Герой не твоего романа (СИ)

Джеджун жил в особняке, как сомнамбула, ни на что не обращая внимания, ходя на работу, словно робот, и безропотно возвращаясь назад. Юно не как не мог расшевелить его. Впрочем, скоро это получилось у Чанмина. Позвав в спальню пару телохранителей, чтобы Джеджун не вздумал сопротивляться, он, предварительно заправившись дозой кокаина, объявил секс втроем. Юно возражать не стал и по очереди удовлетворил обоих, хотя для Джеджуна это извращение, при котором Чанмин страстно целовал его в процессе соития с альфой, мало походило на «удовлетворение». Когда богатый развратник ушел, Джеджун отвернулся и горько заплакал. Юно успокаивал его. Они ведь были вместе; какая разница, кто составил им компанию?..

Джеджун быстро поверил, что скромный, милый Юно остался где-то на выпускном, фотографию с которого он убрал в ящик стола после появления нового снимка. Юно во всем подчинялся Чанмину, разделял его нездоровые интересы вплоть до садомазохизма и оргий, принимал наркотики (хотя намного реже). Работа оказалась ложью: надевая костюм, он отправлялся домой, а вовсе не в офис, да и в компанию Джунсу пришел, заранее зная, что найдет там Джеджуна. Тем не менее, Джеджун продолжал его любить. Презирал, часто ненавидел, иногда боялся — и все равно любил. Правда, эти чувства тускнели с каждым днем. Идеальный светлый образ разбился на тысячи неприглядных осколков, а реальный Юно был таким же больным извращенцем, как его супруг. Джеджун чувствовал, что увязает в этом болоте, но ничего не пытался сделать. Не видел смысла. Пока однажды в офисе, незадолго до ухода главных трудоголиков по домам, Ючон, убеждая его вырваться из лап «сладкой парочки чокнутых», не потерял сознание. Джеджун испугался и стал вызывать «скорую». Но прежде, чем он успел продиктовать адрес, менеджер по персоналу очнулся и, со слезами на глазах, объявил, что все в норме. У него теперь часто кружится голова, и тошнота к горлу подступает. А что поделать, забеременел он.

— Су решил, что у меня из-за таблеток влечение недостаточное, — пояснил Ючон, пряча лицо в ладонях. — И сказал, чтобы я перестал их пить. Офигенно было: трахали друг друга, как кролики. А полтора месяца назад со старыми приятелями встречались, Джунсу в командировку уехал. У меня как раз течка началась. Ну… Я выпил немного… И переспал там с одним, идиот. Думал, без последствий. Но вот тест сделал недавно… Будет ребенок… Аборт надо делать. Су не оценит. Вышибет меня из своей постели. А заодно — из компании. Да мне и самому противно. Альфа недоделанный… Залетел…

— Я тебе покажу «аборт»! — наконец действительно оживился Джеджун, хватая его за руки. — Измена — это, согласен, ужасно. Хорошо, что ты сожалеешь. Но вы с Джунсу — два омеги, у вас все равно не может быть общих детей. Ты обязан сохранить этого малыша! Потерпишь меньше восьми месяцев в качестве обычного омеги, а потом — снова строй из себя бету хоть до старости! Вы еще оба радоваться будете, что все так сложилось. Хочешь, я поговорю с Джунсу?

— Я сам, — сказал Ючон. — А на тебя… можно положиться, Дже?

— Естественно, — пообещал Джеджун, снова обнаруживший для себя смысл жизни. — Я буду рядом.

И он стал все время находиться поблизости от менеджера по персоналу, тем более, что после такого количества таблеток и маловероятного зачатия беременность протекала тяжело. Они вместе регулярно ходили в клинику, и пока Ючон, стесняясь своего положения, глядел в окно, Джеджун, по настоятельной просьбе пациента, сам описывал все его жалобы. К счастью, несмотря на сильный токсикоз и частые боли, врачи говорили, что есть все шансы выносить здорового малыша.

Предстоял очередной осмотр. Джеджун, только что ставший свидетелем ссоры и страстного примирения Чанмина и Юно, выпил снотворное (без него уже заснуть не получалось) и лег спать.

А потом было пробуждение в грузовике.

Джеджун, припомнив всю свою жизнь после короткого разговора с «другим» Чанмином, был, разумеется, заново удивлен, когда в машину вернулись Ючон и Юно, последний — в тренировочных штанах темно-синего цвета и борцовке с распустившимися нитками на строчках.

— Кто его одел, как деревенского алкоголика? — засмеялся Чанмин, указывая на Юно. Надо заметить, что об обуви Ючон позаботиться не додумался, и оборотень был босиком.

— Я, а че? — отозвался офицер. — Типа не модно?

— Ах, вот как я выгляжу? — разъярился Юно. — Солдат, немедленно принеси мне другую одежду, иначе будешь наказан за насмешку над герцогом Кентерберийским!

— А, да хуй тебе, — махнул рукой Ючон. — И вообще, че, я виноват? Хер его разберет, как в этом мире одеваются! Мин, слышь, ты, видать, сечешь. Иди и сам сопри че получше. Или купи, у тебя бабки есть.

— Скоро все будет, — охотно пообещал Чанмин, вновь напоминая специалиста по продажам неких услуг. — Мы ждем более вменяемых людей из числа моих коллег. Они извинились за недоразумение.

— Неужели мне тоже придется с ними работать? — робко поинтересовался Джеджун. — От меня-то им какой толк? Опять убить попробуют…

— Все схвачено, — заверил его Чанмин. — Итак, Дже, ты у нас… эльф.

====== Глава 6 ======

Ожидаемый автомобиль — не массивный джип, а вполне аккуратный черный BMW — подъехал где-то через час. За это время Ючон успел достать из кармана Джунсу бумажник, найти там фотографию всех близких художника и перебрать все бранные синонимы слова «гей» по отношению к длинноволосому юноше, которого ему предстояло изображать.

— Дже, ты как из меня это делать будешь? — спросил он. — Не, ну как?

— Вам не нужно выглядеть именно так, — успокоил его Джеджун. — Просто постарайтесь вести себя мягче, вежливее. И…

— Поразительно! — воскликнул Юно, хватая фотографию в руки. — Это ведь не портрет, верно? Это… Как это сотворили?

— А вот так. — Чанмин достал свой телефон, сделал снимок и показал оборотню экран с изображением его собственного изумленного лица. — Фотография. Кстати, оборотни живут лет по сто, ты даже в своем мире успел бы сделать себе минимум парочку дагерротипов.

 — Меня не перестает восхищать… — Неожиданно герцог вспомнил, как его, обнаженного, фотографировали школьники, и пришел в ярость. — Черт бы побрал ваши достижения науки и техники! Это, получается, что угодно можно запечатлеть на подобной коробочке?

— Абсолютно, — улыбнулся Чанмин. — В любое время дня и ночи, с любого расстояния. Прогресс! Кстати, изобрели даже настолько чувствительные камеры, что на снимках появляюсь я. Хоть так можно теперь следить за своей внешностью, а то в зеркалах-то не отражаюсь. Ни побриться нормально, ни причесаться… — Джеджун испуганно посмотрел на него, и он пояснил: — Шутка, разумеется.

Подъехала машина. Чанмин взялся за ручку дверцы, чтобы выйти, но оборотень перегнулся через Джеджуна и схватил его за плечо.

— Разговаривать буду я, — жестко сказал он. — Им нужно понять, что я здесь главный.

— Одурел? — засмеялся Чанмин. — Я же местный и во всем разбираюсь, а ты даже разговариваешь так, будто про тебя Александр Дюма писал. Кроме того, твой прикид настолько убогий, что к тебе серьезно отнесется только продавщица сельского универмага, и то лишь в одном случае — если попросишь чекушку водки в долг.

— А на твоей рубашке следы крови колдуна и только три пуговицы, все — ниже талии, — прорычал Юно, сильнее облокачиваясь на Джеджуна. Тот, краснея, пытался вжаться в спинку сидения.

— И кто виноват? — невинно захлопал глазами вампир. — Кто отодрал остальные, возжелав мое прекрасное юное тело?

— Юное? — оскалился оборотень. — Ты семьдесят лет лежал истинно мертвым с мечом в сердце и уже не первый год служишь преступникам. Твое тело может казаться молодым, но в действительности это — развалина, которая и станет таковой, едва ты прекратишь пить человеческую кровь.

— Да как скажешь, серый, я старый трухлявый пенек, — доброжелательно улыбнулся Чанмин. — Отпусти, люди ждут.

— Выйдем вместе, и ты объявишь меня главным, — приказал Юно.

— Мы же все обговорили, — напомнил Чанмин. — Я стану, так сказать, «лицом» нашего перспективного бойз-бэнда, а ты можешь взять на себя роль ответственного «лидера»…