…

Майор поднял голову и радостно улыбнулся.

- Су, так ты специально, да? Ты меня разводишь? Тебе по кайфу это было?

- Иногда ты все-таки соображаешь, – вздохнул художник.

Ючон вскочил на ноги и, зажмурившись, обнял Джунсу, чуть не придушив от нахлынувших чувств.

- Сушка меня не презирает, Сушка просто придуривался, – счастливо произнес он. – Люблю Сушку!

- И баранку, и пончик, – засмеялся художник. – Ну подоминируй еще, мне нравится.

Майор вернул Джунсу на стол и тоже разделся. Художник с досадой отметил, что его просьба сделать депиляцию интимной зоны была в очередной раз бессовестно проигнорирована, однако решил оставить едкие комментарии при себе – потом сам влезет к нему в душ с бритвой и ультиматумом. Но это была, конечно, не единственная проблема. От инопланетного агрессора вновь не осталось и следа, майор сделался младшим по званию и ждал указаний. Художник мысленно напомнил себе, что Хичолю придется еще тяжелее, позлорадствовал и пошел любовнику навстречу. Тот выполнял приказы без промедления и с энтузиазмом. Сказано оставить засос на шее – дал фору любому пылесосу средней ценовой категории; потребовали грубовато схватить за волосы – чуть не выдрал целый клок; попросили облизывать соски – только удивился, что «мужику это тоже может нравиться», но добросовестно обслюнявил. Джунсу, в принципе, остался доволен. Майора сложно было назвать необучаемым: пару раз последует инструкциям, а на третий уже все сделает сам и проявит инициативу.

- Эх, Су, какие же классные у тебя булки, – восхитился Ючон, поглаживая ладонью одну ягодицу художника.

- Очень эротично, – усмехнулся Джунсу, тем не менее, довольный похвалой. – Ты как рот откроешь – так все портишь. Без разговорчиков в строю, офицер.

Художник положил руки на плечи майора и притянул к себе для долгого, горячего поцелуя. Все-таки они были созданы друг для друга, в каждой своей ипостаси. И неважно, что Пак Ючону и Ким Джунсу вообще женщины нравятся, – их никто не спросил.

Майор отстранился и развел ноги художника в стороны. Джунсу в предвкушении закрыл глаза и стал дышать глубже, стараясь не напрягаться (впрочем, он и без того был спокоен, как удав).

Ючон замер, сосредоточенно изучая открывшийся ему вид.

- Не пролезет, – уверенно констатировал он, почесывая затылок. – Дырка совсем маленькая.

Джунсу так и сел на столе, обреченно уставившись на стоящего перед ним пришельца. Можно было многое наговорить, но у художника уже не осталось ни сил, ни желания выдумывать новые изощренные оскорбления.

- Пролезет, – сказал он просто. – Я отвечаю.

- Со скрипом, – улыбнулся майор. Он взял Джунсу за плечи и снова уложил его на поверхность стола.

- Элементарное правило: чтобы не скрипело – надо смазать, – хитро прищурился художник, хватая правую руку майора с целью облизать его пальцы. Но не успел он засунуть их в рот, как майор остановил его, шлепнув по губам.

- Я руки лет сто не мыл, – объяснил он смущенно.

- Так помой, умник. Мы на кухне. – Джунсу жестом указал на раковину, где находилась в изгнании кружка.

Ючон тщательно вымыл руки с мылом, и теперь художник мог самозабвенно обсасывать его пальцы, доводя партнера до точки кипения явной аналогией с оральным сексом. Когда Джунсу решил, что имитации достаточно, майор поколебался пару секунд, и он все-таки не выдержал: с каких пор у повстанца наблюдается брезгливость, уж не испортила ли его изящная корейская эстрада? Ючон заверил любовника, что просто боится сделать что-нибудь неправильно, и наконец приступил к растяжке. Джунсу стонов не сдерживал: привык вести себя, как в порно, хотя первые ощущения к этому не слишком располагали. Он сам объяснял, как нужно двигать пальцем, где искать простату – этот великий любовник и у женщины-то клитор бы не обнаружил. Слюны, впрочем, скоро стало не хватать, особенно когда поступило распоряжение добавить второй палец. А смазку, конечно, Джунсу в кармане не носил. Художник попробовал терпеть, но выходило не очень хорошо – он морщился и издавал уже не самые удовлетворенные стоны. Майор заметил это и немедленно прекратил наступление.

- Тебе больно, – обеспокоенно сказал Ючон. – Говорил же, что не пролезет.

- Все нормально, – ответил Джунсу, – мне просто не очень приятно, потому что смазки мало. Найди тут что-нибудь подходящее.

- Один момент. – Ючон метнулся к холодильнику и, не раздумывая, извлек оттуда… майонез.

Джунсу застонал еще громче, чем прежде, и закрыл лицо руками.

- Еще бы кетчуп взял, гений чертов, – негромко произнес он. – Я тебе гамбургер, что ли – между булок майонез-то пихать?

- Прости. – Ючон бросил упаковку обратно на полку и захлопнул дверцу. – А что тогда?

- У нас есть взбитые сливки, – соблазнительно водя рукой по своему торсу, предложил художник.

Ючон взял банку, потряс ее и выдавил на ладонь молочное лакомство.

- А вот разница-то какая, – покачал он головой.

- В самой сути, – объяснил художник. Он зачерпнул указательным пальцем немного сливок и вытер их об грудь майора. – Мне приятнее быть твоей пироженкой, а не сэндвичем.

Теперь растяжка пошла легче. Пока майор разрабатывал задний проход Джунсу, тот вновь притянул его к себе и целовал, закинув ноги ему на спину и лаская одной рукой оба члена, прижав их друг к другу (у Ючона наверняка были какие-то соображения по этому поводу, но он догадался молчать). Скоро майор сам понял, что подготовки достаточно, и приготовился войти. Джунсу взглядом указал на брошенные джинсы и тихо потребовал взять оттуда презерватив. Ючон выполнил просьбу, но пристыженно напомнил, что на самом деле ничем не болеет.

- Я принципиально занимаюсь только безопасным сексом, – улыбнулся Джунсу. Он отнял у майора упаковку, разорвал ее и стал самостоятельно облачать своего рыцаря в «боевые доспехи». С депиляцией, пожалуй, можно было и подождать. Сколько он перебрал таких, с ног до головы ухоженных… А заросли напоминали о том, что перед ним – настоящий мужчина. При том, что майор теперь часто бывал накрашен, это не могло помешать. – Готово.