О горячей любви к драконам (СИ)

Адаар споткнулся на ступеньке и чуть не расхреначил морду о камень, когда до него вдруг дошло, что Корифей попросту зассал с ним драться сам! Шутки шутками, а эта падла каждый раз получала в ебло, как только пыталась прибить Инквизитора своими руками. В последний раз так и вовсе насмерть. Не случись рядом подходящего тела, таскался бы призраком.

Эта внезапная мысль сработала как живительный пиздюль, и на следующую площадку Адаар вылетел, как на крыльях. Рано обрадовался. Опоздали они.

Морриган, хоть и боевая баба и вообще дракон, была слабее, чем Корифеева ручная тварь. Над площадкой полетел жалобный визг, как у собаки, которой прищемили хвост – в небе красный дракон вцепился в шею черного и трепал его, как выстиранное белье, а задними лапами драл открывшийся живот.

- Ах ты ж, падла!

Адаар с Дорианом ударили разом – Дориан успел даже раньше. Два огненных копья в открытый бок – это вам не в тапки срать. Ранить красного, правда, толком не вышло, так, поцарапали слегка, зато отвлекли, а большего и не требовалось. Морриган вырвалась и, некрасиво плюхая задом в воздухе, полетела прочь, а красный дракон ебнулся на площадку.

Был он уже не такой бодрый и даже не очень целый - Морриган дралась, как бешеная. Бока и шею красному она располосовала знатно, из ноздрей у него шел дым, на левой передней лапе были обломаны когти. Одно крыло как-то странно дрожало и дергалось – один раз сев, взлететь эта сволочь уже не могла. Но подыхать она тоже не собиралась, и брюхо с глоткой у нее работало как надо – красная струя, похожая на жидкий лириум, вспорола воздух между Адааром и Блэкволлом. Адаар откатился влево, Борода – вправо. И тут же попал под удар хвоста, которым красный взмахнул так быстро, что воздух загудел. Блэкволла отбросило в сторону, протащило по камням, и он, громыхая доспехами, скатился вниз по лестнице. Дракон дыхнул еще раз, и бросившийся вперед Бык еле успел отскочить, отшвырнув себе за спину Дориана.

- Вот блядство! – рявкнул Бык.

Вскочивший на ноги Адаар даже кивнуть не мог, чтобы глаз не отвести от красной твари, раненой, но опасной, самой опасной суки из всех, что ему попадались. Ни в какую кунарийскую поебень он не верил, но теперь всем нутром чуял, что этот дракон связан с ним накрепко, не развяжешься, только разрубить можно. Куда там Корифееву якорю. И кой хрен разница, винсомер он там или зимодых. И похуй, что Адаар уже дрался с драконами на таких же площадках, похожих на арены. На Адаара злобными красными глазками смотрела смерть, и он вдруг понял, что вот она, совсем близко, еще немного – и все вокруг будет, как обычно, а его больше не будет никогда. Он облизнул пересохшие губы, выхватил клинок и скользящим шагом пошел навстречу, пытаясь обойти дракона сбоку. Дракон медленно поворачивал тупоносую башку, ноздри у него дрожали. Адаар зуб давал, что от него самого воняло сейчас потом, призрачной слизью и страхом, и последним – хуже всего. Он стиснул челюсти и подошел еще на пару шагов ближе.

Дракон резко повернул голову и плюнул в подкрадывающегося с другой стороны Дориана, тот с криком повалился и покатился по сырым камням, подвывая и пытаясь потушить загоревшуюся одежду. Бык успел добежать, но попал под удар крыла, отлетел в сторону, стукнулся головой о камень и затих. Адаар понял, что остался один за какую-то блядскую секунду. Он невнятно заорал, занес меч над головой и побежал навстречу смерти.

- Фу! А ну-ка, фу!

Этот голос был уместен среди парящих в небе развалин примерно так же, как копье в жопе. Адаар сбился с шага, и только поэтому драконья лапа, уже поднятая, чтобы въебать ему по полной, ударила по пустоте и врезалась в камень. Дракон взвизгнул и зашипел. Адаар отскочил туда, где еще ползал на карачках и хватал ртом воздух Дориан, и только тогда обернулся.

На остатках каменной стены в полный долговязый рост балансировал Фредерик де Серо в маске и с какой-то круглой хреновиной в руках. Из хреновины торчала веревка, по веревке бежал огонек. «Блядь!» - только и успел подумать Адаар. Дракон, который тоже охуел от такого зрелища, задрал башку на тонкой шее и распахнул пасть.

- Пиль! – крикнул Фредерик и швырнул непонятную хреновину прямо в драконью глотку.

Щелкнули челюсти.

Внутри дракона что-то громыхнуло.

А потом он заорал так, что у Адаара чуть уши не отвалились на месте. Дракон дергался, пытался взлететь, бил крыльями по воздуху и камням, как курица, поддавал задом и вертелся, словно на хую. Из ноздрей и пасти у него повалил дым, так что площадку мигом затянуло.

- Давай! – просипел Дориан.

А то Адаар сам не знал, что кому давать! Он разбежался, пронесся в клубах дыма, оттолкнулся, прыгнул… Меч вошел под нижнюю драконью челюсть, как в масло, Адаар услышал, как противно затрещала кожа. Чародейский клинок скользил легко, как сквозь пар, магия же, хули, поэтому распоротая сверху донизу шея кончилась быстро, а земля оказалась близко, Адаар больно приземлился на обе ноги. Кровь и слизь заливали его сверху, он отпрыгнул из-под этого потока дерьма, увернулся от дергающегося крыла, и прямо перед глазами оказался Фредерик на фоне неба – так и стоял на гребне.

- Милорд!..

- Вали оттуда! – заорал Адаар, похолодев, и рванул к стене со всех ног, перепрыгивая через вонючие лужи. Он не бегал так с тех пор, как уебывал от Корифея в Убежище. Или со дня Конклава. Или вообще никогда. И все равно опоздал.

Тело дракона дернулось в последний раз, будто молнией его пробило, хвост взлетел и опал, и Фредерика снесло с гребня. Наружу. За пределы площадки, которая, мать ее ети, висела в воздухе на высоте в хуй знает сколько локтей!

Адаар воткнулся в стену на полном ходу, дыхание тут же выбило из груди, но было уже похуй. Он перегнулся пополам, повис вниз головой, неровные камни жутко давили на кишки. Фредерика не было видно. И слышно. Только на небольшом уступе под стеной валялась расколотая орлесианская маска. Верх отдельно, смешная съемная челюсть – отдельно.

- Блядь, - прошептал Адаар. Сполз с камней, задрал голову к небу и заорал. – Блядь, блядь, блядь, пиздец!

- Босс, - прохрипели сзади.

Адаар обернулся. Бык успел подняться и доковылять до Дориана. И даже ощупать, целый он там или нет. Счастливый засранец. Лоб Быку раскроило – только в путь, он то и дело стирал кровищу с лица плечом, странно, как мозги наружу не полезли. Руками не вытирал, потому что руки были заняты бинтами. Дориан морщился и подставлял под перевязку обожженную ногу.

- Останешься здесь, - сказал Быку Адаар. – Приглядишь. Бороду найдете… если там будет, чего искать.

- Босс, - снова сказал Бык и замолк. Дориан кивнул. А чего тут скажешь? Видно, что они не бойцы. Ясно, что Адаару надо дальше валить. Хули тут рассусоливать. Один на один с Корифеем придется меситься.

Вроде бы от этого Адаар весь день пытался отбрыкаться, потому что думал, что получится пиздец. Это он тогда не знал, как выглядит пиздец на самом деле. Теперь ему было похуй.

- Я пошел, - сказал он. Дориан выругался сквозь зубы на тевине и стукнул кулаком по камням. Бык вздохнул.

- Удачи, босс.

И Адаар пошел. Скользкая лестница вела наверх.

Корифей ждал на верхней площадке. Руки на груди сложил, сука. Адаар увидел его и понял, что убьет. Просто уебет здесь, на этой высоте, размажет по камням. Горло перегрызет зубами. Рогами забодает нахуй, если иначе не выйдет! Просто потому что. Лицо у него, видать, было то еще, потому что Корифей вдруг выпал из своей гордой позы и бочком-бочком отодвинулся. Адаару было похуй, боится он там или нет. Он собирался убивать.

- Ты склонишься перед новым богом, Инквизитор, - у Корифея в руках засветилась золотом сфера. – Или умрешь. Весь мир узнает новый порядок, который я наведу, когда взойду на Небеса.

- Пошел ты в жопу, - сказал Адаар.

Драки он не запомнил. Ну, Корифей бил. Ну, Адаар отбивал. Или уворачивался. Потом бил сам. Долго это было или нет – хуй знает. Сколько-то было. Усталости Адаар не чувствовал, боли тоже. У него как будто чувствовалка отмерла – ничего внутри нету, вроде как у рыцарских доспехов, которые в ферелденских замках любят вдоль стен расставлять. Корифей что-то орал. Потом пытался сбежать. Не вышло. А потом Адаар открыл разрыв и исполнил мечту этого уебка – вышвырнул его в Тень во плоти. Навсегда. Мечты, блядь, сбываются. Было очень много зеленого света, а потом никакого света совсем.