Дитя из мира духов

Annotation

Леди Эдит медленно вернулась в спальню и заперла за собой дверь. Ее лицо было бледным и перекошенным. Напряжение ушло, высосав из нее все силы и энергию. Она боялась смерти, но ненависть к Лауре оказалась сильнее любых страхов. Женщина легла на переворошенную кровать. От бессилия у нее стали закрываться глаза, ее потянуло в сон.

В окно колотил дождь, дом накрыл плотный туман. В комнате царил бледно-серый полумрак. «У меня получилось! – торжествующе подумала леди Статенхейм. – У меня все-таки получилось!»

– Это не больно, – сказал ей как-то муж. – И все произойдет быстро.

Она была готова.

И в этот момент через стену в спальню вошла Дудочка и посмотрела в лицо леди Эдит.

«Нет!» – хотела закричать пожилая женщина, но уже не смогла ничего сделать. Острая боль пронзила ей сердце. Старуха стала ловить ртом воздух, захрипела и, наконец, замерла. Все это время над ней стояла Дудочка и пристально смотрела ей в глаза…

Полина Чернова

Читайте в следующую среду, 23 октября

Полина Чернова

Дитя из мира духов

Когда появляется Дудочка, конец близок…

Леди Эдит медленно вернулась в спальню и заперла за собой дверь. Ее лицо было бледным и перекошенным. Напряжение ушло, высосав из нее все силы и энергию. Она боялась смерти, но ненависть к Лауре оказалась сильнее любых страхов. Женщина легла на переворошенную кровать. От бессилия у нее стали закрываться глаза, ее потянуло в сон.

В окно колотил дождь, дом накрыл плотный туман. В комнате царил бледно-серый полумрак. «У меня получилось! – торжествующе подумала леди Статенхейм. – У меня все-таки получилось!»

– Это не больно, – сказал ей как-то муж. – И все произойдет быстро.

Она была готова.

И в этот момент через стену в спальню вошла Дудочка и посмотрела в лицо леди Эдит.

«Нет!» – хотела закричать пожилая женщина, но уже не смогла ничего сделать. Острая боль пронзила ей сердце. Старуха стала ловить ртом воздух, захрипела и, наконец, замерла. Все это время над ней стояла Дудочка и пристально смотрела ей в глаза.

Жуткий вопль разбудил Лауру Паркинс посреди ночи.

Она в испуге оторвала голову от подушки и прислушалась. Не было никакого сомнения: крик раздавался из комнаты леди Статенхейм.

Лауру затрясло от страха. Она включила настольную лампу, стоявшую на прикроватной тумбе, надела тапочки и закуталась в пушистый халат.

В тот же самый момент, когда она вышла из своей комнаты в коридор, за окнами снова завыл ветер и с грохотом захлопнул за Лаурой дверь. Одно из окон в коридоре задребезжало. Ураган словно смеялся над девушкой – ведь он гораздо лучше ее ориентировался в укромных уголках, щелях и швах таких старых домов, как этот викторианский особняк Статенхейм, и точно знал, как в него попасть, даже если все окна и двери закрыты.

Девушка быстро зашагала по коридору. Сквозь окна в дом проникал свет уличных фонарей, приглушенный туманом.

Она рванула на себя ручку двери в комнату леди Статенхейм и включила свет. В комнате все было в порядке. Но пожилая женщина, бледная, как мел, сидела на кровати и дрожала. Ее черные глаза без ресниц быстро моргали от яркого света люстры.

– Леди Эдит! – взволнованно воскликнула Лаура. – Что произошло? С вами что-то случилось?

Морщинистое лицо старой женщины скривилось от ужаса.

– Это снова она, – прошептала женщина и покачала маленькой головой на тонкой шее с дряблой кожей. – Она снова была здесь!

Лаура была уверена, что леди Эдит снова приснился ночной кошмар. Это ее немного успокоило. Но сердце все еще продолжало учащенно биться.

Кровать леди Эдит венчал парчовый балдахин бледно-желтого цвета. Кровать находилась на небольшом возвышении в алькове. Лаура от волнения даже споткнулась о ступеньку, когда пыталась подняться.

– Она стояла там, – прошептала леди Статенхейм; ее дряблая рука тряслась, когда она указала в изножье кровати. – Я снова долго не могла уснуть и тут увидела, как она появилась. Она прошла сквозь стену между шкафами!

Лауру словно окатили ледяной водой, но она быстро взяла себя в руки. Очевидно, не имело никакого смысла возражать испуганной пожилой женщине. Наверняка лучше всего было согласиться с фантазиями.

– Кто, леди Эдит? – спросила она, совладав с собой. – Кто именно прошел сквозь стену?

– Дудочка, – прохрипела старуха.

– Кто-кто? – с изумлением переспросила девушка?

– Дудочка, – повторила старая женщина, раздраженная непонятливостью Лауры.

– А кто это – Дудочка? – снова спросила та.

– Маленькая девочка, – еле выдавила из себя леди Статенхейм. – Ей примерно восемь или девять лет. У нее длинные белые кудри, собранные вместе голубой шелковой ленточкой. Она носит голубое шелковое платье с маленькими перламутровыми пуговицами на спине, и ее зовут Дудочка! Она сама мне сказала.

– Странное имя… Она вам рассказала это, когда стояла у вашей кровати, леди Эдит? – продолжала терпеливо расспрашивать девушка.

– Нет, – старая женщина энергично замотала головой. – Еще раньше, вчера вечером в гостиной.

«Может, она за ночь сошла с ума?» – подумала озадаченная Лаура. Она постаралась выглядеть непринужденной и продолжила подыгрывать старухе.

– Итак, Дудочка с вами беседовала? – спросила она, улыбнувшись.

– Да. У нее звонкий голос, такой мелодичный, как будто действительно звуки дудочки, и веселый смех, – у леди Статенхейм вдруг перехватило дыхание, и она закашлялась, словно что-то неожиданно сдавило ей горло. – Сначала она сидела ко мне спиной. Я видела несколько перламутровых пуговиц у нее на платье. А затем она повернулась и посмотрела на меня!

Леди Статенхейм испуганно вскинула руки:

– Это лицо… Лицо Дудочки! – старуха вздрогнула и закричала. Это был тот самый ужасный крик, который недавно разбудил Лауру.

Успокоившись немного, леди Статенхейм судорожно всхлипнула. Ее руки судорожно скользили по одеялу.

«Это ночной кошмар так мучает ее!» – пожалела про себя старуху Лаура. Странное поведение старой леди бросилось ей в глаза еще прошлым вечером, когда Лаура пришла с репетиции церковного хора. Однако после того ужасного несчастья, которое случилось с внуком леди Статенхейм три месяца назад, она вела себя так довольно часто, поэтому девушка не придала странному поведению пожилой женщины особого внимания.

Зеркала в дверцах массивных шкафов в комнате с нескольких ракурсов многократно отражали Лауру: стройную, высокую девушку с каштановыми волосами, спадавшими на худенькие плечи, аристократичной бледностью и грациозной осанкой. Девушка излучала особое очарование.

Со злобным мерцанием в черных глазах леди Статенхейм следила за Лаурой, которая отсчитывала в стакан с водой двадцать капель из бутылочки с успокоительным. После трагической смерти своего единственного внука у леди Статенхейм на нервной почве стали случаться сердечные приступы.

Лаура протянула ей руку с лекарством, но леди Статенхейм оттолкнула стакан.

– Яд, – захрипела она. – Это яд! Думаете, я не знаю, что вы только того и ждете, чтобы я побыстрее умерла?

К подобным упрекам Лаура уже привыкла.

– Это всего-навсего лекарство, леди Эдит, – упрямо ответила она. – Это сердечные капли, которые вам прописал доктор Вилкинс!

– Доктор Вилкинс с вами заодно, – прошипела старуха. – Он тоже не может дождаться моей смерти! С тех пор, как ушел мой любимый внук Перси, доктор приходит каждый день. А раньше он приходил в лучшем случае раз в месяц, а ведь я уже тогда была больной и парализованной женщиной!

Лаура только вздохнула. Спорить с леди Эдит было бесполезно, она уже знала это по своему опыту. Старую женщину почему-то преследовала навязчивая идея, будто все вокруг ждут ее смерти. Впрочем, в одном она была права. До внезапной смерти лорда Перси доктор Вилкинс появлялся здесь в лучшем случае раз в месяц. На тот момент семидесятисемилетняя женщина, несмотря на приковавший ее к инвалидному креслу паралич, имела вполне крепкое здоровье. Но смерть внука заметно ее подкосила.