Семь кругов Ада (СИ)

— Пф! — ты не выдерживаешь и смеешься, затем отворачиваешься от собеседника и заказываешь себе еще стакан виски, собираясь полностью игнорировать мужчину и тем самым издеваясь над ним.

— Парень! Да что ты творишь?!

— То, что я буду в скором времени творить, зависит от того, сколько выпивки ты мне купишь, — почти мурлычешь ты, уже прикладываясь к новому стакану со спиртным, — разве ты не видишь? Я заливаю свое горе. Можешь предложить мне более эффективный способ? Вперед! Я в твоем распоряжении, — разводишь ты руками, подмигивая незнакомцу, — А если ты на подобное не способен, так пиздуй отсюда, пока не получил по морде, — советуешь ты. Мужчина от такой неприкрытой угрозы вздрагивает, бормочет себе под нос что-то нечленораздельное, затем все же усаживается на стул по соседству с тобой и заказывает тебе стакан твоего любимого виски. А затем еще один. И еще.

До туалета ты почти ползешь, не потому что пьян, а потому что хочешь таковым казаться. Ты то и дело облокачиваешься на плечо своего нового знакомого, звонко и громко смеешься, рассказываешь ему какую-то несусветную чушь, то и дело виснешь у него на шее: в общем, делаешь все, чтобы казаться безбашенной подстилкой, готовой отплатить своим телом всего за пару стаканов бесплатной выпивки.

«А я и есть дешевая подстилка», — с горечью думаешь ты, буквально затаскивая мужчину в единственную из трех свободную кабинку, защелкивая замок на двери и сам же набрасываясь на незнакомца. Впрочем, целоваться с мужчиной оказывается крайне противно, у него во рту странная смесь привкуса пива, сигарет и гнили, — наверняка у незнакомца что-то с зубами, — поэтому после первого же поцелуя ты решаешь для себя, что он будет и последним. В конце концов, поцелуй — это нечто куда более романтичное и, наверное, даже интимное и с кем попало целоваться все же не стоило. Поэтому ты уверенно расстегиваешь ширинку незнакомца, встаешь перед ним на колени, облизываешь губы и… застываешь. Раньше все было куда проще. Тебя хотели, ты хотел. Вы шли в тот же туалет, или в темный проулок, или, быть может, даже в номер отеля и просто окунались в безумную страсть, доводя друг друга до исступления, а на утро расходясь в разные стороны даже не зная имен друг друга. Но сейчас, в этот самый момент, даже ради удовольствия тебе совсем не хотелось брать в рот член какого-то хмыря, которого ты видишь впервые.

— Я передумал, — внезапно холодно бросаешь ты, поднимаясь с колен.

— Что? — мужчина, кажется, не сразу понимает, что же происходит.

— Я говорю, что не хочу с тобой спать, ясно? — спокойно пожимаешь ты плечами, разворачиваешься к двери кабинки и уже собираешься из нее выйти, когда сильный толчок буквально вжимает тебя в дверь.

— Ах ты, сучка! — шипит тебе на ухо незнакомец, — думаешь, что теперь так просто уйдешь?! После того, как вытянул из меня столько денег?

— Денег? — нервно смеешься ты, — ты мне купил три стакана виски! Неужели они тебя так разорили? — откровенно издеваешься ты, — я не хочу себе в парни голодранца!

— А кто говорил о парне? Мне такая шлюха, как ты, тоже больше, чем на ночь, не нужна, — ехидно шепчет мужчина, начиная хищно облизывать твою шею.

«Вот мудак!» — проносится у тебя в голове, но ты не спешишь его отталкивать. Если закрыть глаза и представить себе, что трогает тебя не мужчина с прилизанными волосами, а, скажем, серое чудо, тогда ситуация меняется кардинально. Вот Тери проводит языком по твоей шее, спускается к ключицам, его руки, слегка подрагивая от возбуждения, расстегивают пуговицу на твоих штанах, собачка замка ползет вниз, после чего его рука оттягивает резинку твоих трусов, добирается до твоего члена, берет его в холодную ладонь…

Стон.

Ты упираешься лбом в дверь, закусывая нижнюю губу и царапая стены. Классно! Если подключить фантазию, то секс мог оказаться не таким уж и плохим.

— Что, сучка, нравится? — внезапный шепот все портит. Ты тут же приходишь в себя, твой член начинает опадать, и ты из-за неудовлетворенности и разочарования в сердцах резко разворачиваешься и ударяешь своего горе-любовника локтем по голове. Мужчина отлетает от тебя, врезается в стену напротив и с тихим стоном сползает по ней на пол. По его уху стекает тонкая струйка крови, сам же мужчина признаков жизни больше не подает. Ты медленно поворачиваешься к бездыханному телу, пару секунд пустыми глазами всматриваешься в забавно выглядящего мужчину, затем догадываешься подойти к нему ближе. Прощупываешь пульс. Нет пульса. Твой удар пришелся прямо в висок, и смерть наступила довольно быстро. Откачивать? Возможно, кто-то еще мог его спасти, но кому это надо? Неужели ты сейчас побежишь вызывать «скорую помощь», или, быть может, попробуешь его откачать самостоятельно? Ха! Вместо этого ты просто садишься на пол напротив еще теплого трупа, некоторое время равнодушно размышляешь по поводу того, стоит ли его куда-нибудь спрятать или может просто оставить здесь. Вряд ли даже после подобной находки кто-то будет искать виновника смерти какого-то невзрачного мужика. Все скосят на несчастный случай, нет проблем. Что ж… ненормально бледным и уже мертвым твой новый знакомый кажется тебе куда симпатичнее. Немного подумав, ты подползаешь к нему ближе, слегка облизываешь его холодные губы. Они странные на вкус, все с той же гнильцой.

«Ну теперь, чувак, тебе хотя бы денег на стоматолога тратить не надо!» — думаешь ты, и от этой мысли тебя начинает раздирать истерический хохот, ты буквально падаешь на пол туалета, пару минут, не переставая, смеешься до выступивших на глазах слез, затем резко успокаиваешься, вновь садишься, облокачиваясь на стену, и продолжаешь пялиться на труп. Тем временем из других двух кабинок туалета раздаются такие сладкие стоны, что по твоей коже бегут мурашки.

И все же мертвый этот мужик куда симпатичнее. Да-да, однозначно! Ты не сразу понимаешь, что у тебя стоит. Что ж, самое время снять напряжение. Ширинка все равно уже расстегнута. Твоя рука нащупывает возбужденный член, мягко ласкает его, представляя, что это делает Тери Фелини… Хотя, быть может, прямо сейчас тебе бы понравилось, если бы это сделал этот уже мертвый незнакомец? Ты представляешь, как его побледневшие губы вбирают в себя твой член, как его язык мягко проходит по возбужденной головке.

— Ах! — срывается с твоих губ тихий стон, а твоя рука чувствует что-то горячее. Но тебе мало. Хочется ощутить что-нибудь и внутри себя. Ты припускаешь свои штаны до колен, раздвигаешь ноги, сначала дрочишь, чтобы твой член снова встал, затем твои пальцы спускаются вниз, по яйцам, еще дальше, нащупывают анальное отверстие и грубо проталкиваются внутрь, заставляя тебя заерзать на месте. Засовываешь внутрь сразу два. Немного больно, но тебе так нравится даже больше. Не выдержав, меняешь позу: встаешь на колени, упираешься лбом в холодный грязный кафель и продолжаешь проникающие движения пальцами внутрь себя. Все равно мало…

«Можно вызвать эрекцию у трупа, если перетянуть мозжечок» — думаешь ты, но тут же судорожно мотаешь головой, отгоняя подобные мысли.

— Дрочить перед трупом, и на труп… это еще куда ни шло, но трахаться с ним… Эх, Ник, Ник, дальше падать некуда, — с горечью ухмыляешься ты, вытаскивая свои пальцы из своей же задницы и вытирая их о грязную стену туалета. Стена, к слову сказать, сплошь исписана и изрисована.

«Брогинский — уебок!»

«Здесь были Алекс и Бори — самый ахриненный секс!»

«Я люблю Люду»

Любит Люду? Ха-ха, почему бы и тебе не написать что-нибудь подобное?

«Я люблю Тери Фелини» — наскребаешь ты ногтем на стене, затем перечитываешь эту фразу несколько раз, остаешься ею доволен, встаешь на дрожащие ноги, натягиваешь на себя свои джинсы и уже собираешься наконец-то уйти из кабинки, когда взгляд сам собой останавливается на странной переписке:

«Кто-нибудь знает, как же расшифровывается наш Пипец Какой Опасный вирус? Сокращенно ПКО?»

А дальше шли различные варианты тех, кто когда-либо сидел в этом туалете и у кого так же, как и у тебя, взгляд упал на этот вопрос: