Герой не твоего романа (СИ)

Однажды Джунсу, устав от бесконечной работы, решил взять недельный отпуск, предоставив его в то же самое время своему бойфренду и лучшему другу. Трое отправились на Канарские острова, чтобы отдохнуть от соотечественников (корейцев туда редко заносит). Но судьба — хитрая дамочка: разлучив Джеджуна с любимым много лет назад, она усадила Юно в тот же самолет, да еще и на соседнее кресло. Бухгалтер, правда, не сразу узнал его, когда он вызвался помочь, увидев, как Джеджун запихивает свой названный ручной кладью баул на полку. Да и Юно не понял, кому помог. Он запомнил Джеджуна милым мальчиком, который обещал вскоре расцвести и превратиться в сексуального мужчину; а выросло это чудо в безвременно поставившую на себе крест «старую деву». Очки, невзрачная одежда, которая подошла бы библиотекарю, потускневший взгляд…

— Ким Джеджун! — с удивлением воскликнул Юно, когда самолет уже взлетал.

Джеджун оторвался от чтения книги и поднял глаза на своего соседа. Он тоже запомнил совсем другого парня — бедно одетого, с несуразной прической и брекетами на зубах. А теперь вместе с ним на Канары летел самый настоящий Мужчина Мечты, уже давно привыкший к роскошной жизни. Но его улыбка осталась прежней — доброй, теплой. На такую посмотришь — и половина проблем исчезает. А у Джеджуна, напротив, они появились. Он и так никогда не сомневался, что все еще любит бывшего одноклассника, но в самолете понял, насколько сильны эти чувства. Ощущение было двояким. Казалось, что не было этих лет, проведенных вдали друг от друга, и поцеловать Юно — так же просто, как в школе: он смутится от того, что это происходит на публике, но все равно крепче прижмет к себе любимого. В то же время, слишком многое изменилось. Они больше не были «парой застенчивых отличников из бедных семей». У одного — усыпанное бриллиантами обручальное кольцо на безымянном пальце и рубашка из последней коллекции всемирно известного модельера, а у второго — статус «синего чулка», разбитые мечты, три сидящих на шее взрослых брата и съедающая половину зарплаты ипотека.

— Рад видеть тебя, — не солгал Джеджун. — Почему летишь не бизнес-классом?

— Честно говоря, там не было мест, — признался Юно. — А муж как-то очень неожиданно решил меня на курорт отправить. Как поживаешь?

— Отлично. — Теперь солгал. — А ты?

— Ну, если счастье в деньгах — то просто восхитительно, — пожал плечами Юно.

— Кем работаешь?

Ответ был странным.

— Никем. Хотя постой, все-таки работаю. Мужем самовлюбленного извращенца.

Джеджун решил, что дальнейшие вопросы будут нетактичными. Но, хоть он и ратовал за безукоризненную нравственность, в его душе блеснула заря надежды. Юно своего мужа не любил, а Джеджуну, вне всяких сомнений, обрадовался. «Как насчет курортного романа? — подмигнул в аэропорту Джунсу. Бухгалтер попробовал возмутиться, но босс перебил его шипением: — Хоть переспи с кем-нибудь разок-другой!» Тогда Джеджуна оскорбил этот совет. Однако, сидя рядом с любимым, он осознал, что может ему и последовать. Если, разумеется, Юно не станет хранить верность «извращенцу», а у него самого хватит на такую выходку дури.

Джунсу сам купил всем троим путевки, и жили они в хорошем отеле; однако Юно ждал у аэропорта личный водитель, который увез его в заведение уровня на два-три повыше. Наверное, работа мужьями некоторых омег была очень высокооплачиваемой профессией. «Вот и все, — решил Джеджун. — Увиделись — и снова расстались на много лет. Но я счастлив. Увидел, каким он стал, разговаривал с ним всю дорогу. Мы вспоминали школу, наши встречи… Теперь мне есть, о чем думать по вечерам. Жаль, нет фотографии с ним. Я бы поставил новую вместо той, что есть у меня в офисе. Он ведь стал таким красивым…»

— Неужели именно этого парня я видел в отделе бухгалтерии для производственных компаний? — поинтересовался Ючон, когда все трое ждали заселения у стойки ресепшен. Джеджун залился румянцем, и Джунсу треснул лезущего не в свое дело бойфренда по плечу. — А он здорово похорошел с тех пор, как был школьником. Шикарный мужчина. Впрочем, мне-то что до альф, правда, солнышко? — И он улыбнулся Джунсу.

— Ага, тебе-то что… — пробормотал директор фирмы. — И что тебе до влюбленного омеги? Кстати, Дже, прекращай о нем думать. Ты уже понял, что Чон Юно живет припеваючи. Великолепно устроился — вышел замуж за богатого. Нет, не просто за богатого — за настоящую золотую жилу!

— Устаревшее выражение, лапушка, — поправил его Ючон. — Сейчас лучше говорить: «нефтяное месторождение».

— Он такой же чудесный, каким был в школе, — счастливо улыбнулся Джеджун. — Ему пришлось выйти замуж за того человека. Родители настояли. А Юно всегда был примерным сыном. Конечно, брак с таким, как я, они не одобрили бы. Неблагополучная семья, три брата — на тот момент четыре — в качестве иждивенцев…

— Он альфа и должен зарабатывать сам! — с жаром заметил Ючон.

— А ты поехал отдыхать на мои деньги, потому что ты «бета», правда, котик? — прищурился Джунсу.

— Потому что ты настоял, — обиделся Ючон. — Ну, и потом… На такой отель моих денег не хватило бы. Подними зарплату менеджера по персоналу.

Джунсу поцеловал своего «особого» сотрудника.

Джеджун с дружеской нежностью посмотрел на них. Хотел бы и он так же ссориться по пустякам и легко мириться с любимым. Но любил он только одного. Еще с четырнадцати лет…

Юно, вопреки ожиданиям Джеджуна, не пропал. Он сам нашел его — на городском пляже, где бухгалтер, лежа под зонтиком, читал начатую в самолете книгу.

— Странно говорить это, но сейчас я впервые вижу тебя в одних трусах, — улыбнулся Юно, присаживаясь на песок рядом с остолбеневшим Джеджуном.

— Это… Это же плавки, — смущенно ответил тот, тем не менее, прикрывая упомянутые плавки раскрытым романом.

— Да ведь разницы-то и нет. Ладно, пойду за шезлонгом, иначе придется прямо на песке валяться.

Джеджун, как зачарованный, смотрел ему вслед. Он тоже впервые видел Юно столь раздетым. И ему так нравилось это зрелище, что, несмотря на отсутствие течки, убирать книгу не стоило. «Стыдно, как же стыдно, » — говорил себе Джеджун, поднимая колени повыше. При этом в море, у него на виду, страстно целовались Ючон и Джунсу, и первый приподнял второго, явно держа за бедра. Вот этим двоим стыдно точно не было.

Почти пять дней отношения между Джеджуном и Юно носили чисто дружеский характер. Все-таки у бухгалтера не нашлось достаточно «дури», чтобы забыть о семейном положении школьного возлюбленного. К счастью — или, наоборот, к сожалению, — сам Юно оказался смелее. Вечером пятого дня пребывания на курорте он, во время прогулки по берегу, обнял Джеджуна.

— Не могу я так больше, — прошептал он, морщась, словно от невыносимой физической боли. — Столько лет думал о тебе… И вот теперь ты рядом. Но между нами — стена… Да не смотри ты на это кольцо! Хочешь, выкину? — И Юно, сняв с пальца свидетельство законной связи с другим омегой, швырнул его в набегающие на песок волны. — Я тебя люблю. Тебя одного. С тех пор, как пришел в тот чертов класс, где ты был старостой. Меня заставили. Понимаешь? Он не просто богат, он из могущественного мафиозного клана. Мы встретились в Америке. Он посмотрел на меня, указал пальцем и сообщил: «Хочу его. Милый коврик, об который мне будет удобно вытирать ноги.» Ему во всем потакают, и родственники позволили, тем более, что даже в Америке меня хвалили все преподаватели. А мои родители будто взбесились! «Если не станешь его мужем — ты нам больше не сын, знать тебя не хотим.» Но ты ведь помнишь, как я люблю маму… И с тех пор я терплю рядом с собой этого монстра, наркомана, развратника, отъявленную сволочь! Он младше меня на два года, но унижает так, словно старше лет на десять! Я всегда ненавидел его, но не мог даже развестись, потому что любой суд — у его семейства под контролем! — Юно опустился на колени, крепко сжимая руку Джеджуна в своих. — Понимаю, ты не согласишься быть моим любовником. Но можешь хотя бы ненадолго, на пару дней, сделать вид, что простил? Я не прошу ничего особенного. Всего лишь притворись, гуляя по пляжу, что мы не бывшие одноклассники, а влюбленные. Я даже не потребую меня целовать…