Там, где мы есть (СИ)

— Мы приехали…

Роб свернул на подъездную к отелю дорожку и остановил «Мустанг» почти у входа. Колин, бросив быстрый взгляд через лобовое стекло, убедился, что доставлен по адресу, но не торопился выходить. Наверное, он ждал, что Робби ему что-то скажет. Но тот молчал, не зная, как реагировать на монолог Колина и что говорить, нервно постукивал пальцами по рулевому колесу и ждал, когда его пассажир освободит салон. Ожидание затягивалось, и Роб стал поглядывать на часы, давая Колину понять, что торопится.

— Я здесь не только потому, что захотел увидеть тебя, — шумный вдох и выдох. — Я все же вижу сны, когда Киллиан находится вне Неверлэнда. И я знаю, что сейчас он в Листерии. Как и Феликс, и Хеллион, и Сидни с Беном. Я вижу их в своих снах каждую ночь вот уже почти три недели. Странно, но раньше я помнил лишь моменты сновидений, а сейчас помню их от начала и до конца. А еще Киллиан многое знает обо мне, хотя вроде не должен… Но дело не в этом. А в том, что он волнуется за тебя, Питер, и переживает, что не может вернуться. Пока не может.

— Почему не может? — Робби выдыхает свой вопрос и почти перестает дышать, страшась услышать подтверждение своих худших предположений. Он даже не замечает, что Колин спутал реальности, назвав его другим именем.

— Хеллион еще не до конца принял обязанности Правителя и Верховного Мага Листерии, и граница пока слишком плотная для скольжения. Последняя главная церемония должна состояться со дня на день, и Киллиан со всей командой «Веселого Роджера» приглашены в качестве почетных гостей. По правде сказать, я присутствовал на всех ритуалах возложения обязанностей — завораживающее зрелище. Кстати, Хеллион теперь не выглядит, как мальчик. На первой церемонии я не мог поверить, что светловолосый статный юноша, наш Хелли. Он стал очень похож на своего старшего брата, на Бена. Такого же возраста и почти одно лицо. И если бы не его синие глазищи и обаятельная улыбка, то я решил бы, что нас разыгрывают. А Феликс прямо-таки светится. То ли от гордости за своего Повелителя, то ли еще отчего… — Колин улыбнулся и покачал головой, будто точно знал о причинах радости Феликса.

— Расскажи мне, что там у вас происходит, — Робби бросил руль, за который держался как за спасательный круг, чтобы не утонуть в потоке собственных эмоций, заглушил двигатель и развернулся к Колину. — Как Хеллиона восприняли жители Листерии? Как Феликс? Что там с Беном? Сид устроила ему выволочку? И кто какая Хильда Милд, в конце концов?

— Сколько вопросов… — Колин усмехнулся и повел бровью. — Что, уже никуда не торопишься? — Роба смутил этот вопрос, и он отвел глаза в сторону, но только на мгновение. Потому что любопытство перевешивало принципы, которых он придерживался в вопросе, касающегося их с Колином взаимоотношений. — Я знал, что ты захочешь обо всем узнать. Но это долгая история. Может, поднимешься в номер?

— Нет, — а вот этим принципом Роб поступаться не собирался.

— Я не приглашаю тебя подняться к себе. У тебя есть свой забронированный номер. Вот ключ, — Колин вытащил из кармана пиджака пластиковую карточку и положил на торпеду.

— Нет, — почему-то у Робби было ощущение ловушки, в которую его пытались загнать. — Мне вполне комфортно и здесь.

В салоне снова повисла тягостная тишина, которую нарушал тихий шелест вентилятора, охлаждающего двигатель «Мустанга». Они оба чего-то ждали. Вот только их желания не совпадали.

— Прости, но мне здесь не комфортно, — Колин решительно дернул ручку дверцы автомобиля. — Я провел в дороге больше полусуток и чертовски устал, — он вышел из машины, захлопнул дверь и направился к отелю.

— Черт… — Роб завел двигатель, резко крутанув ключ в замке зажигания, и плавно нажал педаль газа. Когда «Мустанг» поравнялся с Колином, Робби опустил стекло с пассажирской стороны: — Колин!

— Спокойной ночи! — Колин даже не посмотрел на Роба. — Но если вдруг передумаешь, то знаешь, где меня найти! — бросил через плечо и поспешил скрыться в стеклянном нутре холла отеля.

Will Young — Hearts On Fire

Робби проводил Колина взглядом, чувствуя, как в нем вскипает какая-то гремучая смесь эмоций: от желания броситься Колину вслед и выведать все, что он знает; до негодования, перерастающего в злость, которая удерживала Роба на месте. Спокойной ночи? Он что, издевается? Ни о каком спокойствии теперь не могло быть и речи! Какое-то необъяснимое чувство тревожности билось внутри в такт с разволновавшимся сердцем и отдавалось пульсацией в голове. Обычно упокоиться Робу и вернуть ему душевное равновесие помогали красивые пейзажи и скорость. Он вдавил педаль газа до упора, и «Мустанг», истошно взвизгнув шинами, сорвался с места.

В постоянно напряженном трафике огромного мегаполиса, который не спит ни днем, ни ночью, ни о какой скорости и говорить не приходилось. И Робби решил прокатиться вдоль берега океана в сторону Сан-Диего. Пейзажей в опустившихся на калифорнийское побережье вечерних сумерках он, конечно, не увидит, но зато по фривею, соединяющим два города, можно ехать с довольно приличной скоростью, которая, возможно, поможет ему проветрить голову и привести мысли в порядок. Робби почти доезжает до Сан-Диего, когда раздается сигнал о полученном сообщении, а на соседнем сидении загорается экран телефона хорошо знакомой до боли заставкой: край утеса и безбрежный океан, сливающийся с небом — место, похожее на Неверлэнд. И раньше этот телефон связывал Робби Кэя с другой реальностью…

Роб с опаской поглядывал на оживший гаджет и не решался взять его в руки, догадываясь, кто пытался с ним связаться. Возможно, Колин случайно выронил его из кармана пиджака, когда доставал ключ от номера. А может быть и оставил намеренно. Если это так, то со стороны Колина это был довольно хитрый и чертовски умный ход. А может это Киллиан что-то написал Питеру? Любопытство все же берет вверх, и Робби, подхватив с сидения телефон, провел пальцем по экрану и быстро набрал код разблокировки.

«Сегодня встретил тебя. Конечно, это совсем не то, чего бы мне хотелось. Но доза тебя в этот раз значительно больше. Не только увидел, услышал и прикоснулся, но и поговорил, обнял и даже заполучил совместное фото. Надеюсь, что в этот раз протяну дольше».

Робби несколько раз перечитал сообщение, которое было явно адресовано именно ему, а не Питеру. И каждый раз его смущала фраза — «сегодня встретил тебя». Колин сообщал ему об этом факте, будто Роб был не в курсе. Это было странно. Впрочем, как и то, что и предыдущая смс-ка тоже была адресована ему, и еще одна, открытая наугад в бесконечной череде сообщений, и еще…. Первое послание появилось примерно спустя месяц после того, как Робби вернулся в Хьюстон.

«Нельзя держать внутри себя то, что мучает. Иначе можно сойти с ума. А меня мучают мысли о тебе, которые я ни с кем не могу разделить. Ни с кем, кроме тебя. И я знаю, что ты никогда этого не прочтешь и не ответишь мне. Но я все равно буду писать тебе».

Робби пролистывает ленту, выборочно читая послания. Почти каждый день Колин писал ему несколько строк. Короткие сообщения про почти год своей жизни. День за днем. Что-то вроде дневника, который Робби читает и погружается в чужие эмоции, переживания, мысли. Что-то вызывает улыбку. От чего-то перехватывает дыхание… Он погружается настолько, что незаметно для себя начинает отвечать на эти адресованные ему сообщения.

«Почему-то консьержи перестали спрашивать о тебе. Интересно, это связано с Хелен или на это есть другая причина?»

— А ты как думаешь?

«Думаю, что ты стер беднягам память».

— Не стер…

«Но ты это называешь — забрать из сознания кое-что лишнее и ненужное».

— Вот именно, что ненужное…

Робби, увлеченно разговаривая со своим невидимым собеседником, отвлекается и от дороги, и от вождения и не замечает, что его «Мустанг» потерял скорость до минимально допустимой и мешает потоку возможностью аварийной ситуации, а сам он теряется в чужих признаниях… В реальность Роба возвращают в сигналы проносящихся мимо машины, и он решает съехать с трассы.