О горячей любви к драконам (СИ)

- Некогда мне в зеркала смотреть. И нехуй - я усы щеточкой не укладываю, как некоторые. Чего хотел тогда?

- Как грубо. Друг уже не может зайти к тебе, чтобы провести время в приятной беседе?

- С Быком побеседуй. В нас приятности примерно поровну.

- С Быком… - Дориан прижмурился и улыбнулся, полоска зубов блеснула между темных губ. – С Быком беседа грозит прийти к завершению, несомненно, приятному, но не всегда уместному. Кроме того, ты ошибаешься. «Приятности», как ты говоришь, в Быке в последнее время заметно больше, и не потому, что он изменился.

- А ты не прихуел ли? – рявкнул Адаар и навис над Дорианом, так что того тень накрыла. Рука так и тянулась съездить по зубам. – У нас нашествие Корифея на носу, в Орлее бардак, в Ферелдене венатори шпионят, с кунари разосрались, а ты хочешь, чтобы я тебя беседами развлекал? А виноград тебе не почистить?!

- Раньше тебе ничего не мешало, - пожал плечами Дориан. – Я не про виноград, конечно, тут от тебя толку мало. Мы сейчас в куда лучшем положении, чем после разгрома Убежища. Корифею мы уже несколько раз сорвали планы, в Орлее закончилась гражданская война, а кунари… что-то я не припомню за тобой нежной дружбы с кунари. Поэтому изволь не сваливать все на политическую ситуацию. И в чем же причина такого раздражения, м-м?

Адаар потер руками и сел на другой стул.

- Хоть ты-то дурака не валяй, а. Не поверю, что не насплетничали уже о моем любовнике, которому трах со мной не мешал быть Гаспаровой шлюхой. Неужто об этом еще не весь Скайхолд говорит?

- Скайхолд говорит, если уж тебе интересно, что милорду Инквизитору неплохо бы заказать хорошую проститутку, раз уж в передвижные бордели он не ходит. Может, тогда милорд Инквизитор перестанет, цитирую, «дрочить всех до полусмерти». Еще немного – и солдаты скинутся со своего жалования. Их останавливает только… недостаток знаний. Вроде бы все сошлись на том, что волосы должны быть русые, но вот с лицом сложнее, потому что…

У Адаара вдруг мелко и противно затряслись руки, как у пьянчуги какого-то, вот, блядь, не было печали. Еще этот пидор южный над ним не издевался! Шел бы к Быку с его приятностями, тот бы его так отприятил, что неделю бы задница болела, а к Адаару не вязался!

- Дориан, - очень низко и тихо сказал Адаар, - еще слово – и я тебе зубы вколочу в глотку.

- Давай, - тут же согласился, хоть бы глазом моргнул, падла усатая. – Примерно так ты сейчас ведешь себя со всеми, почему для меня должно быть исключение, верно? Раз уж ты срываешься на всех после того, как прогнал любовника, то…

- Любовника?! – Адаар вскочил, сжав кулаки. – Прогнал?! Это, блядь, так называется в высшем свете?! Да я шпиона выставил за ворота, который нас Гаспару закладывал, чуть до трусов нас перед ним не раздел!..

- Чушь.

- А?

- Чушь, говорю. Сядь, пожалуйста, мне не нравится смотреть на тебя снизу вверх. Вот спасибо. Из твоего Фредерика шпион такой же, как из Блэкволла – кулинар.

- Я его на месте застукал, - глухо сказал Адаар. Тут же засвербило: снова вспомнилось, как стоял у двери в подвале, как слушал, как потом Фреда допрашивал. Хотя какой там допрос, он сразу все и выложил… - Он признался.

- А в чем он признался, об этом ты подумал?

- Да уж не дурак, - Адаар стиснул зубы. – В шпионаже. По личным, блядь, мотивам, даже не за деньги.

- Да уж и не из любви к искусству. Адаар, у тебя семья есть?

Спросил, блядь. Семья… Вся семья была: папка-васгот, мама и Адаар маленький. Отца он не помнил почти – отец, чтобы зарабатывать, сразу к наемникам прибился и умер рано. Адаар почти его и не помнил. Шрамы помнил возле рта – где нитки были, всем же магам в Кун рот зашивали, так навсегда памятка и осталась. Мама из слуг была, ничего по воинской части не умела, зато была веселая и пробивная, все какую-то подработку находила, пока от болячки не истаяла. Адаар тогда уже у отступников был, которые его подобрали и учили. Уж он и так и сяк упрашивал, чтобы мать полечили – и те и правда пользовали ее магией, сволочами не были, но такая уж болезнь в матери засела, что ее и заклинаниями, и эликсирами не получилось прогнать. Так он в сообществе вольных магов и терся, пока не вырос, но это уже не семья, это другое…

- Нету.

- Ну и вот. Ты все время отвечаешь за себя и за тех, кого сам забрал себе под защиту. Не делай, пожалуйста, такое лицо и не кивай на метку. Если бы ты не захотел быть в Инквизиции, ты бы давно убежал, чтобы отсидеться где-нибудь под кустом. А в семье тебя не спрашивают. Она просто есть. И очень сложно хладнокровно отказаться от родственника, даже если не разделяешь его взглядов и… в общем, здесь все сложно.

Дориан вздохнул, а Адаар вспомнил, как они в Рэдклиф ходили, в «Чайку» их засранную. Как там Дориан чуть дым из задницы не пускал, а все же остался с папкой поговорить. Ну да, про семью он кой-чего понимал, хотя вот если бы Адаара папаша взялся магией крови менять, он бы… Да хуй знает, на самом деле, что бы он тогда сделал. Семья, бля, дело тонкое. Личное.

- Так вот, - продолжил Дориан, рассматривая свои ногти. – Если человек привязан к своей родне, ему странно было бы не попытаться ее защитить. Собственно, профессор за это и взялся. Не считая уколов совести из-за такого недостойного занятия, ничего больше ему не мешало.

- Погоди,- сообразил Адаар, - а ты откуда знаешь?

Дориан перевел взгляд на потолок, а Адаар понял. Один раз он разнюнился и плакался над кружкой. Ну Бык, ну сука…

- Глаз на жопу натяну. И рога пообломаю. Бен-Хазрат, блядь, развелось шпионов в доме!

- Не ори, - поморщился Дориан. – Не в этом дело. А в том, что твой Фредерик мог писать подробные отчеты якобы в Университет и утешать себя тем, что защищает брата. А он вдруг начал сидеть на двух стульях, вертеться и уходить от расспросов с грацией друффало. Интересно, что же его сподвигло? Нет догадок?

- Да иди ты нахуй, - отмахнулся Адаар. Дориан упорно лез туда, куда не просили, вот хули ему надо все время в больное-то тыкать?! Там, внутри только все поджило – нет, блядь, надо содрать корочку, да еще и теркой с размаху! Не хотел Адаар обо всем этом думать, у него и без того хватало забот. – Шпион он был. Шпион. Мерзость последняя.

- Ну и пойду,- неожиданно согласился Дориан. – Тебе бы, кстати, тоже не мешало. И прежде чем ты начнешь орать, скажу: врать себе вредно. Если тебе так хочется представлять себя несчастной обманутой жертвой – кто я, чтобы мешать тебе. Но, извини уж, если не все поймут твои высокие страдания. Я пошел к представителю мерзкой отвратительной профессии, которая вовсе не стала для тебя поводом не брать его в отряд, а ты продолжай печалиться о том, как тебя бесстыдно использовали. Особенно в постели. Вот только солдат жалко – они скоро не выдержат напора оскорбленного изнасилованного Инквизитора. Хорошего вечера.

- Ну и вали!

И правда встал и ушел, зараза! Раздрочил все в душе так, что у Адаара теперь внутри болело, и свалил! Вот и пусть идет к Быку, сопел Адаар, пусть ебут друг другу мозг… и не только мозг, а от него отъебутся! Решили, что раз у них все охуенно, то надо других осчастливить, так, что ли?! Да пусть все в задницу идет, пусть трахаются, кто с кем хочет, а он Инквизитор, у него есть дела поважнее какой-то там ебли!

В дверь постучали.

- Да пошел ты в жопу! – крикнул Адаар.

- Инквизитор?.. – в дверях стояла Лелиана.

- А. Извини, Соловушка, я думал, это пидор усатый. А ты чего на ночь глядя? Вроде в ставке все обсудили.

- Я получила донесения и решила не ждать до утра. Мне кажется, что Каллену и Жозефине можно сказать позднее… Я зайду?

- А? Да. Да.

Лелиана закрыла за собой дверь и села на тот же стул, который Дориан освободил. Аудиенции, блядь. Одному не посидеть..

- Фредерик де Серо не выполнил моих указаний, - сказала Лелиана, и Адаар, который изучал трещины в полу, поднял голову. – У меня нет сведений, что он сносился с людьми герцога Гаспара и сообщил о нашем разговоре, но такая вероятность, несомненно, есть. В любом другом случае я бы приказала устранить шпиона, чтобы избавиться от риска, но… ситуация деликатная и вы велели сообщать вам новости. Как бы вы поступили, милорд?