Замри и присмотрись (ЛП)

– Спасибо.

Они заканчивают обед молча. Когда Гарри возвращается из бара со второй пинтой для каждого из них, Драко сидит, скрестив руки на столе и с решительным выражением на лице.

– Ну, удиви меня, – говорит Гарри, опустившись на стул и выжидая.

– Хочешь почувствовать себя лучше? – спрашивает Драко. – Потому что я могу рассказать о чем-то действительно жалком.

– Удиви меня, – заинтересованно повторяет Гарри.

– Я, – говорит Драко. – Это я. Мне, как бы, тоже двадцать девять, но я все еще живу с матерью, с девятнадцати лет у меня не было нормального парня, и мой единственный во всем мире друг - сумасшедший глухой ветеринар, который думает, что у меня проблемы с сексом.

– И это действительно так? – спрашивает Гарри, не ожидая ответа, а затем добавляет. – Единственный во всем мире друг? А я что, просто мимо проходил?

Драко хмурится.

– Что? Нет… Я имею в виду, что она… Она мой нормальный друг. Ты… по крайней мере, до недавнего времени ты был… – он погружается в молчание, краснеет и направляет бессмысленный взгляд на свой напиток.

Гарри усмехается. Он никогда раньше не видел, чтобы Драко так волновался, и это просто замечательное зрелище.

– Я что? – радостно спрашивает он.

Взгляд Драко поднимается, чтобы встретиться с его взглядом.

– Да, – говорит он наконец. – Ты мой друг, но ты должен признать, что дружба эта завязалась далеко не обычным способом.

– Твоя правда, – говорит Гарри.

Он откидывается на спинку стула и позволяет себе расслабиться. Полный еды и хорошего эля и ласково согретый солнечным светом, который проникает сквозь окно, он чувствует себя довольным. Драко - его друг, и даже воспоминания о том разговоре с Сандрин отходят на второй план. На самом деле, ему почти удается убедить себя, что он не до конца его расслышал. Возможно, даже выдумал.

Он только начинает размышлять, влезет ли в него еще и десерт, когда Драко снова начинает говорить. На этот раз его голос серьезен, и Гарри сразу же сосредотачивается.

– Это происходит вот уже почти год. В первый раз пропал олень. Мы с Сандрин обыскали весь лес - все животные помечены магией, ты в курсе, - но сигнала не было. Потом мы начали находить ловушки. Иногда животные просто исчезали, а иногда мы находили умирающих.

Сердце Гарри сжимается.

– Браконьеры? – догадывается он.

Драко кивает.

– Нам так кажется. Лес продолжается и на землях маглов, но он находится под строжайшим надзором, не говоря уже об опоясывающих лес чарах, отпугивающих маглов. Ловушки не волшебные - они просто металлические и совершенно варварские.

– Есть идеи, как они заходят и выходят? – спрашивает Гарри, не уверенный, действительно ли хочет об этом знать, но решив продолжать разговор, раз Драко ему доверился.

– Мы не знаем. Я проверяю лес на ловушки каждый вечер, даже чаще, если могу. Мы с Сандрин изобрели заклинание для их обнаружения, – Драко качает головой. – Но, как ты уже знаешь, этого недостаточно.

– Не удивлен, что ты не хотел пускать меня туда одного, – говорит Гарри.

– Никто туда не ходит, кроме Гарольда и его друзей. Они слишком легкие, чтобы активировать ловушки. По-видимому, наш магловский друг интересуется исключительно крупными животными, – говорит Драко с гримасой на лице.

– Мне очень жаль, Драко, – вздыхает Гарри. – Разве нет способа узнать, кто это делает?

– Мы не сдались. Но не смогли ничего разнюхать.

«Разнюхать», – думает Гарри, и что-то вертится у него в голове.

– Может, вы… Это, вероятно, прозвучит глупо, но не могли бы вы дать одному из хогглеров обнюхать ловушку, а затем посмотреть, куда он пойдет? Ты сказал, что они могут найти все, у чего есть запах.

Уголок губ Драко слабо дергается в подобии улыбки.

– Я сомневаюсь, что даже хогглер сможет взять след человека, который поставил ловушки. Кроме того, я не хочу подвергать их риску или вытаскивать потом из леса.

– Понимаю, – говорит Гарри. Он откидывается на спинку стула и потягивает эль. – Ты так хорошо с ними управляешься, знаешь… Это все еще кажется мне немного странным, стоит об этом подумать.

– Иногда этого лучше не делать, – говорит Драко, а затем пристально смотрит на Гарри, как бы проверяя его на прочность. – Правда в том, что я делаю это для своей матери.

– Оу, – говорит Гарри, удивляясь новой порции откровений.

– Этот лес помог мне пережить очень трудное время, – говорит Драко, одаряя Гарри серьезным взглядом, который посылает по его коже табун мурашек.

– Ваши… гости, – говорит он, и губы Драко кривятся с намеком на улыбку.

– Они самые. По ночам было хуже всего. Я не мог дышать там, рядом с ними, поэтому я сбегал и сидел среди деревьев до тех пор, пока в голове не оставался слышен лишь мой собственный голос. Я любил слушать сов и шелест листьев, и, когда я возвращался в поместье, то чувствовал запах улицы от своей одежды. Он меня успокаивал.

– На меня он действует точно также, – признается Гарри, закрывая глаза на мгновение и почти ощущая темную, прохладную тесноту деревьев вокруг него.

– Как и на мою мать, – говорит Драко. – После войны она была вроде как парализована страхом. В то время она не могла покидать поместье, поэтому я пытался принести ей лес. Она всегда любила животных, но отец ненавидел их, поэтому, когда его не стало, я начал находить раненых птиц, лис и еще много кого, и пытался их лечить. Потом я встретил Сандрин, и… – он взмахивает руками. – И понеслось.

– Как тебе удалось скрывать все это столько времени? – спрашивает Гарри.

– Как или почему? – понятливо спрашивает Драко, вынимая оставшийся ломтик картошки из своей тарелки и съедая его.

– Думаю, и то, и то, – признается Гарри. – Ты мог бы сколотить состояние, позволив людям ходить там. Я не говорю, что тебе это нужно, но это помогло бы тебе в их содержании.

Драко пожимает плечами.

– Я не хочу, чтобы там ходили люди. Я хочу, чтобы моя мать чувствовала себя в безопасности и могла выйти на улицу, когда захочет. Что касается того, как мне это удается - ты удивишься, как мало людей сейчас интересуется моей семьей. Это не так уж и сложно.

– Но я же здесь, не так ли? – спрашивает Гарри с улыбкой.

– Ты всегда был исключением из правил, – говорит Драко. – И, раз уж мы заговорили об этом, нас навестят в ближайшие несколько дней. Я пообещал профессору Граббли-Дерг, что она сможет привести нескольких первокурсников посмотреть на волшебных существ. Я предупредил ее, что это будет первый и последний раз, но у меня такое чувство, что она будет настаивать на ежегодном повторении подобных экскурсий.

– С Хагридом что-то случилось? – спрашивает Гарри, внезапно осознавая тот факт, что он не был в Хогвартсе с прошлого года.

– Нет, он все еще учит уходу за магическими существами. Вильгельмина водит первокурсников на внеклассные занятия по разным предметам, – говорит Драко. – Кажется, в прошлом месяце она водила их в магловский аэропорт в рамках Магловедения.

– Я впечатлен, – говорит Гарри, вспоминая свои уроки Магловедения и полное отсутствие на них каких-либо развлечений или прогулок. – И когда это произойдет?

– В субботу, – говорит Драко. – Последняя неделя семестра перед праздниками.

– А когда у тебя будут праздники? – спрашивает Гарри и подозревает, что абсолютно справедливо заслуживает острого взгляда, которым его награждает Драко.

– Эти животные - большая ответственность, – говорит Драко. – Кстати о них, нам стоит вернуться, пока Гарольд не застрял в изгороди. Не смотри на меня так, такое уже случалось.

– Не сложно поверить, – говорит Гарри, поднимаясь и направляясь за Драко в бар, чтобы заплатить. – И я считаю, что тебе тоже не помешает передохнуть.

Драко следует за ним, с интересом наблюдая за передачей денег и заглядывая в ряды ярких лампочек за спиной бармена.

– Может, нам стоит составить список, – внезапно говорит он.

– Список чего? – спрашивает Гарри, выходя в яркий, морозный день.