Там, где мы есть (СИ)

— Моя машина на втором уровне паркинга.

— Договорились.

OneRepublic — Wherever I Go

Робби молча вел машину по относительно свободным улицам вечернего Лос-Анджелеса. Не то чтобы он не хотел разговаривать со своим пассажиром. Хотел. И даже очень. Но не знал, как поступиться к вопросу, что мучил его. «Я действительно здесь неслучайно, потому что ты ничего не знаешь о нем, а я знаю. И он…» Что — он? Что такого Колин знает, о чем не успел сказать? Что его заставило прилететь в Лос-Анджелес? Именно осознание того, что Колин может рассказать ему о Киллиане, и удержало Робби от поспешного бегства с вечеринки, и заставило терпеливо ждать почти полчаса, когда Колин, перездоровается со всеми своими коллегами-друзьями. Но в итоге не выдержал и набрал номер начинающего раздражать его абонента.

— Если ты передумал ехать в отель…

— Нет-нет, — Колин поспешно перебил его на полуслове. — Я уже выхожу. Спасибо что позвонили.

Колин появился буквально через пять минут после звонка и, плюхнувшись на пассажирское сидение, виновато улыбнулся заждавшемуся его водителю:

— Прости, но никак не мог отвязаться от Дженни. Настаивала, чтобы я составил ей компанию. Хорошо, что ты позвонил. Я сказал, что меня ждет такси, и смылся.

— Понятно… — Робби усмехнулся, переключил рычаг «Мустанга» в режим вождения и, плавно нажав педаль газа, тронулся с места. — Пристегнись.

— Что понятно? — Колин подцепил ремень безопасности.

— Понятно, что нужно было давно позвонить тебе, а не ждать, когда ты наболтаешься со своей подружкой.

— Ревнуешь? — Колин защелкнул замок ремня безопасности и заинтересованно посмотрел на парня.

— С чего бы? — Роб равнодушно хмыкнул, не удостаивая собеседника взглядом. Хотя ощущение, будто что-то неприятно «царапнуло» внутри, было похоже именно на то самое чувство. Но Колину знать об этом не нужно. — Странно, что Хелен относится спокойно к вашей дружбе.

— Она у меня понятливая.

— Я заметил, — с долей злого сарказма, который Роб не сдерживал, и из-за которого беседа с каждым словом становилась все более напряженной. — И ее спокойное отношение ко мне тоже, — он снова «прятал» за своей иронией чувства, бушевавшие внутри, которые показывать не стоило. — Не посмотришь, кстати, как там реагируют фанаты на нашу шутку? — Робби сменил тон и тему разговора, чтобы отвлечься и немного успокоится.

— Так для тебя это было шуткой? — Колин вытащил телефон и зашел на свою страничку в соцсети.

— Для тебя ведь это тоже всего лишь игра, — Робби пожал плечом и бросил быстрый взгляд на своего пассажира, который, скорее всего, его не услышал, потому что увлеченно пролистывал ленту.

— Ух, ты! — Колин не скрывал своего удивления. — Почти тысяча лайков за какой-то не полный час. Как реагируют… В основном счастливо-радостные смайлики, куча восклицательных знаков, капслок… В общем — восторги, что Крюк и Питер вместе. Причем на разных языках мира: это скорее всего на испанском, вот вроде на итальянском, это точно на французском, этот не могу опознать, но очень похоже на немецкий. У нас, оказывается, довольно обширная фанбаза. А вот довольно забавный комментарий. Такое ощущение, что кое-кто запутался в реальностях… — Колин тихо засмеялся и покачал головой. — Кто-то пишет, чтобы я не доверял тебе, что Питер не изменится и никогда не станет хорошим, а значит и дружить с ним не стоит.

— Очень правильный, надо сказать, совет, — Робби, не отвлекаясь от дороги, дернул уголком рта, пытаясь изобразить улыбку.

— Что ты имеешь в виду?

— Мы оба знаем, что дружить нам не стоит… — Роб быстрым движением руки зачесал волосы. — Не получится у нас дружбы, — он потер ладонью шею и снова взялся за руль. — Куда, кстати, ехать? В каком отеле для тебя забронировали шикарные апартаменты?

— В нашем, — Колин закусил губу, заметив, как дрогнули тонкие пальцы и сильнее сжали руль. — И никто их для меня не бронировал. Я сам забронировал номера. Те самые. Один для себя. И еще один на твое имя.

— Зачем? — они остановились на светофоре, и Робби, бросив руль, развернулся к Колину всем корпусом. — Зачем, Колин?

— Мне захотелось… — Колин не выдержал проницательного и немного насмешливого взгляда своего собеседника и поспешно перевел взгляд на впереди стоящую машину.

— И чего же тебе захотелось?

— Вспомнить, что… мы были, — Колин выдохнул свое признание и отвернулся к окну.

— Господи… — Роба вдруг озаряет догадка, а на светофоре, будто подтверждая правильность его мысли, красный свет сменился зеленым. — Так вот зачем ты приехал и разыскал меня… — он на мгновение завис, и нажал на педаль газа, когда раздался сигнал позади стоящего автомобиля. — На что ты надеялся?

— Что ты согласишься провести со мной хотя бы несколько дней…

Робби свернул на трассу, ведущую в нужном направлении — ему не нужен навигатор, потому что он хорошо помнил дорогу к отелю, где они провели несколько ночей в прошлом году. Колин молчал, а Роб думал о том, что ему, в принципе, плевать, что именно привело его замолчавшего и отвернувшегося от него пассажира в Лос-Анджелес. Важнее было то, что Колин мог связать его со своей другой реальностью. Но Робби не решался спрашивать его о Киллиане. Он мысленно перебирал варианты — как подступиться к волнующему его разговору, но Колин первым нарушил тишину.

Adam Lambert — Underground

— Мне плохо без тебя… — Колин отвернулся от окна и уставился немигающим взглядом перед собой. — В то утро, когда ты ушел… Это было… слишком… Как будто тебе сначала подарили крылья, а потом безжалостно вырывали, и ты, взлетев слишком высоко — крылья были очень большими — сорвался с огромной высоты и разбился вдребезги. И вроде выжил, но остался калекой с неправильно сросшимися костями, которые постоянно ноют, а иногда нестерпимо болят, напоминая о том, что когда-то ты летал…

Эта иносказательность пережитого момента слишком бьет по нервам, и Робби незаметно трет переносицу, как когда-то учили в театральной школе, чтобы успокоить внезапно подступившие слезы.

— Мы оба знали, что рано или поздно все закончится… — у него получается довольно твердым голосом напомнить собеседнику об условностях этой реальности.

— Знали… — Колин усмехается и качает головой. — Разница в том, что я думал — у нас еще есть время, а ты точно знал, что его нет. Ты был к этому готов, а я — нет. Ты решил, а я… просто принял твое решение. Смирился… Думал, что смирился… — взгляд по-прежнему неподвижный и будто отрешенный, а речь прерывается постоянными паузами, словно Колин подбирает слова. — Думал, что раз ты исчез из моей жизни, то останешься хотя бы в моих снах, и мне этого будет достаточно. Но… Ты больше не снишься мне. Я не вижу нас в своих снах… Знаю, что мы там есть. Хочу увидеть. Пытаюсь. Но ничего не получается. Я вижу твой Неверлэнд в своих снах. Но что-то не пускает меня в твой Мир. Будто каждый раз я натыкаюсь на стену, и меня отбрасывает в какую-то темную невесомость, в которой я барахтаюсь — как мотылек, увязший в тягучей смоле. Бьюсь, трепыхаюсь, пытаюсь вырваться, пока не проснусь. А проснувшись, я каждый раз думаю о тебе… — Колин шумно выдыхает и замолкает, а Робби, затаив дыхание и чувствуя, что еще не все сказано, ждет продолжения монолога. — Я знаю, что ты выбрал нас в другой реальности. И это правильный выбор. Зачем цепляться за неопределенное «временно», когда на кону целая Вечность… — Колин снова замолкает и закрывает лицо ладонью, а Роб бросает быстрый взгляд в его сторону и замечает, как подрагивают его пальцы, с силой сжимающие висок. — Черт! — быстрым движением руки Колин зачесывает волосы назад, загребает прядь, довольно сильно сжимает в кулаке, разжимает пальцы и резко опускает ладонь на обшивку двери со звуком, похожим на маленький взрыв. — Я знаю! Знаю, что должен отпустить тебя! Вернуться к своей прежней жизни. И я думал, что смогу, переболею, переживу, забуду. Но у меня не получается! Понимаешь?! Ни черта у меня не получается! — Колин разворачивается настолько, насколько ему позволяет ремень безопасности, и буквально ошарашивает своим эмоциональным взрывом Роба, который болезненно морщится и сжимает руками руль до белых костяшек на пальцах, чтобы унять их дрожь. — Ты словно наркотик, к которому легко привыкаешь, но от которого отказаться невероятно трудно, потому что невозможно. Как и невозможно делать вид, что все хорошо, когда с каждым днем становилось только хуже. Сначала спасался соцсетями, выискивая твои фотографии и любую информацию. Даже радовался безумному творчеству фанов, которые упорно видят нас парой… Но в какой-то момент мне показалось, что ты всего лишь выдумка, которая живет только в виртуальном мире. Что тебя не существует на самом деле, а значит и нас никогда не было. Мне казалось, что я схожу с ума. И я прилетел тогда в Хьюстон, чтобы убедиться, что ты реален… И знаешь, мне стало легче. Увидел тебя, услышал твой голос, прикоснулся к тебе — получил свою дозу и отпустило. На время. Пока действие не закончилось… — Колин заминается прежде, чем продолжить. — Ты избегаешь меня в реальной жизни, исчез из моей другой реальности. Я не вижу и даже не чувствую тебя в своих снах как раньше, — Колин судорожно втягивает воздух, а Робби понимает, что он имеет в виду не только сны о Неверлэнде, но и свои Темные сны, в которых фантом Питера Пэна терзал его своей близостью. — А мне нужно видеть тебя. Во сне. Наяву. Мне все равно где. Хотя бы иногда. Чтобы не сходить с ума, мучаясь в неведении… Ты говорил, что каждый из нас получил то, что хотел. И если ты получил Киллиана и свою с ним Вечность, то, что получил я? — Робби чувствует на себе напряженный взгляд Колина, но молчит. — Не молчи, Роб! Скажи хоть что-нибудь!