My annoying idol (СИ)

—Сехун сказал, что не может с ней встречаться, не захотел с ней переспать, и Соён решила ему отомстить за потерянную репутацию. Заплатила кому надо приличную сумму, и вот она уже бедная, несчастная жертва избиений возлюбленного-изверга, —поведал историю Исин, теребя в пальцах ключи от машины и раздраженно сверля взглядом захлебывающуюся слезами Соён, пытающуюся скрыть лицо от камер. Марафон по Сеулу в поисках неудавшейся второй половинки Сехуна привел за собой невесть откуда взявшихся журналистов и полицию, вызванных Кенсу. Чонин удовлетворенно хмыкнул, закрыв вкладку браузера, когда прежние статьи с громадным рейтингом сменились новыми, тем самым хоть немного очистив имя Сехуна.

Успокоившись и едва ли удержавшись от рукоприкладства по отношению к бывшей актрисе, Лухан снова, как и предыдущие два месяца, открыл дверь в просторную палату. Здесь все по-старому, и, хоть Бэкхен говорит, что стало уютнее (потому что Лу практически поселился в палате), Сехун все еще неподвижен. Хань рассказывал Хуну все, что с ними приключилось за это время. Это вошло в какую-то нездоровую привычку — сидеть у постели и поглаживать холодную руку, целовать тонкие пальцы и тихо шептать о том, что скоро все закончится. Он сам не знал, что закончится, часто горячие слезы скатывались по щекам, и Хань старался задушить противные всхлипы — слезы еще не кончились. Порой было невыносимо. Лухан, глотая ртом необходимый воздух, закусывал ребро ладони так сильно, что начинала течь кровь, чтобы приглушить рыдания и не беспокоить больных. В такие моменты почему-то Бэкхен всегда оказывался рядом, поднимал с колен и, поглаживая вздрагивающую спину старшего, вел того к диванчику. Усаживал и крепко обнимал, целуя в макушку и нашептывая что-нибудь успокаивающее, укачивал в руках, как маленького ребенка, и жмурился, тяжело сглатывая и быстро моргая, потому что у самого слезы невольно стояли в глазах.

Это трудно. Ужасно трудно смотреть, как ломается дорогой тебе человек, и ты ничего не способен сделать.

Это больно. Больно видеть, как с каждым днем на твоих глазах исчезает тот человек, которого ты знал. Пусть даже и малознакомый, Бэкхен привязался к Ханю и чувствовал необходимость защищать и заботиться о старшем, который забывает даже спать, не говоря уже про еду и ничтожно коротком отдыхе.

Отойти от Сехуна даже на пять минут было невыносимо, мучительно. Вдруг что-то случится, а в этот момент никого рядом не будет, чтобы ему помочь? Хань пытался отогнать плохие мысли, но в голову лезли страшные вещи, которых он наслушался за время пребывания в больнице. Становилось страшно, что Се в любой момент может не справиться и произойдет то же, что и с парнишкой из палаты напротив. Совсем еще молодой; наверное, когда-то он тоже ярко улыбался и был счастлив, но теперь его мать, бледная, как смерть, и еле держащаяся на ногах, дрожащими руками забирает вещи сына, после сочувственного взгляда врача не выдерживает и громко рыдает, оседая на пол. У женщины случается приступ.

Хань опускает взгляд в пол и закрывает дверь в палату, прислоняясь затылком к холодной поверхности. Он не переживет, если когда-нибудь доктор так же сообщит ему, что любимого человека не стало.

Лухан не замечает, сколько времени проходит, прежде чем наступает лето. Просто однажды, выйдя во двор больницы, вдыхает полной грудью и осмысленным взглядом скользит по зелени деревьев и аккуратным клумбам, слышит шумящий неподалеку фонтан и разговоры людей, наслаждающихся теплым солнечным днем. Его мало заботит, какое сегодня число, утро, полдень или близится вечер. Молодой человек присаживается на скамейку и закрывает глаза, не замечая, как первый раз за долгое время проваливается в спокойный сон. Изможденный, он не сразу понимает, что кто-то сильно трясет его за плечо. Просыпаться, а тем более открывать глаза совершенно не хочется, но голос сестры вырывает его из забыться. Мэй стоит над ним, взволнованная и раскрасневшаяся, тяжело дышит и продолжает трясти старшего брата за плечо, беззвучно открывая и закрывая рот. Пришедший в себя Лухан тут же подскакивает и, не произнося ни единого слова, несется внутрь здания больницы. Его сердце бешено колотится в груди, слезы проступают на красных от переутомления глазах, а в голове стучит единственная мысль: «Только не это! Этого не может быть! Господи, пожалуйста, умоляю, только не Сехун!»

Седьмой этаж, поворот направо, длинный коридор, налево, минуя компанию веселящихся интернов, расталкивая посетителей, Лухан останавливается перед палатой Сехуна. Кенсу нервно поглаживает Кая по вздрагивающей спине, Сухо ходит от стены к стене, зубами прикусив ребро ладони, Исин нервно поглядывает на дверь палаты.

— Нет, — вырывается из уст Лухана, и он падает, не в силах удержаться на ногах. К нему тут же подлетает Исин, Сухо помогает перенести Лу на диванчик поблизости и крепко держит за руку, шепча никак не помогающее: «Успокойся».

Чанель влетает в коридор, словно вихрь, лохматый и в больничном халате шиворот-навыворот, за ним Мэй, утирающая мокрые щеки рукавом блузки.

Дверь в палату открывается, выпуская Бэкхена и еще несколько врачей постарше. Бен, замечая бледного Лу, не теряя времени даром, подбегает и обнимает старшего, прижимаясь холодным носом к щеке и чувствуя, как дрожит Хань. Кажется, в этот миг замерло все, и только сердце Лухана продолжало разрываться на части, томимое незнанием.

— Все, — шепчет Бэкхен, ощущая, как по щеке скатывается слеза, мешаясь со слезами Лу. — Все закончилось, — его голос срывается, и молодой врач громко всхлипывает, буквально заставляя Ханя впасть в оцепенение своими словами. Неужели… — Хань, — младший берет лицо блондина в свои ладони и заставляет посмотреть на себя. — Хань… Живой… Живой!.. Он справился… Сехунни смог…

Комментарий к Глава 17

А вот и новая глава:3

Ох, все эти дни для меня были невероятно напряженными, т.к. приближаются практика, зачеты, проекты, сессия и еще много всего, что будет морочить мне голову в ближайшие пару месяцев хд

Но я постараюсь дописать работу, если кому-то еще интересно, и даже вполне возможно! что еще одна глава будет готова очень скоро:3

P.S. В моей голове уже складывается сюжет для следующего фанфика и, кажется, это будет надолго тт

========== Глава 18 ==========

Lee Jia Ge (双程) — Degenerate 沦陷

Когда слова Бэкхена достигли Ханя, старший потерял сознание. Чунмен не на шутку перепугался, из-за чего и его пришлось приводить в чувства, но уже под дружный облегченный выдох и нервные смешки вперемешку со слезами. Бэкхен, все еще всхлипывая, стоял в обнимку с переводящим дух Чанелем, тесно прижимаясь к высокому парню в попытке успокоиться. Кенсу взял на себя Мэй и Кая, которых умел успокаивать в два счета, но и сам До, обычно держащийся и не проявляющий много эмоций, сегодня готов был выпустить скопившееся наружу.

За заботами о самочувствии всех вместе взятых прошел целый вечер. Доктора больницы уже были наслышаны о дружно ревущей и подрывающей собственное здоровье компании пациента О Сехуна, который мирно отдыхал под наблюдением дежурного врача. В себя Се пришел лишь на некоторое время, вскоре не выдержав нагрузки на и без того слабый организм. Его жизни ничего не угрожало, как сказал лечащий врач: «Кризис миновал. Теперь он должен набраться сил, чтобы прийти в себя и осмыслить все заново». Все же одно неприятное известие на сегодня пришлось взять на себя Кенсу, как самому стойкому: отцу Сехуна пришлось срочно лететь в Лондон, где госпожа О уже некоторое время находилась на лечении. Утром женщине стало хуже, потому отец Хуна должен быть с ней в случае чего.

Хань проспал всю ночь, как и его сестра, Бэкхен, который ранее восемь часов не спускал глаз с Сехуна, и Сухо, которому просто пришлось подчиниться приказам Исина. Утро для всех было крайне тяжелым. Стресс, который не отпускал друзей вот уже несколько месяцев, сейчас вылился в неожиданно нагрянувшую усталость, ведь им наконец-то можно было выдохнуть: самое страшное позади, скоро Сехун придет в себя, и уже неважно будет, сколько проблем им еще предстоит решить — главное, что дорогой им человек жив.