Возвращение к истокам (СИ)

— Тогда кто?

— Вот это и предстоит тебе выяснить. Ты должен будешь залезть ко мне в голову и постараться найти то, что так упорно меня заставили забыть. И главное, ты можешь попытаться выяснить, кто же это сделал.

Поттер оттолкнул от себя нависшего Снейпа, подавляя внутреннюю дрожь, и поставил локти на стол, вплетая пальцы в шевелюру. Видит Бог, он не хотел лезть в голову к Снейпу. Он просто не мог себе представить, как будет перебирать воспоминания человека, касающиеся его личной жизни, его быта, его взаимоотношений с другими людьми. С Джо. А ведь это будет неизбежным.

— Нет. Я не стану этого делать. Пусть это будет Драко.

Снейп хмыкнул, скрестил руки на груди и сказал:

— И ты не боишься, что твой законный муженек увидит наши с тобой развлечения десятилетней давности?

Черт тебя задери!

— Спрячь их, не мне тебя учить.

— Это невозможно и ты это знаешь. Когда идет такое глубокое погружение в сознание, невозможно отфильтровать то, что хотелось бы скрыть, а поэтому…

— Я понял. Гермиона?

— Беременность.

— Черт! Но я не хочу! — почти с отчаянием произнес Поттер.

— Трусите, господин директор? Или силенок не хватит взломать мои щиты?

Поттер уже набрал в легкие воздуха, чтобы разразиться грозной тирадой, когда в кабинет влетел маленький торнадо с взъерошенными огненно-рыжими волосами, подранной мантии и с метлой.

— Па, мама зовет тебя домой. Срочно! Там Драко и он…ну это…

— Альтаир, членораздельно! — Гарри встал из-за стола и смотрел на сына.

— Ну, он немного потрепался.

— Кто?

— Драко, кто же еще. Маме помощь нужна…

Поттер непонимающе смотрел на сына, что выглядел так, будто бы только что побывал в компании парочки безумных всепроникающих лиан.

— Я полагаю, дракучая ива? — подал голос Снейп и приблизился к Гарри.

— Ох, да… Но как вы догадались?

Мальчик пытался запахнуть на себе мантию, что свисала клочьями, но это выходило у него из ряда вон плохо.

— Жизненный опыт, молодой человек. Я не имел возможности познакомиться с вами.

Старший Поттер на миг отмер и произнес:

— Альтаир Поттер-Блек, мой сын. Я на минуту оставлю вас. Альтаир?

— Я покараулю твой кабинет, пока тебя не будет.

Гарри закатил глаза и выскочил вон.

— Я — мистер Снейп, — протягивая руку, произнес Северус.

— Я — мистер Поттер, — по-взрослому отвечая на рукопожатие, произнес тот.

Волосы парнишки были взлохмачены после недавнего приключения и отливали медью. Зелень глаз лишь подчеркивала глубину цвета. Разодранная мантия, едва ли виноватый, скорее шкодливый, заинтересованный взгляд напомнил Снейпу близнецов Уизли. Но что-то знакомое, до боли родное и близкое не оставляла камня на камне с этим сходством.

— А вы друг папы, мистер Снейп?

— Коллега. Мы вместе работаем над одной интересной задачей. А чем занимаетесь вы, мистер Поттер?

Снейп во все глаза смотрел на нескладного мальчишку, когда вдруг понял, чего ему недостает — тех самых круглых очков, которые так и остались визитной карточкой Героя войны.

— Я люблю метлы. А еще читать. А вы давно знаете моего папу?

Всю жизнь…

— Достаточно, чтобы сказать, что вы очень на него похожи.

Мальчишка хихикнул и произнес:

— На самом деле нет. У меня от него только глаза. Посмотрите, они такого же цвета, не

так ли?

Снейп замер на месте, смотря в распахнутые мальчишеские глаза и заставляя себя сделать вдох. Он пытался и не мог. Задыхаясь от эмоций, увязая в этом взгляде, Снейп чувствовал, как его сердце рвется на части от безысходности и тоски, от одиночества и невозможности быть частью этой семьи.

— Зеленые. — Выдавил Снейп.

— А вы Северус?

Вопрос огорошил.

— Мда, это моё имя…

Альтаир несколько раз обошел его вокруг, пристально рассматривая и кивая каким-то собственным мыслям.

— Вы тот самый Северус?

— Простите?

— Ну тот самый, которого любит папа.

Он не мог позволить себе показать слабость и позорно осесть на пол. Опереться руками о стол, стену или кресло он тоже не мог. Любит?

— Почему вы так решили?

Мальчик внимательно смотрел прямо на него.

— Он мне сам это сказал.

Снейпу нужно было выпить прямо сейчас. Что угодно — воды или бурбона, или что-то такое, что позволило бы ему понять насколько реальным было только что услышанное.

— Боюсь, я вовсе не тот Северус, о котором говорил ваш отец, молодой человек.

— Да? А вы бы нам подошли… — Задумчиво произнес мальчик и уселся в директорское кресло.

Снейп в совершеннейшем смятении смотрел на мальчугана, пытаясь осознать все произошедшее.

В кабинет вернулся Поттер и замер, переводя взгляд с сына на Снейпа.

— Что он тебе наговорил, Северус?

Альтаир посмотрел на отца и пожал плечами.

— Думаю, что вы именно тот.

— Снейп? — Поттер нахмуренно смотрел на взрослого мага: — Что он тебе наговорил?

Медленно переведя взор с мальчишки, что занялся зачарованными паззлами, на его отца, Северус подумал о том, что цвет глаз совсем иной: оттенок и разрез, крапины веснушек вокруг носа и на щеках — все это было совсем не-поттеровским. Но в то же время…

— Как Драко?

Снейп услышал себя будто со стороны, мысленно пожимая себе руку за ледяное спокойствие в голосе, надежно скрывающее бурю внутри.

— Потрепан, — нахмурившись, отозвался Гарри и посмотрел на Альтаира, — так что здесь произошло?

— Я могу его навестить? — вновь произнес Снейп.

— Да сколько угодно, — отмахнулся Поттер и добавил, — не забудьте захватить апельсинов, чтобы ваш крестник поддержал подорванное здоровье витаминами!

Снейп лишь вскинул бровь и покинул кабинет директора.

— Альт, что ты ему сказал?

Сердце Поттера колотилось в горле, предчувствие не обманывало никогда — здесь произошло что-то серьезное.

— Сказал, что он бы нам подошел, потому что ты его любишь.

А потом оно резко остановилось, сжимаемое спазмами в горле. Сердце. Перестало биться, замерев от ужаса разоблачения. И разве были сейчас хоть какие-то слова, чтобы объяснить ребенку всю абсурдность произошедшего? Поттеру хотелось закричать, что он не имел права говорить, должен был молча просидеть до его прихода, обязан был…

Но все слова разбивались о детскую непосредственность и искренность сказанных слов.

— Это ведь не тайна, пап?

— Больше нет, Альтаир, больше нет…

========== Часть 14 ==========

Внутри происходило что-то невероятное. Забытое. Давно похороненное внутри. Ошеломляющее. Словно после Репаро осколки сердца медленно соединялись между собой, складываясь в пульсирующую субстанцию, принимающую и выталкивающую алую струю бурлящей крови. Заскорузлые шрамы и рубцы разглаживались, все внутри наполнялось жизнью. Снейп замер на месте и зажмурился — что-то щекотало внутри, что-то такое родное, забытое, но знакомое…

Бабочки в животе! Чушь какая! Метафорическое определение состояния влюбленности в некий объект, которое на самом деле является всего лишь проекцией на воспоминание детства и юности, или просто дурацкой «галочкой», что поставило подсознание. Этакий маркер пограничного состояния между эйфорией и дебилизмом. Снейп влюблялся несколько раз в своей жизни и каждый раз люто ненавидел себя за это. Чувство беспомощности, что возникало при взгляде на объект страсти, неимоверно бесило. А еще раздражал страх — жуткий, безотчетный страх быть отвергнутым. Его первой детской влюбленностью стала зеленоглазая девочка, что жила с ним на одной улице. Огонь волос, взбалмошность, жажда приключений и пышущая энергия, что галлонами выплескивалась из неё — все это покорило маленького Северуса, заставляя тех самых неокрепших, суетливых бабочек в животе порхать крылышками, посылая мурашки удовольствия вдоль позвоночника. Он помнил свои ощущения от первого поцелуя, головокружение, шум в ушах и ощущение безоблачного счастья, что кололо иголочками каждый палец на руках и ногах. И страдания свои он также помнил. Девочка уехала в другой район, даже не попрощавшись.