Укрощение Рики (ЛП)

Омаки улыбнулся, вспомнив, с каким восхищением Хейку разглядывал свой протез.

— И что тут смешного? — возмутился Йоси — мысли о той злополучной аварии его немного расстроили.

— Просто я вспомнил, как Хейку гордился этой чертовой рукой, — рассмеялся Омаки.

Йоси улыбнулся и кивнул.

— Да! Я тоже это помню!

Внезапно он замолчал, и на его лицо набежала легкая тень.

— Что-то не так? — забеспокоился Омаки.

Его друг покачал головой, размышляя о Хейку. С этим блонди определенно было связано что-то особенное, Йоси чувствовал это каждый раз, когда тот заходил к нему в магазин. Хейку всегда проявлял к нему необычайную доброту, в отличие от прочих блонди, так и норовивших рявкнуть на него, когда он допускал ошибку или просто слишком долго возился — а это происходило почти постоянно. Хейку же всякий раз находил для друга слова поддержки.

— Не спеши, — говорил он мягким голосом, когда Йоси дрожащими пальцами пытался ввести код товара. — У тебя всё отлично получается, Йоси. Не бойся.

Но дело было не только в этом. Когда Хейку находился рядом, Йоси охватывала дрожь — но не от страха. Этот блонди пробуждал в нем какое-то странное чувство — смутно знакомое, спокойное и вместе с тем волнующее.

Омаки с тревогой поглядывал на друга.

— Когда вернешься домой, тебе следует отдохнуть. Забудь о магазине на несколько дней, пусть твои помощники возьмут на себя все текущие дела.

— Я скажу моим помощникам, чтобы они взяли на себя все текущие дела, — как робот, повторил Йоси.

Внезапно на него навалилась смертельная усталость, он смежил веки и мгновенно уснул. Омаки вел автомобиль и бросал на старого друга озадаченные взгляды, пытаясь понять, что с ним происходит. На обратном пути его вдруг прошиб холодный пот — он подумал о том, каковы могут быть последствия, если Юпитер узнает, что к Йоси возвращается память. Несчастного блонди наверняка подвергнут второй нейромодификации, и мысль о том, что он может вновь потерять своего лучшего друга, была невыносимой.

Вспомнив разговор о бионической руке, Омаки подумал, что стоит связаться с Хейку и рассказать ему о странном состоянии Йоси. Возможно, Хейку лучше разберется во всем происходящем, ведь как врач он гораздо больше знает о способности тканей мозга к регенерации…

Когда Омаки вернулся в «Башню», его приветствовали Ру, Энью и Калан. Блонди нахмурился и огляделся вокруг.

— А где Аки?

Мальчишка всегда выскакивал первым, стоило хозяину переступить порог дома.

— Он в своей комнате, — сообщил Ру. — Не выходит оттуда весь день.

— Весь день?

Обеспокоенный блонди поспешил в комнату Аки. Открыв дверь и увидев, что мальчик сидит на полу и горько плачет, Омаки присел на корточки рядом с ним.

— Что здесь происходит? — шепотом спросил он. — Что случилось, Аки?

— Я не хочу уходить, — ответил Аки. По щекам его потоками струились слезы.

— Ну, иди ко мне, мое сокровище! — Омаки поднял его на руки, сел на край кровати и устроил парнишку у себя на коленях. — Я тоже не хочу, чтобы ты уходил. Только вот выбора у нас нет. Но не забывай: я буду навещать тебя так часто, как ты пожелаешь. Хоть каждый день.

— Да, — всхлипнул Аки, — приходи каждый день.

— Договорились. Буду являться в пентхаус, как на работу, и мозолить Ясону глаза. — Блонди поцеловал мальчика в мокрую щеку. — Может, он даже накажет меня, чтобы не путался под ногами.

Представив, как хозяина шлепают по попе, Аки хихикнул.

— Ах, тебе это кажется смешным? — в шутку возмутился Омаки. — А знаешь ли ты, что случается с маленькими мальчиками, которые смеются, когда их хозяев наказывают?

Аки покачал головой, глядя на него огромными глазами.

— Их целуют, целуют, а потом опять целуют!

Омаки принялся покрывать поцелуями его лицо и шею, и парнишка снова захихикал.

— Щекотно! — взвизгнул он. — Помогите! Меня зацелуют до смерти!

— Ну, хорошо, если ты настаиваешь, я больше не буду тебя целовать. Хотя так трудно удержаться от искушения, когда у тебя на коленях сидит такой славный маленький мальчик!

— Я не маленький! — запротестовал Аки. — В День Астраджии мне исполнится тринадцать!

Для придания веса своему заявлению он многозначительно ткнул пальцем в потолок, словно желая подчеркнуть, насколько судьбоносным этапом для каждого человека являются тринадцать прожитых лет.

— Ах, да, ты совершенно прав. Как дурно с моей стороны не признать твою великовозрастность!

— Йоси говорит, что тринадцать лет — это очень важно! — взволнованно продолжал Аки.

— Верно. Ты получишь от Юпитер официальное уведомление с признанием твоего существования и подтверждением гражданства.

— Но Юпитер ведь и так знает, что я существую — она же сама запретила мне оставаться с тобой!

Омаки улыбнулся.

— В общем, да. Это нужно, просто чтобы соблюсти проформу.

— Про какую еще форму?

— Проформа, Аки, означает, что, хотя Юпитер знает о появлении на свет каждого гражданина, она официально признает ребенка, только когда ему исполняется тринадцать лет.

— А почему?

Омаки покачал головой.

— Честно говоря, я и сам не знаю. Это такая традиция.

— И она пришлет мне личное сообщение? — Аки выпучил глаза.

— Ты получишь несколько важных документов. Во-первых, сертификат гражданина и идентификационный чип, а во-вторых — мобильный коммуникатор с голографическим поздравлением от Юпитер. Но поздравление ты сможешь просмотреть только один раз.

— М-м-м… — разочарованно промычал Аки. — А почему так?

— Этого я тоже не знаю. Юпитер всеми способами ограничивает доступ к своему изображению.

— Наверное, ей кажется, что она вся такая особенная, раз ее никто никогда не видел, — выдвинул теорию парнишка.

— Глубокая мысль, Аки, — шепотом одобрил блонди. — Ты очень умный мальчик!

— Значит… на следующий день после этого… я отсюда уйду?

— Да. Но тебя еще ожидает вечеринка. И, возможно, на ней появится командор Хоси.

— И я смогу кормить рыбок! — добавил Аки.

— Тебе следует еще кое-что знать о Ясоновом пентхаусе, — заговорщицким шепотом сказал блонди.

— Что? — прошептал Аки в ответ.

— Там есть секретные ходы.

— Секретные ходы! — завопил мальчишка, от восторга позабыв обо всем на свете. — Такие же, как… там, где скрученная лестница?

— Э… да. Дверь в обсерваторию. Но там есть и другие.

— Сколько?

— Точно не скажу, но я знаю по меньшей мере еще две.

— А откуда же ты знаешь, если они секретные? — с подозрением спросил Аки.

— От блонди, который проектировал башню Эос. Он мой друг.

На самом деле Омаки добыл эту информацию случайно, несколько лет назад, когда они с Мегалой как-то провели вместе ночь.

Для Аки наличие секретных ходов почти перевесило главный недостаток пентхауса — вопиющее отсутствие там хоть каких-нибудь горок. Обещание хозяина приходить каждый день тоже звучало утешительно, а перспектива встречи с самим командором Хоси окончательно свела на нет все минусы переезда в пентхаус.

— Как думаешь, остался еще пирог? — шепотом поинтересовался Омаки.

— Пошли выясним! — Аки вскочил на ноги, но хозяин крепко его схватил.

— Погоди минутку, я хочу еще поцелуй.

Чмокнув мальчика в макушку, блонди с улыбкой отпустил его. Аки тут же выбежал из комнаты и помчался на кухню. Увидев его, домочадцы Омаки вздохнули с облегчением — состояние мальчика весь день внушало им опасения.

— Хозяин разрешил мне съесть пирог! — радостно заголосил он.

Ру и Калан с улыбкой переглянулись.

— Правда? А вдруг… его больше не осталось?

— Это кто же всё съел?! — возмутился Аки.

— Давай-ка поглядим.

Ру снял крышку с формы для выпечки, и оказалось, что лакомства там еще предостаточно.

— Да тут же его полно! — счастливым голоском объявил мальчик.

— Похоже, так и есть. — Ру отрезал парнишке кусочек, потом повернулся к Калану. — А ты будешь?

— Нет, — засмеялся тот. — Я и так уже три порции умял. Объедение, скажу я тебе!