Замри и присмотрись (ЛП)

Дети прижимаются к ограждению, вздыхая, когда змея поворачивает к ним свои головы и заинтересованно шевелит обоими раздвоенными языками. Слегка расслабившись, Гарри отворачивается, чтобы посмотреть на Драко, который выбрал этот же момент, чтобы посмотреть на него. Сквозь густой туман он едва различает что-то большее, чем расплывчатая фигура, но Гарри чувствует на себе взгляд, и его сердце ускоряется.

С определенными усилиями он отвечает на вопросы о змее настолько точно, насколько может, а затем мягко подталкивает их к следующей конуре.

День близится к полудню, когда каждая группа увидела - и по возможности потрогала - каждое животное в зоне восстановления, и Граббли-Дерг просит сделать перерыв. Когда Гарри идет на кухню, чтобы приготовить для всех них горячие напитки, он удивляется тому, что Нарцисса разливает густой горячий шоколад по куче маленьких чашечек.

– Я подумала, вам может захотеться выпить что-нибудь горячего, – говорит она, отталкивая любопытного кота от одной из дымящихся чашек. – Для детей на улице довольно холодно.

– Спасибо, – отвечает он, забирая поднос, и осторожно поднимается с ним по лестнице.

Выйдя на улицу, он передает чашки в нетерпеливые руки, и, когда понимает, что у него осталось еще несколько лишних, то возвращается в зону восстановления, где находит трех маленьких девочек, собравшихся у бассейна с форелью.

– Вы только посмотрите на эту милашку, – шепчет одна из них, явно влюбленная в недовольную рыбу, а остальные кивают и пристально смотрят на форель, смеясь, когда она ударяет по воде хвостом и медленно заходит на второй круг.

– Давайте, – говорит Гарри, и все они разворачиваются, чтобы виновато на него посмотреть. – Она никуда не денется. Пойдемте, выпьем это, чтобы было не так холодно, когда придется идти по снегу.

Девочки берут свои чашки и следуют за ним, а когда все отогревают руки и желудки, то бредут вниз по дороге за Драко и его фонарем. По указанию Грабли-Дерг они что-то срисовывают, делают заметки и собирают опавшие листья и еловые шишки, складывая между страницами книг и рассовывая по карманам. Они пробираются по снегу к нескольким дубам, на которые Драко повесил кормушки для птиц любой формы и размера, и Гарри пораженно наблюдает, как абсолютно каждый ребенок достает листок пергамента и делает набросок каждой птицы, которую видит.

– Они все такие организованные, – говорит он Драко, наблюдая, как дрожащий свет его фонаря перемещается по снегу, когда они медленно идут к излюбленному месту павлинов.

– Вряд ли удается страдать ерундой, когда за тобой присматривает Вильгельмина, – говорит Драко. Он ненадолго поворачивается, чтобы посмотреть через плечо на болтающую толпу детей позади. – Но я все же удивлен, что они так хорошо себя ведут.

– Мы уж точно такими не были, – шепчет Гарри, и Драко смеется.

– Нет, мы не были. И глянь, кто у нас здесь.

Гарри опускает взгляд, совершенно не удивляясь тому, что Гарольд пробирается по снегу вместе со всеми. Он периодически увязает в сугробах, но каждый раз выбирается и умудряется не отставать. Гарри не видит Чейза и Питера, но полагает, что они где-то поблизости.

– Может, он чует запах того, что ты несешь павлинам, – говорит он.

Драко смотрит на большой бумажный пакет в руке, а затем на Гарольда, который смотрит точно туда же и производит шум, вызывающий раздражение.

– Он не может быть голоден. Он ест не переставая.

– Ну, у некоторых людей… и фазанов… просто бездонные желудки, – говорит Гарри, и он определенно не имеет в виду Рона.

– О, смотрите, – шепчет девочка из передней линейки группы.

Гарри вглядывается в туман и видит, что павлины наконец-то оказываются в поле зрения. Сквозь призрачную дымку они выглядят как сине-зеленые пятна на снегу, но они достаточно привыкли к людям, чтобы не беспокоиться о тихих шагах детей, и вскоре им удается подобраться достаточно близко, чтобы хорошенько рассмотреть птиц.

– В дикой природе павлины едят ягоды, семена и насекомых, – говорит Драко, держа в руках фонарь и позволяя детям собраться вокруг него. – Эти особи одомашнены, поэтому у них немного другой рацион. Они по-прежнему едят все, что я перечислил, но зимой они, ко всему прочему, едят и это.

Дети наклоняются, чтобы посмотреть в протянутый пакет. Некоторые из них делают заметки.

– А что в нем? – спрашивает девочка с громким голосом.

– Всякое, но в основном смесь зерен, которая помогает поддерживать массу тела, когда они не в состоянии добыть себе дополнительное пропитание, – говорит Драко. – Кто-нибудь хочет их покормить?

– Я хочу, – говорит Тедди, и Гарри ему улыбается.

Он осторожно берет небольшую горсть зерен и раскидывает их по подмерзшей земле. Эффект не заставляет себя долго ждать - павлины отказываются от своего бесполезного клевания и сбегаются к Тедди, отбросив привычное высокомерие. Гарри не удивляется, когда Гарольд тоже бежит к еде, но удивляется, когда один из мальчиков делает к нему шаг и пытается отпугнуть.

Драко, который занят тем, что насыпает зерна в ладошки девочке с громким голосом, похоже, не замечает этого, но Гарри замечает, и он в ярости. Мальчик на самом деле не вредит и даже не прикасается к Гарольду, но на лице у него явственно читается отвращение, когда он наклоняется и пытается отпугнуть его от еды.

– Убирайся, – бормочет он. – Отвратительное существо, давай же, пошел вон!

– Маттиас, что ты делаешь? – спрашивает Граббли-Дерг, подходя к нему и оттягивая от Гарольда за рукав. – О чем гласит первое правило?

– Уважать природу во всех ее проявлениях, – говорит Маттиас, его лицо покраснело, а глаза блестят. – Я помню! Но этот фазан пытался отобрать еду у павлинов!

– Все нормально, – говорит Драко, приближаясь к Гарольду. – Ему можно.

Маттиас кривится и с презрением смотрит на Гарольда. Гарольд клюет зерна, радостно ворча. Павлины кажутся впечатляюще равнодушными.

– Фазаны - бестолковые вредители птичьего сообщества, – говорит Матиас, и что-то в том, как он это говорит, напоминает Гарри о маленьком мальчике, которого он встретил в салоне мадам Малкин почти два десятилетия назад. Он задается вопросом, является ли это мнением самого Маттиаса, или же он перенял его у кого-то еще, не раздумывая на эту тему самостоятельно.

– Это не так, – говорит он, прежде чем успевает себя остановить. – Кто тебе это сказал?

– Мой отец, – говорит Маттиас, складывая руки на груди и глядя на Гарольда.

Гарри встречается с Драко глазами, и они обмениваются усталыми взглядами.

– Профессор Граббли-Дерг, почему бы вам не раздать оставшиеся зерна ученикам и не проследить, чтобы каждый из них покормил павлинов? – спокойно говорит Драко, вручая пакет Вильгельмине. – Гарри, отдай свой фонарь. Нам нужно перекинуться парой слов с Маттиасом.

Граббли-Дерг соглашается, кивнув, забирает корм и фонарь и ведет оставшихся детей по снегу туда, где располагается вторая группа павлинов. Маттиас хмурится и не поднимает взгляд ни на Драко, ни на Гарри.

– Мы не отнимем у тебя много времени, – говорит Драко, и, хотя в его голосе слышится внушительное количество стали, в нем также присутствует и доброта, которая удивляет Гарри. – Скажи, что именно отец тебе говорил.

Маттиас морщит нос.

– Фазаны отвратительны, потому что едят пищу, которую могли бы съесть куда более интересные птицы. И они повсюду, поэтому ничего не стоят. Они ни на что не годятся, кроме охоты.

– Я хочу, чтобы ты посмотрел на этого фазана, – говорит Драко, и со вздохом добавляет: – И на этого селезня с клубкопухом тоже, если хочешь, они все равно никуда без него не пойдут.

Питер встряхивает хвостом и пробует корм для павлинов, а Чейз катается по снегу и кувыркается через сапог Гарри.

– Зачем?

– Затем, что я кое-что знаю об отцах и подозреваю, что если тебя вырастили, вбивая подобные мысли в голову, то ты никогда раньше не смотрел на фазанов должным образом, – говорит Драко. – Взгляни на Гарольда и скажи, что ты видишь.